В Заключении А. Голдсуорти делает некоторые выводы. Падение Римской империи являлось длительным процессом. Базовый вопрос для автора: почему это произошло и что было наиболее важной причиной – внутренние проблемы или внешние угрозы.
Автор вновь повторяет, что внешняя угроза была не столь существенной. Нет солидных оснований, полагает автор, утверждать, что враги Поздней Римской империи были более грозными, нежели в ранние периоды[1]. Кроме того, сложно утверждать было ли усиление давления варваров результатом роста их численности либо ослабления Рима. В любом случае, все враги Рима использовали смуты, происходившие в империи.
Автор обращается и к другим теориям гибели Рима, указывая на то, что нет достаточных источников для того, чтобы опровергнуть или подтвердить их: не существует надёжных цифр для населения, данных по экономике. Точно также обстоит дело с данными об изменениях климата.
При том автору кажется странным, что именно гражданские войны и внутренние конфликты имеют достаточную источниковую базу. Однако именно они не получили достаточной трактовки[2]. Именно гражданская война и притязания на императорский трон были общераспространёнными явлениями, по словам автора. С 217 по 476 гг. было всего лишь несколько мирных десятилетий, а остальное время империю сотрясали внутренние войны. Именно эти войны истощали провинции, вели к гибели множества людей, к репрессиям и запустениям. Они ослабляли армию, разрушали административную и снабженческую структуры войск. В такой ситуации и личное выживание стало первой целью для человека.
Анализируя причины кризиса, автор обращается к системе принципата, созданной Октавианом Августом.
Эта система имела свои недостатки, в её рамках имели место сбои (гражданская война 68 г., мятежи в провинциях). Но в целом она просуществовала почти два столетия. Сомнительно, по мнению автора, рассматривать два столетия почти непрерывного мира как счастливую случайность. Тем более, что затем последовал длительный период смут и конфликтов.
В связи с этим А. Голдсуорти уважительно отзывается о созданной Октавианом Августом системе. Принципат предполагал опору на сенат (являвшийся республиканским фасадом). Да, признаёт автор, сенат не имел политической независимости, «но благоразумные императоры заботились о том, чтобы чтить его достоинство. Они использовали сенаторов практически на всех важных постах, эффективно управляя империей при их помощи»[3]. Данная система имела много преимуществ. Сенаторы представляли из себя группу старших военных и администраторов, которых император мог знать в лицо. Их также легко было контролировать. Таким сенаторам можно было поручить управлять провинциями и руководить армиями. Имели место в случае крупных конфликтов, назначения военачальников, но к попыткам узурпации это не вело. Общественная жизнь также была сосредоточена в Риме, что помогало воспринимать настроения аристократии.
Историк отмечает, что не идеализирует сенаторов. И там встречались некомпетентные люди (а также и коррумпированные). Но в целом сенаторы были не хуже тех управленцев, что мы встречаем в Поздней Римской империи. Доверие к сенату, замечает автор, представляло собой республиканскую традицию, но имело глубокий смысл.
Автор вновь повторяет, что и сама империя была на высоте: мощная армия, многочисленное население, развитая инфраструктура, замечательный управленческий аппарат, богатые ресурсы и технологии. Она во многом превосходила соседей. Но если императоры I и II веков в большинстве своём заботились о благе империи, в целом, то их преемники в поздние века меньше чувствовали себя в безопасности – «сложившаяся форма правления в империи делала первой и главной заботу о сохранении императором власти — и на более низких уровнях о личной выгоде чиновников и должностных лиц»[4].
В Поздней империи не была заложена идея эффективного управления. На первом месте стояла задача поддержания власти императора и процветание чиновников. «Многие из последних могли наслаждаться в высшей степени удачной по стандартам тех дней карьерой, не будучи эффективными в той роли, которую, как теоретически предполагалось, они должны были исполнять. Одни только размеры империи предотвращали ее быстрый крах или катастрофу. Ее слабости не были очевидными, но это означало только то, что крах может наступить внезапно и драматически, подобно захвату африканских провинций вандалами»[5]. Постепенно имперские институты начинали разлагаться, становясь менее эффективными, не имея возможностей предотвратить такие катастрофы, как захваты Рима в 410 и 435 гг. или завоевание варварами отдельных провинций. Империя всё больше слабела, хотя длительное время и оставалась грозной. Пока наконец варвары не «нанесли удар по телу, ставшему уязвимым из-за длительного распада»[6].
В «Эпилоге» автор делает некоторые выводы для современности из существования Римской империи. Мир слишком изменился и Рим существенно отличается от современных стран. США и другие мировые лидеры существуют уже в иных условиях, не схожих с теми, что были раньше. Другое дело, что в Поздней империи личный успех ставился выше общественного и государственного, шёл вразрез с нуждами страны. А это как раз не является феноменом, уникальным только для Позднего Рима. Его скрытый смысл имеет значение для США и других государств. Историк предупреждает, что «все человеческие учреждения, от государства до бизнеса, рискуют создать культуру, столь же недальновидную и эгоистичную»[7]. Поэтому и современным государствам нужно продумать меры предотвращения подобной опасности.
Соответственно, опыт Рима учит и ещё одной вещи: имперский упадок начинается с верхов. Гибель Рима произошла именно из-за внутренних проблем. И точно такая же история произойдёт с любым другим государством в котором, в котором правительство забывает, что для чего оно существует на само деле. Упадок неизбежен, хотя он и будет медленным.
