Я работал разработчиком в Германии в течение трех лет. Я пришел в Siemens по контракту. Я родом из Воронежа. У них здесь большой завод, многие наши люди работают там. Затем они приглашают лучших людей в свой штаб. Поэтому они пригласили и меня.
Мы снимали квартиру с молодым французом, который работал в компании. Наш старый сосед, о котором я сейчас хочу рассказать, был родом из Афганистана. Его большая семья занимала почти весь первый этаж дома.
Поначалу, когда мой сосед узнал, что я русский, он был довольно осторожен в общении. Мы пожелали друг другу доброго утра, и на этом все закончилось. Но тут, незадолго до наступления Великого года, мой сосед вдруг заговорил. Оказалось, что он был в Европе, воевал у себя на родине и даже был полевым командиром.
- Простите меня, если вы чувствуете себя несчастным, но я сражался с вашим народом, с вашей армией. Я не знал, как теперь с вами общаться", - сказал мне в начале беседы Абдулла, как его звали.
- Все воевали друг с другом", - уклончиво ответил я.
- Да, это был сезон", - согласился Абдулла. Но прошло много лет. Он американец, но его палата больна, и они боятся рисковать своей жизнью. Сначала они выпускают 100 снарядов, уничтожая всех живых существ в радиусе одного километра, а затем смотрят, остались ли вы. Ваши люди храбро сражаются. Враг.
- Я "он продолжил", и мы не могли понять, что это за холм. Ваша армия расположилась лагерем на ней, не давая нам достичь долины Пандже и направиться к армии Ахмадшаха Масуда. Поэтому мы использовали все свои силы, чтобы увезти Шрави оттуда как можно дальше.
Нам потребовалось почти пять дней, чтобы сломить сопротивление русских, но мы добились успеха только тогда, когда закончились наши боеприпасы.
Мы чувствовали себя ужасно, потому что с нашей стороны было убито даже 50 человек. И когда мы поднялись на холм, то увидели, что только пять солдат были под защитой. Мои люди сказали им молиться и готовиться к смерти, но они просто молча смотрели на нас, не отрываясь, и их приняли всех вместе. Они стояли так, грязные, дрожащие и обнявшиеся.
Когда я увидел это, весь гнев остался со мной. Они были настоящими воинами, мужчинами. Я надеюсь, что мой внук, который сейчас растет здесь, в Германии, станет таким настоящим мужчиной.
Я дал им отпуск по собственному желанию, сказал, что они могут уходить, что их никто не тронет. Не все мои солдаты согласны со мной, но я командир, и это был мой приказ. Пусть они уходят и уходят с миром. Шравис даже не оглянулся, чтобы посмотреть, не выстрелит ли кто в них. Они были настоящими мужчинами.
Абдулла вздохнул и посмотрел на меня. Внезапно я поняла, что он хотел поговорить со мной с самого начала. Остаток ночи мы тихо сидели в саду.
Это было давно, в другое время и в другой стране, ..... Внезапно я почувствовал, что где-то на заднем плане вернулись отголоски старой войны. Я должен был представить это.
Читайте также:
В ноябре пенсии пересчитают: пенсионеры в шоке
Вся Россия соболезнует команде Кадырова