Тиха невадская ночь. Редкий койот добежит до середины Мохаве. Лишь вдалеке золотятся всполохи, да то не зарница, то город Лас Вегас зазывает служителей Молоха и Мамоны лицезреть новый костюм Короля. Только за август 1969 года Элвис Пресли дал 58 концертов в вегасском “Интернационале”, покуда его менеджер полковник Паркер просаживал деньги в “очко” за столами соседних заведений.
Монолог Паркера – красная нить свежего опуса База Лурмана “Элвис”. На эту нить Лурман увлечëнно навешивает бусины фактов, полуправды, лубков и кабареточных фантазий. Полковник в исполнении Тома Хэнкса здесь персонаж весьма однозначный: накладной резиновый клюв делает его похожим на гибрид стервятника с Мефистофелем, а неподвижный пристальный взгляд вкупе с елейными речами выставляют манипулятором уровня самого Отца Лжи. Недостаëт лишь самоиронии Карабаса в исполнении Этуша.
Впрочем, остальные действующие лица столь же одномерны. Пресли плачет в маму, мама плачет к Небу, Хэнк Сноу набожнее Моисея, Би Би Кинг мудрее Соломона. К слову, роль Элвиса в фильме “Элвис” второстепенна, Сатана, простите, Том Паркер тут правит бал.
Несколько слащавый Остин Батлер (Мëртвые не умирают) отлично справляется со сценическими движениями, но напрочь забывает про кривую ухмылку, а в слезоточивых моментах его лицо вытягивается, имитируя ослика Иа. По сложившейся традиции петь за прототипа Батлер, который ещë и музыкант, достойно вытягивает скоростную Baby Let’s Play House и хрипло-агрессивную Trouble, тогда как в номерах, требующих большего диапазона (If I Can Dream, например), оставлен оригинальный вокал. И, разумеется, Лурман не был бы Базом, не воткни он в своë полотнище пару-тройку звуковых анахронизмов. Ведь в “Мулен Руж” сработало, ведь правда?
И Баз седлает ту же корову, что и в “Великом Гэтсби”, наполняя улицы Мемфиса 1950-х невнятным хип-хопом от рэперов с именами домашних питомцев. Картинка при этом остаëтся сочной, почти карнавальной, напоминая позднего Тима Бëртона. Стиль, цвет и солнце лоскутным покрывалом укутывают чувства безнадëжности и близящейся катастрофы, что с первых кадров, подобно хтоническим тварям, стремятся вырваться наружу.
Ловко меняя акценты, Лурман умудряется рассказать совсем иную историю жизни Короля, подобно своему Тому Паркеру, лжëт, оперируя исключительно правдой. Любопытный подход – история Буратино от лица хозяина кукольного театра: марионетка превратится в полено, когда наступит зима, а золотой ключик подходит только к нарисованной на стене двери, спрятанной за нарисованным на холсте очагом.
Когда убегают последние титры, остаëтся горькое послевкусие. И желание вернуться к просмотру в поисках той магии, которой обладал настоящий Элвис Пресли. Его жизнь уже пытались уместить на экран: телефильму Elvis (1979) с блестящим Куртом Расселом (Курт сам, будучи шкетом, снялся в фильме Элвиса It Happened At The World’s Fair) очевидно не хватало бюджета, другая телепостановка 2005-го с Джонатаном Рис Майерсом копировала все шаги недавнего “Walk The Line” вплоть до Роберта Патрика в роли папаши.
Куда удачней получился ехидный “Элвис и Никсон”, а сериал Sun Records хорош уже тем, что рассказывает о студии, что дала путëвку в жизнь величайшему певцу рок-н-ролла. Самым увлечëнным рекомендуется книга “Последний поезд в Мемфис” Питера Гуральника, основного исследователя жизни и творчества Элвиса.
Невозможно понять и ещë невозможней втиснуть феномен гения в двухчасовую виньетку. Особенно, если режиссëр – хореограф. А Том Хэнкс, сменив клюв на картошку, сыграл Джепетто в новом “Пиноккио”. Элвис покинул здание, дамы и господа.
Дружище, подписывайся на Рок-н-ролльный журнал от фанатов кастом-культуры, правильного кинематографа и корневой музыки!