Будем считать, что вы читали все наши прошлые истории про этот славный северный город (или на крайний случай умеете пользоваться поиском по блогу), поэтому продолжим с места в карьер.
ИЗ КАРГОПОЛЯ ДО АЛЯСКИ
Каргополь - родина Александра Баранова. Того самого, что стал первым Главным правителем в Русской Америке. Если вдуматься, то из Каргополя до Аляски совсем недалеко!
«…господин Баранов есть весьма оригинальное и при том счастливое произведение природы. Имя его громко по всему западному берегу до самой Калифорнии. Бостонцы почитают его и уважают, а Американские народы, боясь его, из самых дальних мест предлагают ему свою дружбу».
(с) Из доклада графа Николая Резанова правлению Российско-Американской компании в Петербурге.
За 28 лет работы на посту Главного правителя Русской Америки Баранов исследовал и описал побережье и острова Аляски. В 1799 году основал на острове Ситка форт Новоархангельск. Воевал с индейцами. Был награждён. В 1812 году по его распоряжению в Калифорнии служащим Российско-Американской компании Иваном Кусковым основана русская торговая фактория — Форт-Росс. …Расширил торговые связи русских поселений в Северной Америке с Калифорнией, Гаваями и Китаем. Основал на Аляске верфь, положив начало местному судостроению, построил медеплавильный завод и школу, организовал добычу угля. Выдержал предвзятую «официальную проверку деятельности», по итогам которой было заявлено, что злоупотреблений не допускал. Был дважды женат. Русскую жену с дочерью оставил в России. Матрена Баранова вернулась сюда, в Каргополь. С дочерью же индейского вождя (с разницей в возрасте почти в 40 лет) родил еще двух девочек и сына. Вернее, сначала сына, а затем девочек.
Православное священство на Аляске резко отрицательно отнеслось к увлечению Баранова, и даже требовало его отставки. Но когда жена Матрена умерла в 1806 году в Каргополе, Баранов венчался на креолке и включил в завещание детей как Матрены, так и новой жены Анны. Участь всех была, увы, печальна — умерли как-то загадочно, в раннем возрасте, как и все семьи руководства Русский Америки времен Баранова, его коллег и сподвижников. Почитайте на досуге, в сети предостаточно материалов!
В Каргополе теперь названа набережная именем Баранова, в 1997 году в честь 250-летия первопроходца поставлен памятник и бережно сохраняется дом семьи (он ниже на фото). Его имя носят гора и мыс на Сахалине. Чтят память Александра Андреевича и в США. Остров в Александровском архипелаге, с легкой руки Баранова ставший центром Русской Америки, названный в 1805 году в его честь, до сих пор так и называется на многих картах. В сердце Baranof Island — городе Ситка, выросшем в нескольких километрах от Новоархангельска, тоже стоит памятник Баранову.
С тех пор утекло много воды, в 1867 году Русская Америка была продана США, и сегодня Аляска — самый большой и в то же время самый малонаселенный штат. Увы, о масштабном российском торговом представительстве в Калифорнии говорить не приходится. Скорее, наоборот. Плоды труда знаменитого каргопольца остались лишь в истории.
ИЗ КАРГОПОЛЯ НА СОЛОВКИ
Один из поздних архитектурных памятников Каргополя. Церковь Зосимы и Савватия, 1819 год, сейчас здесь концертно-выставочный зал.
А расположение церкви на самом юге города символично: ведь Зосима и Савватий — основатели Соловецкого монастыря, и этот храм — первый на Онеге, как маяк пути туда.
Над кварталами между автостанцией и Соборной площадью доминирует Воскресенская церковь (1675-1700 гг.) — один из «потомков» или клонов московского Успенского собора, что строились в те годы во многих городах:
Мы застали храм в период реставрации. И хотя это почти «типовой проект» 16-17 веков, архитектурными формами невозможно не восхищаться!
Еще два храма уже совсем в плачевном руинированном состоянии. Это Свято-Духовский и Вознесенский. Они находятся в конце улицы Акулова (раньше она именовалась Каменкой). Храмы примечательны. Дело в том, что они сначала были деревянными, а когда стали отстраиваться в камне, сперва получили новые каменные приделы, основной же массив еще долго оставался из дерева. Так в них таких и служили.
В собрании Каргопольского музея хранится небольшая, но интересная коллекция деревянной скульптуры, некоторые предметы которой связаны со Свято-Духовским приходом. Среди прочего: три скульптуры Николы Можайского, две скульптуры Христа в темнице, фигурки ангелов и резные изображение Распятия Христа, скульптуру Богоматери, Евангелиста Матвея и Нила Столбенского.
О широком бытовании церковной скульптуры на Каргополье говорят исторические источники: рукописи священников, метрики церквей, которые составлялись во второй половине 19 века в каждом храме, записки и статьи краеведов. В Каргополе даже существовала небольшая мастерская резчиков, которая обслуживала нужды местных приходов. Одно из самых популярных скульптурных изображений на Русском Севере - скульптура Николы Можайского.
