Я долго смотрел на этот немного небрежный, но симпатичный почерк. Временами казалось, что эти округлые и прямые, с еле заметным наклоном влево буквы, напоминают мой собственный почерк или мне так хотелось думать..
Этот маленький клочок бумаги стал чуть ли не самой ценной вещью из тех, которые были мне доступны. А доступно мне было немногое, на это, непременно, повлияло мое материальное состояние. Было трудно сводить концы с концами, я не выбрал профессию, которая приносила бы деньги, но не доставляла никакого удовольствия. Я – человек искусства, я не могу не творить, но и рисовать очень часто приходится не то, чего требует душа. Нужно сделать выбор – не рисовать и быть птицей, запертой в клетке или поступиться принципами и рисовать хоть что-то и очевидно, что я его сделал.
Чувствовать себя никчемным я научился ещё в детстве, когда мама твердила, что из меня ничего не выйдет, я – маленький гаденыш, который испоганил ей всю жизнь.
В школе у меня были, в большинстве своем, плохие оценки, все что у меня получалось – это зарабатывать пятерки по изобразительным искусствам, по-моему до сих пор ничего не изменилось.
В связи с этим, у мамы не было причин гордиться сыном, к тому же я не умел драться и очень часто не мог постоять за себя, когда мальчишки во дворе пинали сначала мой портфель, а потом и меня лежащего на земле. А дома мать небрежно снимала одежду с моего тощего тельца причитая, что родила существо, которое ничего не добьется в этой жизни.
У матери всегда были на первом месте работа и мужчины, потому я был предоставлен самому себе. Редко я получал заботу и внимание с ее стороны, но в какой-то степени я был доволен, мне нравилось одиночество, удивительный комфорт наедине с собой.
Даже странно вспоминать моменты из детства, как мне хватало своего маленького мира, а, возможно, самого большого из тех, которые я встречал, а они у каждого свои. Бывает, заговоришь с человеком, а он там, где-то далеко, в своем уютном мире или же невероятно страшном и злом, от которого хочется бежать и не думать об этом, не знать каково этому человеку пребывать в нем.
Теперь я настолько опустошен, что невыносимо ощущать эту пустоту, невыносимо осознавать, что все это происходит со мной, что эта неясная тень – я.
Вчера я будто на мгновение ожил, как будто она, Женя, неосознанно поделилась своей маленькой искрой, которая смогла бы разжечь мою загнивающую душу и я надеюсь, что когда-то это случится.