О таком заболевании, как посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР), чаще всего вспоминают в разговорах о военных. Многие из нас могли наблюдать или слышать истории, как ветераны Афгана или Чечни ни с того ни с сего начинали кричать, падать на землю от хлопка петарды, агрессивно реагировать на какие-то безобидные замечания. Но страдать от подобного расстройства могут не только те, кто прошёл через бои и бомбёжки. Для кого-то причиной становится столкновение с насилием, кто-то долгое время находился в обстановке чрезвычайного давления и тревожности. Травма может проявляться даже годы спустя, и справиться с ней — та ещё задача. О том, как живётся с ПТСР и можно ли помочь тем, для кого пережитый ужас никогда не заканчивается, — рассказывает «Секрет».
Что такое ПТСР и как оно возникает?
Посттравматическое стрессовое расстройство, или ПТСР, — это психическое заболевание, которое возникает из-за одного или нескольких тяжёлых событий, травмирующего жизненного опыта.
ПТСР может возникнуть после сексуального или физического насилия, унижения личного достоинства, скоропостижной кончины близкого человека, болезненного разрыва с партнёром, ДТП, катастрофы, участия в боевых действиях. При этом в последнем случае неважно, в какой роли, — страдает и психика мирных жителей, оказавшихся в центре заварушки, и психика солдат.
Первые упоминания расстройств, напоминающих ПТСР, относятся ещё к античности, когда к вернувшимся с войны приходили «призраки убитых врагов».
При этом травматичность события повышается, если оно случилось внезапно и связано с чувством собственной беспомощности, вынужденности или неспособности как-то эффективно действовать в сложившейся ситуации. Его может усугубить как отсутствие похожего опыта, так и повторяемость. Особенно если первая травма была ещё в нежном возрасте.
Иногда ПТСР практически не мешает жить, общаться с другими людьми и работать. Но порой оно может стать спусковым крючком для развития других психических заболеваний — депрессии, тревожного расстройства, панических атак. На фоне этого могут развиться различные зависимости, проявиться суицидальное поведение или агрессия.
В самых тяжёлых случаях человек перестаёт нормально реагировать на окружающий мир, его состояние напоминает состояние больного шизофренией.
Как распознать ПТСР?
Диагностировать посттравматическое стрессовое расстройство должен специалист — психолог, психотерапевт или психиатр. Но некоторые признаки могут стать красными флажками, которые могут заставить человека или его близких заподозрить этот диагноз. Стоит насторожиться, если человек:
- не желает посещать места, связанные с травматическим опытом;
- уходит от мыслей о страшных событиях, чтобы не переживать чувства, которые они вызывают;
- избегает ситуаций и обстоятельств, при которых получена травма;
- иногда, наоборот, стремится снова оказаться в ситуации, схожей с травматическим событием, и снова пережить травму;
- очень возбудим и тревожен;
- испытывает острые приступы страха или агрессии, демонстрирует чрезмерную реакцию на относительно нейтральные стимулы (громкий звук, резкое приближение).
- постоянно напряжён, насторожен, раздражителен;
- часто ощущает себя «на грани срыва»;
- переживает «флешбэки» — яркое возвращение воспоминаний, погружение в них, те самые кинематографичные моменты, когда герой на мгновение застывает, перестаёт реагировать на обстановку, а у него перед глазами начинают разворачиваться пугающие сцены из прошлого;
- испытывает учащённое сердцебиение при вторжении воспоминаний, потоотделение, другие симптомы панической атаки;
- имеет проблемы со сном, бессонницу, кошмары;
- не может вспомнить ключевые моменты травмирующего события;
- не может сосредоточиться или, наоборот, расслабиться;
- варится в негативных мыслях о себе или мире, испытывает чувство вины, греха;
- отдаляется от близких.
У детей ПТСР может проявляться в виде недержания мочи, регрессе в развитии, потере речи, воспроизведении травмы в виде игры, привязчивости к «безопасным» взрослым или, наоборот, страхе перед взрослыми.
Психолог Лидия Руонала подчеркнула, что стоит разделять страдания, связанные с фрустрацией, депрессивными состояниями, некоторой эмоциональной незрелостью и вызванные реальным ПТСР. В последнем случае у человека внутри на месте здоровых психических механизмов оказывается выжженная пустыня, и ничто не препятствует связи стимула и реакции.
В итоге у него теряется способность к продуктивной рефлексии — вместо этого мозг занимается механическим воспроизведением обрывков каких-то правил, мыслей, воспоминаний. Он постоянно избегает встречи с чувствами, потому или постоянно компульсивно занят чем-то простым и повторяющимся (например, чинит машину, моет полы, пишет бесконечные посты в соцсетях), или замирает и смотрит в одну точку. Круг его интересов может значительно сужаться, а оставшиеся наделяются неадекватной значимостью.
Обычно симптомы ПТСР проявляются в течение первых месяцев после травмирующего события, но можно столкнуться с ними и позже, иногда — спустя годы. Как правило, люди, которые ещё не вышли из ситуации травмы (продолжают оставаться в опасном месте, подвергаются насилию), симптомов ПТСР не испытывают. «Накатывает» же на них, когда они оказываются в безопасности, а мозг продолжает искать привычные угрозы повсюду и «встряхивать» тело, чтобы успеть спастись от них.
