Эгоизм не в том. что человек живет как хочет, а в том, что он заставляет других жить по своим принципам (Оскар Уайльд)
Если не видели начало истории, то оно ЗДЕСЬ
~~~~
В отношениях между отцом и сыном засквозило ледяным ветром. Два месяца после этой ссоры они даже не созванивались. И если бы не одиннадцатый день рождения внука, то неизвестно как сложилось бы дальше. А так Юрий был вынужден позвать отца и его семью на чаепитие.
Вечер мог бы пройти замечательно, если бы не ледяная холодность Юрия. Он был подчёркнуто вежлив, безупречно корректен, угрожающе спокоен. Но присутствующие чувствовали, что за таким поведением нет ни капли искренности. За общим столом было неуютно всем, кроме детей. Вот уж кто не обращает внимания на условности. Андрей был в восторге от пятнадцатилетнего Данила, и посидев со взрослыми для приличия, они ушли в комнату Андрея играть в компьютерные игры.
Людмила и Алла старались создать за столом непринуждëнную обстановку. Сергей Владимирович с удовольствием шутил с женщинами, галантно ухаживал за ними. С сыном едва перекинулся парой фраз. Юрий больше молчал, словно это он находился в гостях. Изредка многозначительно поглядывал на Аллу, говоря взглядом: я тебя вижу насквозь! Алла не отвечала на эти не облачённые в слова взгляды, равнодушно возвращая их хозяину. Это ещё больше раздражало Юрия.
Ему так хотелось оказаться правым, чтобы в один прекрасный (для него) день отец позвонил и сообщил виноватым голосом: «Каким же дураком я был, сын! Ты оказался прав: пока у меня есть что взять Алла была со мной. Получив желаемое, она махнула на прощание пышным хвостом и ушла к другому. С моей квартирой и выплаченным кредитом».
Но этого не происходило, наоборот, в отца словно вдохнули новую жизнь. Он занялся спортом: ходил по утрам несколько километров со скандинавскими палками. И даже вышел на работу: преподавать ОБЖ в колледж, где трудилась супруга. Аргументируя просто: я мужчина и хочу соответствовать своей жене. Юрий высказывал жене:
— Какая работа? Он своё отпахал, пенсию получает не зря. Знаешь, какая всю жизнь у него была нервная работа? Особенно в годы, когда всё в стране разваливалось и ему приходилось наступать на горло совести и держаться за работу, чтобы нас содержать...
— Если ему нравится, то почему бы и нет? Алла сказала у него нагрузка очень маленькая. Мне кажется, когда человек работает, тем более в удовольствие, то у него и жизнь радостнее.
— Он всегда говорил: я своё стране отдал!
— Люди меняются, отношение к жизни меняется.
— Люда, это Алла тянет из него, как ты не поймёшь? У отца нормальная пенсия, он спокойно жил, и вон даже откладывал, оказывается! А сейчас всё мало, мало, мало! Вам, бабам, всегда мало! В прошлом году они ездили в санаторий, в этом году в Турцию, Данила два года подряд в лагерь отправляли, причём не самый бюджетный, а крутой, айтишный, в Крыму!
— Юра, если нам, как ты выразился, бабам не было бы мало, то и у вас стремления к лучшему не было бы! Вам разве много надо: пару джинсов, пока не порвутся и ботинки, пока не стопчутся? Мне кажется, у Сергея Владимировича словно вторая жизнь началась. И это круто, ты посмотри! Один ты недоволен...
— Конечно, всё это здорово, но отцу скоро семьдесят пять, ему отдыхать пора, а не работать. Посмотри, как он похудел!
— Я бы сказала постройнел...
— Да, ты никогда не была на моей стороне.
— В этом вопросе да, я на стороне счастья. Я вижу, что ему хорошо, и это главное. И смотри, они уже пять лет вместе, и никто никого не «кинул». Наоборот!
— Да, не «кинули», только все его деньги потрачены, он в семьдесят пять работает, машину ей купил... А так нет, не «кинули». Вот увидишь, она захапает эту квартиру себе! Помяни моё слово!
— А тебя что больше беспокоит квартира или душевное состояние отца?
— Конечно, его состояние!
— А с виду и не скажешь...
Неясно, что руководило Юрием, но видеть очевидное он не хотел. Зациклился на мнении, что отца хотят обобрать, что Алла тянет из отца жилы, вьёт верëвки, пользуется им.
*****
Сергей Владимирович сокрушëнно говорил жене:
— Кажется, мы не так воспитали Юрку. Жили как в том мультике: детей надо баловать, чтобы из них выросли настоящие разбойники. Вот и вырос...
— Серёжа, ну какой же он разбойник?
— Не разбойник, но эгоист... Разве мало мы ему дали? В институте отучился, от армии отмазали, первую машину мы ему купили, первые годы семейной жизни всегда деньгами помогали, пока Людмила в декрете сидела. А получается, что сколько ни давай, а клювик-то никогда не закрывается...
