— Сандалии-то вон как истерла, бегаешь! Бабушка-то выпорет!
Вот еще, слушать эту соседку с первого этажа. Брякнула и ушла. Во-первых — не выпорет, бабушка этого не делает. А во-вторых – это вообще старые сандалии, оставшиеся от мамы. Поэтому можно в них скакать, бегать, лазить на дерево, на горку, на лестницу и даже пинать мяч.
Она лучше всех во дворе — на скакалке, лучше всех — с обручем, уже почти лучше всех — с мячом. Сильнее мальчишек и быстрее их. Как же хорошо на свете! А летом – тем более. Было бы оно всегда, это лето.
Девочка подскакивает на месте. И еще раз. И смеется. Подставляет еще белые руки и мордашку солнцу. Пусть, пусть будут веснушки, она их не боится!
Ой, кто это?
Девочка почувствовала на себе взгляд и обернулась.
А там мальчишка. Новый, незнакомый. Вечно к ним в пригород летом приезжают чьи-то внуки «из города». И хоть их район тоже считается городским — а вот же делят взрослые до сих пор на «город» и «не город». Зато в не-городе есть свой собственный замечательный пляж, где мало людей и можно бегать («да что за дети пошли, мне полное покрывало песка насыпали, бегают!» — ха-ха, можно подумать — пляжное одеяло и так не изваляется в песке…). Есть огромный старый парк, который только недавно был лесом. Есть…
Мальчишка не уходит, смотрит.
Девочка делает шаг и тоже присматривается. Глаза у мальчишки большие-большие. До сих пор только у нее были такие. Бабушка ругалась: «Поэтому тебе в них все и попадает!» Да, попадает. Пыль на улице, песок на пляже, она ожесточенно трет их. Мальчишку, возможно, тоже ругают за большие глаза.
Он выше ее и, наверное, старше. Ну, на годик где-то. Ей восемь, ему – значит, девять.
И он делает шаг.
Она – делает два.
И он тоже.
Так они доходят друг до друга.
Он серьезен, не улыбается. Несмело протягивает руку.
Она хватает его за руку. И они бегут. К лесенке, к горке, к ее любимому дереву.
Вдруг будто прорывает что-то, и улица, и двор, и вообще всё наполняется шумом, голосами, птицами, людьми. Тетенька из третьего подъезда с новой прической догоняет подружку, куда-то идут разнаряженные, вокруг глаз голубые тени с блестками. Женщины, мужчины возвращаются с работы, им навстречу бегут дети. С той стороны двора вопят что-то не поделившие кошки, на них с балкона брешет большой пес.
А девочка и мальчик бегут. От дерева к дереву. От двора ко двору. Чей-то обруч, какие-то незнакомые ребята стоят вокруг: ух как она может! Мальчик сияет, это же он пришел в незнакомый двор с такой чудесной девочкой. А теперь дайте мяч. Они оба играют лучше всех. Пока, пока. Вы придете завтра? Придем, придем! Теперь – в парк, к фонтану. Посреди фонтана – золотая фигура, богатырь побеждает дракона, из пасти дракона – струя воды. На скамейках отдыхают, отдыхает и вечер от дневного зноя. Перевеситься через мраморный край, потрогать воду. «Ай-яй-яй!» — грозит сторож. «А еще девочка!» — кричит сторож. «А я тоже трогаю воду!» — кричит мальчик. Он запрыгивает на край фонтана, пробегает немного. Сторож ворчит, ему лень шевелиться из-за детских шалостей.
Вприпрыжку — один, вприпрыжку — другая, дзинькнуть монеткой, налить газировки, задохнуться от пузырьков. Медленно, тихо и почему-то стыдливо вернуться во двор.
А там уже высунулась в окно тщедушненькая Ольга Романовна, второй этаж, седые кудряшки:
— Ви-и-и….тяяяяя!!! Домой!
Значит, он Витя. Виктор. Красиво. И вот, значит, чей он внук.
Девочка тоже идет домой. Почему-то не спешит. Почему-то держится за перила, хотя никогда не держалась, и не шагает через две ступеньки.
Наутро она не сопротивляется, когда бабушка завязывает ей бант. Бабушка даже лоб ей трогает — нет, не горячий.
