Меня зовут Александр Георгиевич, я прожил достаточно долгую жизнь, но воспоминания раннего детства до сих пор терзают моё сердце и будоражат память. Особенно всё обострилось в 2014 году после государственного переворота на Украине. В последующие годы после переворота я ощутил похожесть действий современных властей Украины, как на местном, так и на государственном уровнях, с действиями украинских приспешников немецких фашистов в годы Великой Отечественной Войны.
Продолжим рассказ по заявленной в заголовке теме. В конце октября 1941 года Красная Армия под напором немецко - фашистских войск оставила Харьков. Вместе с отступавшей армией ушёл и мой отец - красноармеец. О нём я расскажу в другой раз, так как к описываемым далее событиям он не имеет отношения. В оккупированном Харькове остались моя мама на последнем месяце беременности и я, тогда семилетний мальчик.
Через месяц мама родила мне сестру, которую назвали Аллой. Мы жили в небольшом домике, построенном в 30 годах отцом на рабочей окраине Харькова. Жизнь в оккупированном городе была ужасной, голодной и холодной. В конце января 1942 года мне исполнилось восемь лет и мама отвела меня в первый класс украинской школы для мальчиков, открытой накануне местной администрацией, назначенной немецкими оккупационными властями. В первом классе я проучился несколько месяцев.
Школа находилась в полутора километрах от моего дома на улице Котлова ( сейчас она носит название Большая Панасовская улица), располагалась в старинном трёхэтажном особняке с аркой для входа во внутренний двор. Я ежедневно бегал в школу пешком, при этом морозы в ту зиму стояли двадцатиградусные. Наш первый класс располагался на втором этаже особняка, мебель для класса собирали ученики и их родители. Старинный особняк, в котором размещалась школа, сохранился до наших дней.
В один из морозных февральских дней я прибежал в школу и увидел, как и другие ученики, страшную картину. В четырёх открытых окнах третьего этажа были установлены деревянные виселицы, на которых были повешены четыре человека - женщина и три мужчины со связанными за спиной руками. На груди каждого повешенного висела фанерная табличка с надписью по-немецки " Партизан". Тела повешенных располагались точно на уровне окон второго этажа, где находился и наш первый класс.
Повешенных охраняли два полицая, одетых в "жупаны" - короткие, до колен, чёрного цвета овчинные тулупы. На головы были надеты папахи с длинным конусообразным верхом, который опускался на правое ухо. За спиной у каждого на ремнях висели винтовки. Лица полицаев были багровыми от холодного ветра и самогона.
Каждого ошеломлённого увиденным ученика, подходившего к арке, полицаи останавливали и велели смотреть на повешенных, угрожая такими же карами, если он будет нарушать законы немецких властей. В течение трёх дней во время уроков мы не могли отвести глаз от медленно поворачивающихся под влиянием ветра тел казнённых партизан.
Конечно, трагизм описанной выше ситуации не мог в полной мере быть осознан неокрепшим умом первоклассника. Понадобился достаточно большой период времени для того, чтобы сделать для себя и затем передать другим выводы о страшной опасности фашизма. Прожив восемьдесят лет с того случая, я уже не думал, что подобное может повториться, однако я ошибся. В моих силах теперь на примере из личной жизни предупредить нынешние поколения о страшной опасности поднимающего голову фашизма, о необходимости борьбы с ним. Спасибо за внимание.