Алексей Иванов пишет узнаваемым авторским стилем. Но обнаруживает в своём творчестве некоторые жанровые метания. Идёт извилистым путём, пробираясь из фантастики в фэнтези, оттуда проникая в историческую реальность, а потом в современную, чтобы погрузиться в фантасмагорию. Роман «Сердце Пармы» написан на стыке исторического романа и фэнтези. Потому что автор не просто излагал занимательную историю. Он создавал героический эпос, в котором не обойтись без явления высших сил.
Здравствуйте!
Сразу хочу сказать важную вещь. Алексей Иванов большой писатель. А «Сердце Пармы» (прежнее название «Чердынь – княгиня гор») хорошая книга.
И тем не менее, этот роман понравился мне гораздо меньше «Тобола».
Возможно, причина в том, что тексты Иванова пронизаны духом местности. А Иртыш и Тобол, Омск и Тара мне гораздо ближе и понятнее, чем Кама и Вишера, Чердынь и Покча.
А возможно, дело в том, что «Сердце Пармы» - очень мужской текст. Космогония, созданная без учёта женского начала. Отсюда и некоторая необоснованность поступков, и провисающие сюжетные линии.
Судите сами. Главный герой, князь Михаил, ещё в детстве встретил любовь эпического масштаба – вогулку Тичерть, на которой впоследствии благополучно женился. Но нормальной семьи не получилось: Тиче так и норовила сбежать от семьи с привлекательным мужчиной. И всем, кроме князя, ясно, что речь идёт о серьёзных особенностях психики. С такой женой разводили даже в самые суровые времена. А уж православного князя с язычницей – никто бы и не задумался. Однако Михаил всё терпеливо сносит, жену после загула в дом пускает, новых младенцев на себя записывает.
Автор объясняет это просто: княгиня Тичерть – ламия. Ведьма, демоница или жрица богини Сорни-Най – кому какое объяснение нравится. Образ ламии, конечно, рождён вдохновлённой мужской фантазией. Женщина, которая охотно сбрасывает одежду и бегает нагишом, потому что такова её природа, очень привлекательна для мужчин в процессе взросления.
Однако то, что ламия Тичерть с лёгкостью бросает детей, её волшебной природой объяснить нельзя. Во всех культурах женские мифологические образы завязаны на материнстве. Бросать детей никому нельзя, будь ты хоть ламия, хоть пополамия. Ничего архетипического в таких женщинах нет.
Ещё один собственно мифический образ в книге – хумляльт. Человек, который живёт невероятно долго. Пока не достигнет своей цели. Один из хумляльтов – вогульский вождь Асыка. Образ поистине эпический, но его величию немного мешает внешний облик. Автор описывает грозного Асыку восседающим на лосе, а голова вождя увенчана черепом с оленьими рогами.
Напоминает киношного Трандуила, не находите?
Но все эти отдельные сюжетные странности теряются на фоне масштабности происходящего. Алексей Иванов как будто пишет летопись, в которой события не требуют обоснований и объяснений: было так. Но язык летописей скуп на эмоции, а автор «Сердца Пармы» разворачивает перед читателем осязаемую красоту:
Где-то за лесами и гребнем гор, над Югрою и Пелымом, вставало низкое солнце севера. А здесь, над Вычегдой, растекалось тускло-пунцовое зарево, понизу обмахивая тучи малиновыми и сиреневыми отсветами
Суровая красота обрамляет события исторические: когда русское государство, продвигаясь на восток, упёрлось в подножия Уральских гор и увязло в туманных болотах Великой Перми. Столкнулись не просто два народа – два мира.
Здесь, мужики, самый край божьего мира, а дальше – одни демоны творенья, которым ни наша, ни божья воля не указ. Ангелы-то над нами небо еще держат, а демоны всю землю пещерами изрыли, лезут наружу, прорастают болванами. И люди здешние – югорские, пелымские, пермские, – тоже по пояс из земли торчат. Души у них демонские, каменные.
Это противостояние не могло разрешиться мирно, и не могло завершиться иначе. Седое, дремучее прошлое уступило деятельному, напористому будущему. Отступили, потеряв силу и мощь, древние боги.
От блеска клинков в лучистом небе словно что-то замерцало – это открылись глаза древних языческих богов, тихо смотревших с высоты, как истребляют последних Перуновых детей на этой земле.
Таинственный ужас сумрачных лесов, владевший необозримыми пространствами и бесчисленными душами, оказался маленьким и слабым по сравнению с организованной мощью государственности.
Москва развернулась перед Михаилом сразу вся, едва обоз перевалил через холм: бескрайнее, теряющееся у горизонта деревянное море – крыши, крыши, крыши, башенки, шатры, каланчи, маковки церквей, столбы дыма, колокольни, деревья, голуби, вороны... Москва потрясла князя. Она показалась ему больше всей Перми Великой, больше звездного неба, больше всего на свете. Мимо заставы обоз втянулся в улочку, и Москва постепенно окружила, облепила князя, загромоздила пространство, накрыла с головой.
Алексей Иванов рассказал историю гибели целого мира. Но предварительно этот мир ему пришлось создать.
Он воскресил из забвения эпический миф Великой Перми. И при этом разрушил миф о кротких мирных народах, раздавленных колониальными амбициями Москвы.
Алексей Иванов рассказал, как неумолимое колесо Истории прошлось по самому сердцу Пармы.
О романах Алексея Иванова:
#книжный клуб ямадама
#алексейиванов #сердцепармы