С момента как Никита появился в клинике, жизнь его соседей по отделению заметно осложнилась. Им пришлось забыть о своих проблемах и болезни и посвятить всё своё внимание новому постояльцу. Внимания ему требовалось много и постоянно. Порой он чувствовал себя несчастным из-за того, что соседи часто вспоминали пациента, кровать которого после выписки занял Никита. «Они вспоминают истории с ним, что они делали, как общались. А как же я?» – признавался он на психотерапии. Он погружался в уныние, не вставал с кровати, отказывался от еды. Демонстративно громко вздыхал и даже всхлипывал. Только после того, как окружающие, озабоченные его состоянием, многократно признавали, что он совершенно «точно лучше прежнего соседа», он успокаивался и оживлялся.
Однако хорошее расположение духа Никиты не облегчало жизнь его товарищам. Он становился возбуждённым, рассказывал невероятные истории из собственной жизни, бравировал знакомствами. Спрятаться от его навязчивости было невозможно, а проявление безразличия вызывало гнев. В гневе Никита был страшен: лицо искажала гримаса презрения, он кидался насмешками и оскорблениями в адрес того, кто посмел отнестись к нему без нужного ему восхищения. Причём сам относился к людям без малейшего участия, его совершенно не интересовали их чувства, переживания, боль.
Нарцисс! Так звали его окружающие, а вскоре и вовсе перестали произносить его имя. Однажды сосед по палате, – тихий, молчаливый мужчина преклонных лет, – с искренней жалостью в голосе сказал Никите: «Как же тебе тяжело, мальчик. Ты так стараешься быть не тем, кто ты есть. Как же ты себя не любишь!» Никита странно посмотрел на него, захлебнувшись очередным бахвальством, и, свернувшись калачиком у себя на кровати, не проронил ни слова до вечера. На следующий день на психотерапии он признался, что его шокировал комментарий соседа. Он не понимал, почему его задели эти слова. Казалось бы, нарцисс – это воплощение любви к себе.
Мы привыкли называть нарциссами тех, кто упивается собой, вызывая восхищение каждого, с кем встречается на своем жизненном пути. Но разве это можно назвать любовью к себе? Не является ли подобное поведение потребностью в постоянной положительной внешней оценке, а впоследствии и зависимостью от неё? Для того чтобы заслужить эту оценку, нарциссу нужно ежеминутно подкреплять свой образ исключительного, уникального, совершенного человека. Как и герой из древнегреческого мифа, он любит не себя, а свое отражение. Только увидев восхищение собой в глазах другого, он успокаивается, убеждается в том, что его любят. И готов принять себя. На какое-то время, пока не откатится назад, натолкнувшись на чьё-то невнимание. Где же здесь любовь?
Скорее, напротив, полное отрицание себя, своего Я. Нарцисс придумал себе роль, которая защищает его от боли, которая возникает из-за того, что в действительности он считает себя недостойным любви. Ребёнок понимает, что любим через взаимоотношение с родителями, через их безусловное принятие. Если возникают условия, например, «я полюблю тебя, если ты станешь таким-то и таким-то», ребёнок принимает сигнал – «стань другим, не будь собой».
Часто бывает так, что родители и сами не очень хорошо понимают, что конкретно они хотят от ребёнка, демонстрируя лишь своё недовольство им. У ребёнка формируется чувство вины и стыда, и это именно те чувства, которые испытывает нарцисс, когда им не восхищаются. В этот момент ему кажется, что все видят какой он на самом деле, и погружается в отчаяние. Никита вспоминал, как мать наказывала его всякий раз, когда он болел, плакал или был уставшим. Презрительно поджимая губы, она говорила, что он совсем как отец, и ей невыносимо смотреть на него, настолько он жалок и отвратителен. Отворачивалась и надолго лишала общения. Никита заслуживал её расположения, будучи демонстративно радостным, оживлённым и бодрым, – таким ребёнком, каким его хотела видеть мать.
Именно поэтому Никиту так задели слова соседа о том, что он стремится быть не тем, кто он есть на самом деле. Никите была назначена психотерапия, в том числе и семейная, на которую согласилась его мать. Им придётся заново познакомиться друг с другом и с самими собой. Никите – определить и принять собственное Я, его матери – понять, какие свои страхи она перенесла на сына, и научиться принимать его любым. Задача любого родителя – дать понять своему ребёнку, что он не просто рад, что тот родился, а что родился именно таким. Тогда ребёнку не понадобиться маска, в том числе маска нарцисса.
_________________________________
Онлайн-консультации с опытным психотерапевтом в клинике Корсаков доступны каждому.