При наличии в Каргополе сразу нескольких Никол больше всего сведений сохранилось о Николе из Свято–Духовского прихода. В рукописи 1832 года каргопольского священника Василия Ивановича Попова записано: «Откуда сей образ поступил, неизвестно. Известность древности его равняется известности прихода». Время появления скульптуры прихожане связывали с вкладной надписью на серебряных сосудах, в которой говорилось, что «положил вкладом по обещанию Афанасий Дмитриев в церковь св. Животворящего Духа и Покрова Пресвятыя Богородицы и Николы Чудотворца 7180 года марта в 1 день», то есть в 1672 году.
В 16 веке на месте каменных храмов был деревянный, где был придел во имя св. Николы Чудотворца. Но во вновь построенных в 18 веке каменных храмах уже не было ни придела, ни престола во имя св. Николая. В своей рукописи священник В. И. Попов приводит воспоминания старожилов о том, что около 1785 года «сей образ Преосвященнейшим Виктором Епископом Олонецким и Каргопольским во время посещения его Епархии был обнажен от украшения и вынесен из церкви». Существовала записанная в тетрадку проповедь против чествования подобных изваяний, прочитанная в Каргополе по приказанию того же Преосвященного Виктора.
А вот сообщение на страницах газеты «Олонецкие губернские ведомости» за 1867 год: «…в Каргополе и в конце XVIII столетия особенно чтили деревянные старинные изваяния святых. Эти статуи сделаны самой худой работы. Чудотворец Николай в рост большого человека и прочих безобразнее, а других четыре, один другого меньше, окрашены простою краскою, исключая одного, на котором платье вызолочено, а сапоги поновее других, красные, но от долговременного стояния в церкви окоптели и запылены.<… > Ныне они вынесены и стоят в особой церкви за особым присмотром». Причина столь пренебрежительной оценки резных образов, скорее всего, в их внешнем облике. Если учесть, что св. Никола из Свято–Духовского прихода имел к концу XVIII века «возраст» более 100 лет, то это не могло, не отразится на его «благолепии».
Мнение очевидца о каргопольской скульптуре и решительные действия епископа Виктора перекликаются с указом Синода от 21 мая 1722 года, где в отношении храмовой скульптуры говорилось: «дерзают истесывати их сами неотесанные невежды». Считается, что официальная церковь усматривала в этих образах нечто языческое, с чем и боролась.
После выноса скульптуры Николы Можайского, вероятно, из Вознесенской церкви, так как Свято–Духовская была еще не достроена, начинается ходатайство церковного старосты Ивана Федоровича Загорского–Большого о ее возврате. Сколько лет длилась переписка с епархиальным начальством, как долго резной образ находился вне храма, какие доводы в защиту его выдвигали прихожане — не известно. Однако, их прошения увенчались успехом. Преосвященный Гавриил, митрополит Новгородский и Санкт–Петербургский, дозволил «оный святый образ обратно внести в церковь на свое место». Можно предположить, что возвращение Николы Можайского было связано с ослаблением Синодальной политики после смерти Екатерины II в 1796 году и окончанием строительства летней Свято–Духовской церкви в 1797 году. Видимо, туда и решено было поместить резной образ. И его возвращение не могло не сопровождаться значительным поновлением. Вероятно, тогда фон киота и резное обрамление были украшены лепниной, переписаны одежда и лик святого. А в Вознесенской церкви устроена новая ниша для помещения скульптуры на зимний период.
Почитание скульптурного образа, столь небычное для православной традиции, сохранилось и в конце XIX века. А в 1929 году церковь закрыли, часть имущества, в том числе и скульптуру Николы Можайского передали в музей. История бытования этого памятника – лишь одна страничка в истории бытования скульптуры на Русском Севере.
(с) Взято из статьи Ольги Борисовны Пригодиной, главного хранителя Каргопольского государственного историко-архитектурного и художественного музея.
Тут же на Акулова расположился МФЦ Каргополя:
КАРГОПОЛЬСКАЯ ИГРУШКА - ПОЛКАН
В подарок внучке Алисочке привезли глиняную игрушку.
Каргопольская игрушка — ремесло древнее, деревенское, и сейчас сохраняет многие архаичные корни.
Почерпнутые нами истории о том или ином месте или предмете мы выделяем курсивом, если вам они кажутся нудными, смело пропускайте и листайте фотографии. Но, поверьте, стараемся выбирать «изюминки». Так:
Гончарный народный промысел в районе Каргополя зародился еще в XI–XIII веках: археологи нашли здесь фрагменты посуды и других предметов быта. В этих местах добывали красную глину, она хорошо подходила и для ручной лепки, и для работы на гончарном круге. Но своего расцвета ремесло достигло в XIX веке.