Прыг-прыг-прыг по лестнице. Погромче на втором этаже, где живет Ольга Романовна. Девочка-то с третьего, к ним ведут ступеньки покрупнее, а от второго — мелкие, споткнешься. Кто-то так вот строил.
Улица. Солнце. Птицы заливаются, будто каждая решила стать соловьем.
Вити нет.
Девочка выбегает на ту сторону, где окна. Да, у них тоже там окно, бабушка может увидеть и поругаться: чего делаешь? Но ведь и Витя увидит.
И он видит. То сидел на подоконнике, а тут встрепенулся, быстро слез. Через пять минут – он во дворе.
— Бежим! — кричат они хором.
**
— Лето-то пробегала, — вздыхает бабушка. – Только улица на уме, ничему полезному не научилась, бант еще потеряла.
— Это был старый мамин бант, — шепчет девочка.
— Хоть бы раз учебники открыла… куда??
— На-у-ли-цу! — доносится до бабушки уже откуда-то из-за распахнутой двери, эхом по подъезду несется внучкин смех.
У подъезда девочка едва не сбивает Ольгу Романовну. Строгое платьице с воротничком, сумочка, губы сморщены.
— Мой Витенька уехал, — говорит она девочке, с ног до головы оглядывая ее и больше морща губы. Что-то еще хочет сказать, смотрит недобро, но уходит.
Странная.
Значит, уехал?
Девочка прислоняется к стене дома («Куда! Платье светлое, об кирпич!»).
Вздыхает. А потом подпрыгивает.
Во всех приличных книжках про приключения девочки ждут своих мальчиков. То есть, конечно, они и сами не сидят на месте, находят применение и любознательности своей, и мужеству, и храбрости. Но – ждут. Так положено. И всегда удается дождаться.
Вчера они молча катались на качелях. Смотрели друг другу в глаза. И что-то в груди такое было. будто сейчас оно заплачет и засмеется одновременно. Сердце умеет плакать само по себе или нет?
Она будет ждать его, Витю из города с большими глазами. И он вернется.
**
— Сандалии-то все порвала! Вот бабушка… Что ты делаешь? Дурочка, вот дурочка, я бабушке скажу!
Девочка сердится, снимает с себя сандалии, крутит ими, потрепанными, перед носом соседки и бодро уходит, шлепая босиком по асфальту. Она наденет их там, где уже не будет слышно ничьих причитаний. За углом. Соседка уже забыта. Ведь лето, новое, новорожденное лето, такое яркое!
Отряхивает пыльные пятки. Водворяет обувь на место. С непривычки больно без сандалий, еще и щебенка везде. Отойти, что ли, под окна, помахать рукой бабушке? Она почему-то ворчит, когда девочка ей так машет.
Отходит.
И видит мальчика, сидящего на подоконнике второго этажа.
Он стал больше. А вот глаза его уже не кажутся большими. Но это он, он! Витя, которого она ждала. У них будут новые приключения!
Витя смотрит на нее. А она на него. И улыбается ему.
— Ба-аб, — вдруг кричит Витя внутрь квартиры незнакомым, толстым голосом. – Тут какая-то девчонка почему-то на меня смотрит!
И что-то пищит ему в ответ Ольга Романовна. И он слезает и закрывает за собой окно.
Девочка молча стоит.
Этажом выше появляется ее бабушка, с тряпкой в руке.
— Ты чего тут делаешь, ты же в парк хотела! – кричит она девочке.
Девочка кивает и уходит.
Она идет и идет. Доходит до конца парка. Поворачивает назад. Идет и идет до самых ворот, обратно.
Она возвращается домой. Бабушка трогает ее лоб. Пожимает плечами. Отправляет открыть посылку от матери. «Только сначала ноги помой!»
— Я же не ногами ее трогать буду, — говорит девочка и открывает.
В коробке – новые сандалии.
Девочка садится на пол и вздыхает. А потом трет глаза.
Входит бабушка:
— Опять тебе в глаз что-то попало! И грязь размазала по лицу!
— Ага, — говорит девочка.
А за окном — переменная облачность без осадков, и зачем-то каркает на ветке у окна ободранная ворона.
Автор: Юлия Кулакова, автор книги сказок "Драгоценные ветви"
Фотография: Ольга Агеева