Да, бюрократия непоколебима, она имеет тенденцию к расширению и осуществляет свою программу действий. Это неизбежно. И раз этот процесс не остановить, то необходимо начинать действовать с самой верхушки. Если политические лидеры не смогут подать пример обществу, «не подадут пример, поставив более широкие цели выше личных и партийных интересов, тогда в высшей степени невероятно, чтобы кто-нибудь еще стал в чем-нибудь вести себя лучше»[8]. Правда А. Голдсуорти сомневается в таких шагах лидеров. Вместе с тем он продолжает предупреждать: «упадок не является неизбежным, но риск всегда присутствует»[9]. Таким образом, история Рима, по Голдсуорти – это предупреждение Западу о возможной катастрофе. «Подобно Гиббону, трудно не впасть в некоторый пессимизм, прослеживая эту историю», заключает автор. Но, видимо, несмотря на такой мрачноватый настрой всё-таки не теряет надежды своей книгой лишний раз предупредить читателей.
После Эпилога
Мы закончили обзор интересной книги А. Голдсуорти. Нужно сказать, что монография написана живым лёгким языком, изобилует множеством фактов. Голдсуорти анализирует письменные источники приводит много данных об археологических находках. Автор постоянно ссылается на современную литературу по античной истории. Правда, цитирует работы англоязычных авторов (не встретил у него ссылок на работы на французском или немецком языках, и, тем более, на русском).
Даны в книге и характеристики многих выдающихся деятелей, при том не только императоров (Марка Аврелия, Диоклетиана, Константина), но и правителей отдельных территорий (таких, как Оденат, Зенобия). С особым увлечением останавливается на описании боевых действий, в т.ч. и штурме городов. Например, осаду персами крепости Дура-Европос. Также часто он останавливается и на описании жизни римской армии, подчёркивая тяжёлые жизненные условия солдат. Любопытны рассуждения Голдсуорти об эпохе Принципата. Автор чётко проследил тенденцию упадка Римской империи. Показаны отличия в той же системе управления Западной и Восточной Римской империи.
Освещены такие проблемы как взаимоотношения Рима и германцев, Рима и Персии, борьба разных течений внутри церкви. Хотя и кратко, но даётся обзор социально-экономической и духовной жизни империи.
Вместе с тем, на наш взгляд, акцентирование внимания только на политической стороне событий делает повествование в какой-то степени однобоким. Голдсуорти с уважением относится к систем созданной Октавианом Августом. Но не совсем ясно, почему произошёл сбой после династии Антонинов. Бегло автор указывает на проблему престолонаследия. Но она была все 200 лет, и почему раньше её решали, а теперь не могли решить? Косвенно также автор указывает на ослабление сенатского корпуса и выдвижение всадничества. Но только ли в этом была причина ослабления системы Антонинов?
Автор гибель империи сводит к деградации бюрократического аппарата. Но что в основе данной деградации? Нельзя ли говорит и о духовном кризисе империи? О том, что у общества уже не было объединяющей идеи? Полисные ценности явно не подходили для такого огромного пространства. Разного рода языческие культы также не смогли интегрировать империю. С христианством соперничал митраизм, но культ Митры был популярен преимущественно среди солдат и не мог выступить в качестве интегрирующей силы. Что касается самого христианства, то оно на первых порах раздиралось борьбой различных течений, сект. Сам император Константин какое-то время, судя по всему, (и не только он) симпатизировал арианству.
Рим был населён разными народами, и даже где-то с уважением относясь к нему не все они воспринимали себя частью единого римского мира. Тем более что процесс ассимиляции шёл постепенно. Этот момент автор обходит стороной. Кроме того, войны и болезни (о последних автор косвенно упоминает) фактически выкашивали местное население, что приводило к появлению новых людей, в т.ч. и мигрантов, зачастую чуждых римской культуре.
Автор верно подметил, что империя в последние века уже почти не могла управляться одним императором, и стали появляться соправители. Но говоря о расколе империи на Запад и Восток, но не указал ещё на социокультурный компонент. Западные провинции были в основном латиноязычными. Там преобладало сельское население. На Востоке господствовал греческий язык. И там было больше городов в IV–V вв. Это в какой-то степени сыграло свою роль в расколе. Говоря о взаимодействии Западной и Восточной империй автор не отметил такой момент, как дипломатические игры Востока, когда он направлял варварские орды на Западную империю.
Таким образом, не все причины гибели Рима проанализированы автором. В какой-то степени его труд – продолжение линии эпохи Просвещения (Ш.Л. Монтескьё) видевшей главную причину гибели Рима именно в деспотии, бюрократическом аппарате. Правда, такие наблюдения просветителей были конъюнктурными, поскольку содержали в себе намёк на Францию того времени, но оказали влияние на историческую науку, так как отчасти отражали реальное положение вещей.
Однако в целом перед нами интересное исследование, дающее представление об одной из самых драматичных эпох в истории Европы, а также наводящее на размышления, и позволяющее сделать уроки из знакомства с римской историей.
[1] Голдсуорти А. Указ. соч. С. 648.
[2] Голдсуорти А. Указ. соч. С. 650.
[3] Голдсуорти А. Указ. соч. С. 658.
[4] Голдсуорти А. Указ. соч. С. 660.
[5] Голдсуорти А. Указ. соч. С. 661.
[6] Голдсуорти А. Указ. соч. С. 661.
[7] Голдсуорти А. Указ. соч. С. 661.
[8] Голдсуорти А. Указ. соч. С. 673.
[9] Голдсуорти А. Указ. соч. С. 673.