фэнтези
#фэнтезирассказы
#эльфы
#темныеэльфы
Псы пришли через неделю. Вой их, скрывающихся в тумане и тьме, заставлял деревенских поначалу лишь просыпаться в ужасе. Прошло не так уж много времени, как Резна утром обнаружила рядом с собой еще не остывшее тело мужа с порванным в клочья горлом. Заголосила так, что, кажись, даже духи-лесавки из ближайшего леса услышали.
Произошли и другие случаи. Всего девять: три мужика, три ребенка, три бабы. Староста, после того, как отправил гонцов в ближайший город, из дома не показывался. Да оно и в доме-то несладко. Неровен час – сожгут.
В такой суматохе исчезновение девки-приемыша кузнецовского, Итки, не взволновало никого. Раньше бы весь лес мужики прочесали, а сейчас не до того было. Только кузнец с женой ходили за деревню. Звали, искали.
В ту ночь, после сна о полете на кобыле, Итка проснулась со странным ощущением – смесью страха, предвкушения и радости. Разобраться в своих чувствах девочка не успела. Странная сила повлекла ее из дома. Дед заворочался, просыпаясь, но тут же губы Итки прошептали набор непонятных слов, и старик затих. Двум собакам тоже достались слова, и они упали там же, где стояли, чуть повизгивая и суча лапами во сне. Итка точно знала, что их сторожам, не видевшим в своей жизни ничего, кроме родного двора, сейчас снится охота. Жаркая, свободная, быстрая гонка за зверем, вливающая силу в кровь.
Итка шла дальше, через деревню. Перед ее глазами проносились тени каких-то животных, слишком большие, чтобы принадлежать реальным зверям. Девочка вздрагивала от ужаса, но уже через пару секунд страх проходил. Этих теней еще нечего бояться – страшиться надо тех, кто придет за ними. Откуда она это знала и кто придет – Итка не могла понять. Возникали в мыслях образы высоких мужчин и женщин, с чуть вытянутыми лицами, невероятно бледными. Все они могли похвастаться роскошью пышных одежд, сверкающих драгоценностями. При этом, даже в таких нарядах, они казалисьь то эфемерными, легкими, как перья птиц, то тяжелыми, хотя невероятно гибкими и быстрыми, при этом, похоже, способными оставить следы даже на голом камне.
Эти видения приходили Итке на несколько секунд, а потом исчезали, чтобы появиться снова через какое-то время. И девочка никак не могла разобраться в них. Через пару часов сил идти просто не осталось. Вокруг была незнакомая чаща, совсем близко выли волки, чьи силуэты Итка прекрасно видела. Новое зрение, с помощью которого в непроглядной тьме под переплетенными кронами деревьев девочка могла видеть каждый сучок, тоже было необычно. Но сейчас сил не было даже на удивление. Итка была рада лишь, что звери ее не трогают.
Девочка уже не соображала ничего от усталости и боли в ногах, когда странная сила, которая увлекла ее в лес, отпустила тело. Итка упала, как подкошенная, и, не успев ничего сообразить, уснула.
***
Было уже позднее утро, когда к Велушкам – небольшой деревеньке на краю леса – вышла девочка. Было пришелице лет восемь от силы. Ноги разодраны в кровь, темные юбка и кофта – в клочки. Белое, без кровинки, лицо выглядело осунувшимся, волосы спутались, испуганный взгляд был направлен куда-то вдаль. Поначалу девчонку приняли за лесовку, и дети, играющие у кромки леса, с визгом разбежались. Лишь Щеголка – плотная, добрая жена мельника, прибежавшая на их крики с реки, где занималась стиркой, оказалась посмелее. Она подошла к девочке. Та подняла на нее умоляющий взгляд и прошептала:
‒ Помоги…
‒ Ой, Единый, да кто же ты такая, ‒ Щеголка сняла с себя теплый платок и обмотала хрупкую девичью фигуру, ‒ кто ты, милая? Откуда?
‒ Я… я Итка. – Девочка замолчала, пытаясь вспомнить. ‒ И… я шла через лес. Но я не знаю, откуда… Я… не помню.
Сказав это, девочка расплакалась, уткнувшись носом в мягкий теплый живот женщины.
‒ Ну, ну, детка, ‒ причитала та, ‒ все будет хорошо. Пойдем-ка.