— Мне кажется, всё вы делали правильно, не казни себя.
— Вот и мне казалось, что правильно, а сейчас получается, будто я жить для него должен! Только я и так достаточно отдал и государству, и семье...
— Конечно, Серёжа, ты должен только себе. Должен жить в счастье!
— А моё счастье — это ты! Как бы я жил, не появись ты в моей жизни?
Алла обняла мужа. Ничем не могла она помочь ему, разговаривать с Юрой бесполезно. Он хоть вслух ничего не говорит, но каждый раз двусмысленно ухмыляется, когда они сообщают, что купили путёвку в санаторий, что хотят поменять мебель... На все новости у него была кривая ухмылка и пристальный взгляд, направленный на неё. Эх... Получается отдавая всё лучшее детям, мы делаем им же хуже? Где золотая середина? Она примеряла эту ситуацию на своего сына и втайне боялась, что в зрелом возрасте и он поведёт себя эгоистично... Но как говорится, это только жизнь покажет.
*****
Юрий всё ждал, когда Алла уйдёт от отца, отняв квартиру. Но жизнь наказала не отца, а его самого.
Хмурым осенним вечером Людмила заявила, что подаёт на развод. Объяснив всё просто: не могу больше с тобой жить. Не жизнь, а каторга.
— Да чего тебе не хватает? — бушевал Юрий. — Я нормально зарабатываю, вы ни в чём не нуждаетесь, живёте как мыши в норке, кот до вас не доберётся, и вы всегда сыты.
— Мы не в норке, Юра, а в мышеловке... Да, сытной и тёплой, но мышеловке.
— Что за чушь ты несёшь? Одумайся! А Андрюшка?
— У Андрея своя жизнь, институт, друзья... А что у нас? Ничего-то и нет. Я не могу так больше жить, не могу делать вид, что всё хорошо. Не могу готовить еду, не могу прибираться, не могу заботиться о тебе. Нет во всём этом души. Мы с тобой вроде в одной лодке, а гребём в разные стороны. Только неясно куда.
— Ты сошла с ума!
— Мы оба сошли.
Юрию было пятьдесят один, когда он остался один. Нет, внешне всё замечательно: престижная работа, отдельная квартира, дорогая машина. Но в душе пустота. Чёрная и бездонная, как пустой колодец. Нет внутри живительной влаги, нет света, нет любви. Он загружал себя работой, мотался по командировкам, зарабатывал больше прежнего, лишь бы заполнить чем-то пустоту. Но она была ненасытной и жадной. Сколько бы он ей ни давал она не утоляла голод. Голод по простым человеческим отношениям, по душевному теплу и семейным разговорам. Он никогда не чувствовал себя таким одиноким и потерянным, несмотря на обилие контактов на работе. Один в толпе.
Звонок застал его в командировке: на восемьдесят третьем году жизни умер отец.
Юрий быстро завершил дела, купил билет и через три часа был в аэропорту. Вечером заходил в квартиру отца. Непривычно тихую и печальную. Тело ещё не привезли из морга и, Юрий не знал о чём говорить с Аллой. Обсудили вопросы, связанные с похоронами, поминками. Юрий всё ждал, что отец выйдет из комнаты и как раньше скажет:
— Ну, что, Юрец, по чайку?
Но это не произошло. Он не знал о чём ещё разговаривать, и уходя просто оставил деньги на кухонном столе.
Справили сорок дней. Алла подошла к нему, когда расходились последние гости:
— Задержись ненадолго. Мне надо с тобой поговорить.
Юрий равнодушно пожал плечами, ему было всё равно что она сейчас скажет. Не было никакого дела до квартиры и машины. Он находился в вакууме без эмоций и чувств. В пустоте.
— Юра, я свои вещи вывезла, осталось немного, заберу потом. Вот ключи, —она протянула ему связку.
— Какие ключи? — он словно не слышал её и машинально взял связку.
— От квартиры. Это твоя квартира, и я решила, что нет смысла ждать, когда ты вступишь в наследство. Но мне хотелось быть здесь до сороковин. Теперь я чувствую, что всё, пора.
— Но... — он замолчал на полуслове.
— Что? Ты думал, отец переписал всё на меня?
Юрий промолчал, опустив взгляд, а она продолжала:
— А он хотел. Два года назад, после юбилея, завёл этот разговор, говорил, что ему недолго осталось и он хочет уйти спокойным, что у меня есть крыша над головой.
— А ты? — осипшим голосом спросил мужчина.
— Я отказалась. Я была счастлива с твоим отцом в этой квартире, всё здесь сделано нами с любовью. Но я не хочу здесь жить без него. Это твоя квартира, Юра. Теперь уже навсегда твоя.
— А ты куда? К Данилу?
— Нет, у него своя семья, я туда не пойду. Вернусь к маме, ей уже почти 85, за ней уход нужен. Я и так последние годы между ней и Серёжей разрывалась, он слабел на глазах, хотя вида не подавал.