Сначала гончарное дело не было основным занятием каргопольских крестьян и служило лишь дополнительным источником дохода. Мастера садились за круг зимой, когда не нужно было работать в поле. Готовую посуду отвозили на рынки и ярмарки. За зиму умелый гончар мог сделать от 400 до 800 горшков и выручить за них до 15 рублей — немалую сумму по тем временам.
Посуду в Каргополье делали все — мужчины, женщины, дети начиная с 8–9 лет. А из остатков глины лепили разные фигурки. Мастера их особо не ценили: стоили такие игрушки очень мало, чаще всего их просто раздаривали детям.
Как выглядели средневековые каргопольские игрушки, неизвестно. Археологам удалось найти только одну фигурку коня, которую сделали примерно в XV–XVI веках. По ней можно судить лишь о том, что тогда «бобки» (так здесь называют игрушки) не раскрашивались, отличались простой формой и условностью деталей. Изображали в основном одиночные фигурки: женщин в широких юбках-колоколах, мужчин с окладистыми бородами, домашних и диких животных — оленей, медведей, лошадей, коров, птиц. В начале XX века появились сюжетные, со сценками из деревенской жизни.
Некоторые игрушки изображали фантастических существ. Самое известное из них — Полкан, или Полихан, некое подобие кентавра, верхняя часть тела у которого человеческая, нижняя — конская (в самых старых вариантах — собачья). В местных былинах Полкан часто фигурировал как добрый богатырь, защитник слабых, бедных и обиженных. Конечно, именно его мы не могли пропустить! Нас интересует вся собачья тема!
В конце XIX — начале XX века каргопольские игрушки стали лепить иначе. Теперь их нередко создавали по частям, добавляли мелкие налепные детали. Мастера начали украшать игрушки росписью — мелом, цветной глиной, сажей, охрой. Всю фигурку целиком белили, чтобы создать фон, затем намечали лицо или морду, расписывали одежду красками.
Гончарный промысел в окрестностях Каргополя развивался и процветал вплоть до революции 1917 года. Потом не до игрушек стало. Одним из немногих каргопольских мастеров, которые не бросили ремесло в 1930-х годах, был Иван Дружинин из деревни Гринево. Его игрушки сейчас считаются классическими, манера их изготовления больше всего приближена к старинным фигуркам: мало деталей, простые и плавные формы, массивное устойчивое основание. В той же деревне Гринево жила и другая известная мастерица — Ульяна Бабкина. Она начала лепить игрушки с 15 лет и не оставляла это занятие до самой смерти. В 1950-е годы оставалась единственным гончаром-игрушечником в окрестностях Каргополя.
В 1967 году по инициативе Союза художников РСФСР в Каргополе открылся гончарный цех, который вскоре стал филиалом архангельского предприятия народных художественных промыслов «Беломорские узоры». Возглавил новое предприятие Александр Шевелёв — потомственный гончар из деревни Токарево. Новая каргопольская игрушка стала более сложной, реалистичной и детализированной. Для росписи стали использовать масляные краски и темперу. А в 2003 году в Каргополе открылся дом-музей семьи Шевелёвых — целой династии гончаров-игрушечников, которые занимаются этим ремеслом по сей день. В музее проводят мастер-классы по лепке и раскрашиванию для всех желающих, в городской школе искусств обучают детей.
Встречается в городе и скульптура современная. Например, памятник Ленину на рыночной площади:
А еще — постаменты и вовсе без скульптуры. И остается только гадать, какая за ними стоит история. Вообще, здесь каждый дом с историей.
ПОСТСКРИПТУМ
В самом начале набережной у Нового Торга, угла Христорождественского собора — городской пляж и пристань:
Вода в Онеге довольно тёплая, и мелкое озеро Лаче прогревается быстро. Сооружение неподалеку, кажется, часовенка:
Прогулка по Каргополю и осмотр древностей были лишь частью нашего пребывания здесь. И не меньше, чем архитектура, впечатляет просто жизнь маленького северного городка. Молодые каргополы жаловались нам на то, что в городе абсолютно некуда сходить и нечем заняться, что тут возразить?! Разве что то, что скука и однообразие давят не меньше столичной суеты.
Когда мы покидали Каргополь, там ожидали большого праздника на День города. Вот такие афиши были развешаны повсюду.
Это мы привыкли к реконструкторским фестивалям, реконструкции сражений и быта… Так и хочется повторить местное: блажь это все столичная! В Каргополе никакая реконструкция не нужна. Все жители принимают участие, в каждом доме находятся предметы старины и одежда. Да простят нас админы сообщества Каргополь в фотографиях, бессовестно стырили у них несколько кадров, чтобы показать вам.
Дорогие каргополы!
Берегите свой чудесный, уютный и так полюбившийся нам городок!
Не сердитесь, если где-то что-то не то показали или не так сказали!
(с) Ваши путешественники с собаками.
Сайт "Путешествия с собаками"
Дзен (Подписывайтесь!)
YouTube
Фото хозяйки
СМИ о нас