У мельника и его жены детей не было. И девочку, которая, когда её вымыли, причесали да приодели, оказалась на редкость хорошенькой, они оставили. Правда, поначалу сводили в местный храм Единого, чтобы жрец определил, не является ли девчонка нечистью пакостной, что приняла такой вид, дабы навести порчу да смутить умы. С Иткой оказалось все в порядке, и пришли к единодушному мнению: девочка потерялась в лесу, а потом, вынужденная пробыть там невесть сколько, от ужаса и страха, забыла, что с ней случилось до этого. А может, и такое было – заблудилась, а лесовки тут как тут, забрали к себе. Первым делом духи лесные память о прошлом истребляют из своих жертв, чтобы стала девушка или девочка лесовкой без человеческих чувств. Иногда такие все же вырываются из плена, но ничего не помнят, и много времени проходит, прежде чем вновь родных узнают.
Так и осталась Итка в семье мельника. Деревня была большая, богатая, не голодали, и Итка, на хороших хлебах, выросла в красивую румяную девушку, похитительницу сердец деревенских парней. Часто под ее окнами шмыгали. Итка же все дома сидела. Работала одна, на вечерки не ходила, а если и пела, то тоже сама, одна-одинешенька. Странной ее называли, даже родители. Бывало день щебечет, как птица, а потом день ходит грустная, чуть ли не слезами заливается. Спросишь, отчего – скажет, не знаю.
Итка так и не вспомнила, откуда взялась и где жила до того, как вышла из леса, но этому мельник с женой даже рады были. Привыкли они к своей дочке приемной, привязались.
Сама Итка часто задумывалась, глядя на кромку леса или на небо. Что-то не отпускало ее взгляд от этих картин, некое странное чувство. В такие моменты Итке казалось, что это она и не она. Словно в ней жила еще одна, другая Итка, которая пряталась где-то внутри.
Иногда девушке хотелось выйти за околицу и идти куда-то далеко, туда, где, как она чувствовала, ее ждут. Но, когда Итка делала шаг в сторону леса, то становилось страшно и она сразу же возвращалась домой, чтобы занять себя делами, вытряхнуть из мыслей неясные образы, что так манили и пугали одновременно.
Так и прожила она спокойно до шестнадцати лет. По деревенским меркам – уже чуть ли не перестарка, еще немного, и останется старой девой. Приемные родители с Иткой постоянно об этом говорили, и сваты приезжали даже из дальних деревень, а девушка всем отказывала. Не раз говорила и даже спорить решалась о том, что видит свою дальнейшую жизнь вовсе без мужа и детей. Мельник сначала думал, что блажь, пройдет, потом покрикивать начал, но пока терпел. Лишь когда на девушку уже стали недобро посматривать в деревне, мельник не выдержал. Однажды зазвенели бубенцы предсвадебного поезда во дворе дома приемных родителей Итки. С удивлением девушка смотрела в окно — она никому не давала согласия на свадьбу. Еще больше удивило ее, когда в избу вошла высокая пожилая женщина, чуть прихрамывавшая, с плотно сжатыми тонкими губами и пронзительным взглядом еще не выцветших голубых глаз. Рядом топтался черноволосый парень. Стоило только взглянуть в его глаза, чтобы понять – сын. Пусть и остальными чертами не похож – мягкие они у него были, и улыбка приятная. Но что было Итки до улыбки его. До того, как отец вошел вслед за чужаками, уже догадалась, что мельник задумал.
‒ Вот, Итка, тебе будущий муж – Ирван. Он тоже мельник. В прошлом году отец его погиб ‒ утонул в реке. Так Ирван прекрасно справляется с его делом. Живут они в Лотарках – по соседству считай. Так что знакомься, да мать Инвара не обидь, в ножки поклонись да поклянись слушаться, как родную мать. Да…
Не успел приемный отец Итки договорить, как девушка выбежала из дома и понеслась по дороге, к лесу, который сейчас стал манить особо сильно. Вслед ей неслись крики и топот сапог. Её собственные ноги словно обрели крылья, как у воздушных духов из детских сказок.
Итка бежала, не разбирая дороги, потому что слезы застилали взор. У кромки леса она обернулась последний раз и увидела вдалеке бегущего приемного отца. А после, без колебаний, ступила на тропку, уводящую в лес.