Юрий промолчал, крутил в руках какой-то блокнот, потом выдавил из себя:
— Может останешься здесь? Маму сюда перевезёшь, всё-таки здесь тебе привычнее и квартира больше.
Она помотала головой, нет. Юра искал аргументы:
— Не хочется, чтобы эта квартира пустовала. Как будто он умер, и она умерла вместе с ним. Хочется, чтобы в ней была жизнь, — рассуждал мужчина.
— Андрей женится, заживёт со своей семьёй здесь. Не переживай, пустовать не будет. Можешь сдавать её, район хороший, можно просить дороже.
Юрий молчал, не зная, что сказать. Внутри словно булыжники ворочали, было неуютно, тоскливо, хотелось чем-то заглушить эту боль. Алла мягко сказала:
— Юра, ты ещё молодой. Я уверена, что ты найдёшь своё счастье. Только открой своё сердце и впусти в него любовь. Не всё в этом мире измеряется в рублях и долларах. Тебе сейчас пятьдесят два?
Он кивнул.
— Мне было пятьдесят, когда я встретила Серёжу. И, мне кажется, что до этого будто и не жила вовсе. Всё куда-то бежала, пыталась устроиться, выжить. Находилась в постоянной тревоге: как растить сына, что я смогу ему дать, а вдруг останусь без работы, а положиться не на кого. Только когда встретила Серёжу, я почувствовала опору под ногами. Словно всю жизнь по болоту ходила, а тут на землю встала.
Только с твоим отцом и поняла, что такое женское счастье, о котором так много говорят. Он окружил меня такой заботой и вниманием, которое не каждый способен дать. Он мне дал уверенность, что всё будет хорошо, наставил на верный путь в воспитании сына. И, пойми, не нужны мне были его квартира и деньги! На машине он сам настоял, и настоял, чтобы выбрали надёжную. Как видишь, сколько лет прошло, а я всё на ней езжу и проблем не знаю. И свадьба мне не нужна была, но Серёжа очень хотел, чтобы в моей жизни была свадьба — я же официально не была замужем ни разу. Понимаешь, Юра, ему важно было дать мне то, в чём я по его мнению нуждаюсь.
С мужчинами не везло, ошибалась много раз. Мне кажется, Бог для того и послал мне столько испытаний, чтобы потом подарить твоего отца. Мы жили душа в душу и лучшего мужчины на свете я не знаю. Тебе всего пятьдесят два, ты молодой. Впусти в свою жизнь любовь. Отец очень жалел, что научил тебя зарабатывать, но не научил любить.
— А как? Как впустить любовь? — в отчаянии крикнул мужчина и сам испугался своего голоса: совсем не это он хотел сказать.
— Позвони Людмиле. Мне кажется, вам есть что сказать друг другу. Никогда не поздно начать всё заново.
— Дважды в одну реку не войти...
— Это всё слова, оправдания. Я видела, как она смотрела на тебя сегодня. Мне кажется, ей только одного не хватало, чтобы остаться — чтобы ты её позвал.
— У неё, наверное, кто-то есть.
— Нет никого.
— Откуда ты знаешь?
— Мы же общаемся! И папа твой с ней поддерживал отношения, он очень любил её, переживал, когда вы развелись.
— Наверное, уже поздно...
— Никогда не поздно начинать жить! И твой папа самый яркий тому пример. В нём столько жизни было, столько энергии. И он не побоялся начать заново в семьдесят один, хотя ты был против.
— Ты всё знала?
— Догадывалась. Прямо об этом мы говорили редко, но я же не дура, два плюс два могу сложить. И по твоим словам, и по обрывкам его фраз. Всё было ясно и без объяснений. Серёжа боялся ранить меня твоим недоверием, поэтому и молчал.
Они ещё немного поговорили, а затем Алла ушла. Напоследок, пройдясь по всей квартире, утирая слёзы и прощаясь с домом, где была счастлива.
Юрий остался один. Мерил шагами комнату, открывал дверцы шкафов, проводя рукой по вещам отца. В секретере нашёл стопку денег, которые он оставил Алле в день смерти отца. Она их не тронула. Под ними сберегательная книжка, с последней датой снятия год назад.
Мужчина сел на диван, сжимая купюры и тонкую банковскую книжку и горько заплакал...
~~~~~~
Есть ли у счастья мерило? В чём оно выражается и как его найти?
Наверное, у каждого оно своё... Но я не знаю ни одного человека, для которого деньги стали бы единственным мерилом счастья. Но верю, что за финансовым состоянием всегда должна быть Душа. Иначе зачем всё это?
Будьте счастливы...
Все кофейные романы можно найти в НАВИГАТОРЕ
#кофейные романы #айгуль галиакберова #мерило счастья #семпейные отношения #рассказ #история из жизни #семья #грусть #эгоизм #счастье есть