У каждого человека в жизни бывают тяжелые моменты. А бывают такие, когда он ставит под вопрос всю свою жизнь целиком. Ну это, конечно, если уровень его личностного развития выше ежедневной потребительской жвачки. Хотя... Кажется, что и самый заядлый потребитель все равно будет смутно чувствовать бессмысленность своего существования и, терзаясь, покупать еще больше вещей, до бесконечности тюнинговать свой любимый "авто", "апгрейдить комп", "заниматься шопингом"... А то и до алкоголя с наркотиками дело дойдет.
Бывают такие периоды и у великих людей. Макаренко - не исключение. Я, в общем, иначе и не думал. Но когда впервые прочел его откровения на данную тему мне стало удивительно. Предлагаю ознакомиться и вам. Об этом Антон Семенович (кстати, он достойно пережил этот момент слабости) пишет в одиннадцатой главе второй части "Педагогической поэмы".
"Я думал вместе со всеми. В ту ночь, ночь моего первого настоящего выпуска, я много передумал всяких глупостей. Я никому не сказал о них тогда; моим коллегам даже казалось, что это они только ослабели, а я стою на прежнем месте, как дуб, несокрушимый и полный силы. Им, вероятно, было даже стыдно проявлять слабость в моем присутствии.
Я думал о том, что жизнь моя каторжная и несправедливая. О том, что я положил лучший кусок жизни только для того, чтобы полдюжины «правонарушителей» могли поступить на рабфак, что на рабфаке в большом городе они подвергнутся новым влияниям, которыми я не могу управлять, кто его знает, чем все это кончится? Может быть, мой труд и моя жертва окажутся просто ненужным никому сгустком бесплодно израсходованной энергии?..
Думал и о другом: почему такая несправедливость?.. Ведь я сделал хорошее дело, ведь это в тысячу раз труднее и достойнее, чем пропеть романс на клубном вечере, даже труднее, чем сыграть роль в хорошей пьесе, хотя бы даже и в МХАТе… Почему там артистам сотни людей аплодируют, почему артисты пойдут спать домой с ощущением людского внимания и благодарности, почему я в тоске сижу темной ночью в заброшенной в полях колонии, почему мне не аплодируют хотя бы гончаровские жители? Даже хуже: я то и дело тревожно возвращаюсь к мысли о том, что для выдачи рабфаковцам «приданого» я истратил тысячу рублей, что подобные расходы нигде в смете не предусмотрены, что инспектор финотдела, когда я к нему обратился с запросом, сухо и осуждающе посмотрел на меня и сказал:
— Если вам угодно, можете истратить, но имейте в виду, что начет на ваше жалованье обеспечен.
Я улыбнулся, вспомнив этот разговор. В моем мозгу сразу заработало целое учреждение: в одном кабинете кто-то горячий слагал убийственную филиппику против инспектора, в соседней комнате кто-то бесшабашный сказал громко: «Наплевать», — а рядом, нависнув над столами, услужливая мозговая шпана подсчитывала, в течение скольких месяцев придется мне выплачивать по начету тысячу рублей. Это учреждение работало добросовестно, несмотря на то что в моем мозгу работали и другие учреждения.
В соседнем здании шло торжественное заседание: на сцене сидели наши воспитатели и рабфаковцы, стоголосый оркестр гремел «Интернационал», ученый педагог говорил речь.
Я снова мог улыбнуться: что хорошего мог сказать ученый педагог? Разве он видел Карабанова с наганом в руке, «стопорщика» на большой дороге, или Буруна на чужом подоконнике, «скокаря» Буруна, друзья которого по подоконникам были расстреляны? Он не видел".
В этот тяжелый момент Антону Семеновичу было 36-38 лет. Согласитесь, – значительная часть жизни. Особенно, если учесть, что умер он в 51 год без одного месяца. Никаких книг он тогда еще не писал, но уже был окутан ненавистью "педагогических чиновников".
Лично мне в трудные моменты помогает такое знание. Знание о том, что даже самые достойные представители рода человеческого когда-то испытывали схожие терзания. Этим можно было бы успокаиваться каждому, если бы не одно "незначительное" условие...
Очень многие исследователи считают, что значительную часть смысла жизни человека составляет "самореализация личности в обществе". Об этом писано-переписано много текстов. Вчера совершенно случайно в руки попал ВАКовский сборник, в котором когда-то публиковалась жена. Просматривая оглавление наткнулся на один из таких текстов - "Самореализация личности в обществе". Что же, я с этим согласен.
Так вот, опираться в трудные моменты жизни на знание о том, что великие люди это тоже переживали можно. Но только в том случае, если твоя собственная жизнь хотя бы отчасти похожа на их жизни. Иначе, все это непременно будет скатываться к сравнению того сколько сосисок ты уже сожрал с теми достижениями, которые "провернули" великие люди. И от такого сравнения уж точно захочется завыть натурально.