3-я часть
Здесь, в лесу, было здорово. И Итка не понимала, чего так боялась раньше. Лес принял её, как родную, – девушка чувствовала это всей душой. Тут ей стало так легко, как не было никогда и нигде. Итка немного успокоилась, а ситуация, из-за которой она оказалась в лесу, отошла на второй план.
В тени деревьев, под едва пробивающимися лучами летнего солнца, было так приятно помечтать о том, что на самом деле она, Итка, и не Итка вовсе, а какая-нибудь графиня, герцогиня, а то и дочь самого короля, которую прятали от злобных слуг королевы, чтобы спасти ей жизнь. Или ее в младенчестве украли разбойники. Детские мечты. Раньше, когда Итка грустила или злилась, это помогало успокоиться.
Девушка никак не могла понять, за что? Разве она не говорила, что хочет остаться со своими приемными родителями? Что ей плевать на взгляды и шипение местных о странной девке, что не хочет замуж, как полагается? Что она останется перестарком, если не согласится на предложение сватов в этот год? А местные, обиженные невниманием парни уже готовились под праздник забрасывать дом мельника тухлыми яйцами да конским навозом рисовать на стенах, предупреждая всех -- в этом доме живет цацка-недотрога, что нос от парней воротила, пока сама никому не нужна стала. Ну так год-два побесятся и перестанут.
Перестарки тоже нужны. Кто в хомуте деревню обходить будет, чтобы миновала падучая скот? Кто ночью зажжет три свечи на погосте, чтобы мертвецы не поднимались и живых не тревожили? Ясно дело – только не испытавшая священного обряда объединения душ.
В своих мыслях Итка то переходила на мечтания о том, как вот-вот её найдут мрачные рыцари и повезут в замок, где она встретит благородного седого лорда, который расскажет о том, как много лет назад его маленькую дочь украли разбойники, то все же начинала думать об оставленных в деревне. И никак не могла– да и не хотела– понять приемных родителей. По-прежнему считала предательством поступок мельника.
Итка так погрузилась в свои мысли, что и не услышала стука копыт по тропинке. И лишь когда рядом с ней осадили могучего коня, повернулась. Она увидела, высокого, статного юношу в дорогой одежде. Его руки лишь слегка, казалось, придерживали поводья серого жеребца. В конских глазах читалось нетерпение и ярость от того, что его остановили. Юноша смотрел на мир с абсолютным равнодушием и скукой. За спиной висели лук и колчан, но не чувствовалось, что всадник едет с охоты или на охоту. К тому же, не слыхать было ни охотничьих рожков, ни лая своры.
Итка отступила на шаг и почтительно поклонилась. Это только в сказках лорды благородны и прекрасны. А в реальности простым девушкам лучше держаться от них подальше. Правда, в данном случае Итке ничего не угрожало – смотрел благородный на девушку абсолютно холодно, и она надеялась, что, если будет достаточно вежлива, ничего плохого не произойдет.
‒ Послушай, ты, девка. Где ближайшая деревня? ‒ сказал юноша. Его голос был самой музыкой. И настолько не сочетался с грубыми словами, что Итка поначалу опешила и ничего не отвечала
‒ Ну? – юноша повысил тон.
‒ Если вы поедете по этой тропе на восток, мой господин, то скоро увидите дома.
Юноша опять хмыкнул и чуть натянул поводья, поворачивая коня. Итка отошла чуть подальше, склонившись в неуклюжей пародии на реверанс. Она никогда не встречала благородных и на самом деле вовсе и не желала встретить их. Поэтому была рада, когда парень поскакал к деревне. Как только он скрылся из виду, Итка пошла дальше.
Девушка уже совсем успокоилась было, когда почувствовала, что что-то не так. Она не успела ничего сделать, прежде чем ее схватили и усадили в седло. А ведь звука топота копыт не было. Последним, что Итка услышала, прежде чем страх поглотил остатки разума, был шепот:
«Кто ты такая?»
Итка не смогла ответить. Испуганная, совершенно не понимающая, что происходит, девушка лишь чувствовала, как они несутся сквозь лес на огромной скорости. Правда Итка все же смогла заметить, что конь никуда не сворачивает, а ведь тропинка петляла, и подчас весьма круто. Возникало впечатление, что они проходят сквозь кусты и деревья, словно призраки.
Полностью очнулась девушка тогда, когда была весьма грубо сброшена с лошади, но ничуть не ушиблась и сразу же вскочила на ноги, озираясь. Парень гарцевал на жеребце, и сейчас в его глазах не было и тени скуки. Правда, Итка не могла сказать, чего в этом взгляде больше – презрения, удивления или чего-то еще?
Находились они на поляне, половину которой занимала трава -- высокая, по пояс Итке, яркая, сочная. Даже, наверное, слишком яркая и сочная. Обычно к этому времени года зелень выцветает. Упругие травинки были тонкими, но когда Итка случайно прикоснулась к одной, то вскрикнула – руку оцарапало, словно ножом.
‒ Кто ты такая? – спросил парень вновь. – Ты не Дивная – нет-нет, Дивные не бывают такими уродами. Ты охотилась на моих соотечественников, чтобы пить их кровь? Тоже нет – ты слишком проста. Да и давно уже не было Охотников среди вашего мразотного племени. Так почему в тебе ощущается наша сила?
Итка вскрикнула, прикрыв рот рукой. Дивные? О них Итка знала только из рассказов. О том, что жил такой народ чуть ли не с сотворения мира. Люди, появившись, сначала поклонялись ему, потом пытались изгнать. Жрецы Единого уверяли, что им это удалось. Согласно поверьям, Дивные разделялись на Благой и Неблагой двор. И если первые могли как даровать добро, так и причинять зло по настроению или в ответ на поступки людей, то от вторых ничего хорошего никогда ждать не приходилось. Раньше представители рода Благого Двора считались прекрасными, магическими созданиям. Неблагие Дивные же были скопищем злых духов земли и неба, тварей болот и лесных чащ, участники Дикой Охоты, что кружит зимними вечерами, загоняя не зверей – одиноких путников. Девушка не могла поверить. Всадник от человека ничем не отличался. Разве что был слишком бледен.
‒ Я… я искала одну целебную траву по просьбе нашей ведуньи и заблудилась, ‒ пролепетала она, не отводя взгляда от юноши.
‒ Ты хочешь сказать, что я, приближенный Королевской Четы, мог ошибиться? Не ври, девчонка, иначе я награжу тебя такой болезнью, что каждую минуту из отведенных тебе будешь страдать от боли и не сможешь даже прервать свою никчемную жизнь! Где и когда ты сталкивалась с моим народом? Может, ты украла что-то у нас?
‒ Нет! – девушка отошла назад и уперлась в ствол дерева. А потом обернулась и хотела бежать, но нижние ветви деревьев и кусты сплелись в непроницаемую преграду, не пуская. Магия, против которой у простой смертной нет защиты. Только подумать успела Итка об этом, как ветви попытались расступиться перед ее рукой. Всего лишь на несколько секунд.
‒ Ты обладаешь силой Дивных! – раздался голос позади.
Перед глазами девушки замелькали цветные пятна, а сознание провалилось в блаженную темноту.
***
Альтелла воспользовалась эффектом неожиданности. Один взмах рукой заставил расступиться ветви, заклинание скрыло ее, оставив на том месте, где только что была девичья фигура, смерч из черных вороньих перьев. Сама Альтелла уже бежала вперёд, практически не разбирая дороги. Глупо использовать такую магию против самого Лорда Феалла, но ничего другого она сделать не могла.
Девушка остановилась только у озера, находившегося практически в середине леса. Тут Альтелла вынуждена была в буквальном смысле слова упасть от усталости. Чуть-чуть уняв боль в ногах и восстановив дыхание, вновь разбудила свои чувства, которым не просто было проснуться в человеческом сознании. Нет, не чувствовала она Дивного.
Вздохнув, задумалась, завспоминалась. Сейчас, когда сознание Итки крепко спало, а она обрела единоличную власть над телом девочки, Альтелла могла себе позволить сделать некоторые выводы из ситуации. Когда Дивная заперла свою собственную душу в тело Итки, спряталась в ее сознании, она вынуждена была сама находиться в состоянии некоего полусна, в котором мало видишь и чувствуешь, а соображаешь еще меньше. Иначе и смысла бы не было в столь ненавистной ее соотечественниками магии. Как же получилось, что Феалл распознал ее? Может, дело в их предыдущей связи? Она сама, даже в том пограничном между сном и бодрствованием состоянии, в котором пребывала все эти годы, узнала бывшего жениха.