Для того чтобы заподозрить и диагностировать именно ПТСР, эти симптомы должны возвращаться на протяжении как минимум месяца. Для пущей уверенности перед походом к врачу можно пройти специализированные опросники и тесты.
Кто в зоне риска?
В отличие от множества других психических заболеваний, ПТСР не имеет в числе доказанных причин какой-то «природной предрасположенности». Заполучить это расстройство может любой человек, независимо от возраста, пола и семейной истории (если, конечно, источником травмы не становится член семьи). Всё, что для этого нужно, — пережить травмирующий эпизод.
Однако некоторые факторы всё-таки увеличивают шанс на то, что психика человека окажется уязвима. Шансы на ПТСР растут, если:
- высок уровень стресса, тревожности, нервного истощения;
- ситуации предшествовали другие психологические травмы, особенно детские;
- в семье были проблемы с воспитанием, например родители демонстрировали неадекватные реакции на собственные травмы;
- человеку трудно выражать собственные эмоции, он склонен замыкаться в себе и не обращаться за помощью;
- присутствуют такие черты личности, как незрелость, гиперчувствительность, зависимость, склонность к чрезмерному контролю, завышенные требования к самому себе;
- есть зависимости, склонность к токсикомании, депрессия, тревожное или паническое расстройство.
Стрессовое расстройство может возникнуть даже у тех, кто сам не был в опасной ситуации, но наблюдал её или её последствия. У таких людей развивается травма свидетеля. Основная причина её в том, что свидетель мало что может сделать, чтобы предотвратить трагедию или помочь её жертвам, и оттого чувствует себя беспомощным.
Но чаще всего ПТСР диагностируют и ожидают диагностировать, конечно же, военным, особенно прошедшим боевые действия. «То, что для вас праздничный салют, для меня — артиллерийский залп», — нередко говорят солдаты, вернувшиеся с фронта. Именно их состояние после тяжёлых битв в принципе побудило психотерапевтов начать изучать это явление.
Большое значение также играет то, в какой обстановке оказывается человек после травмы. Если человек не получает достаточную поддержку со стороны общества и близких, а поверх наваливаются другие проблемы, риск того, что пережитое выльется в ПТСР, повышается.
По данным американского Национального центра по изучению ПТСР (National Center for PTSD), примерно 7–8% людей хотя бы один раз в жизни испытывают ПТСР.
При этом вероятность развития этого заболевания у женщин выше, чем у мужчин, но причины этого пока неизвестны. Возможно, такая статистика связана с тем, что женщины в принципе чаще обращаются к психотерапевтам и реже игнорируют проблемы со своим ментальным здоровьем. Или же с тем, что женщины чаще оказываются жертвами обстоятельств — в мирное время ПТСР, связанное с пережитым насилием, встречается гораздо чаще, чем «боевое».
История Инны. «То, что происходило с воспоминаниями, казалось мне нормальным»
Инна, человек с многолетним ПТСР:
Моё ПТСР связано с пережитым в отношениях домашним насилием, которое долго замалчивалось. Дошло до того, что, когда я отказалась вернуться к этому человеку, он попытался меня похитить. Поймали меня у института, где мне предстояло через полгода защищать диплом.
В первые дни-месяцы после этого состояние было отупелое от страха. То есть это я сейчас понимаю, что мне тогда было страшно. А тогда казалось естественным ходить, оглядываясь, ломать привычные маршруты, постоянно выглядывать в окно и по возможности просить сопровождения.
Я очень быстро и глубоко спрятала от себя переживания. Мне было важно, чтобы моё состояние как можно меньше отразилось на других. Деться было некуда, пришлось заметать эмоции под коврик... пока он не встал вертикально. Избегать связанных с травмой мест у меня не было возможности, то, что происходило с воспоминаниями, казалось мне нормальным, а все остальные симптомы можно было удобно списать на перегрузку и другие стрессы. Ужас пришёл потом, когда «коврик осыпался».
Яркое проявление случилось через несколько лет, на работе. Знакомый человек подошёл сзади и положил мне руки на плечи. Это было очень страшно и больно, места прикосновений онемели на несколько часов, хотя он совсем не сжимал пальцы. Крик напугал его так, что мы больше никогда даже не разговаривали. Мне было очень стыдно за свою реакцию, которую я тогда не могла объяснить.
Поначалу мне здорово помогали те, кто относился к моему состоянию с бОльшим вниманием, чем я. Не только выслушивали и поддерживали, но и вовремя «заземляли», пока я не научилась делать это сама. Сейчас самая большая помощь — принятие. Стигматизация в любой форме отталкивает.
Тяжёлые обострения для меня уже редкость, я научилась отслеживать изменения в своём состоянии. Самонаблюдение, самопомощь, годы работы с психологом, поддержка друзей, даже те вещи, которые делаю через не могу и/или не хочу, помогают мне справиться. Но чем дальше, тем тоньше нюансы. Вероятность, что я напугаю кого-то реакцией на триггер, «уйду во флешбэки» или как-то ещё потеряю контакт с реальностью, теперь невелика, но есть другие подводные камни. Например, я ненавижу спать.
История Екатерины. «Отец воевал в Чечне, он свою травму принёс домой»
Екатерина, имеет опыт жизни с ПТСР у себя и близких:
Отец воевал в Чечне, он свою травму принёс домой и не очень себя сдерживал. Так что где-то с моих 13 лет в жизни было довольно много насилия, в том числе физического, плюс он легко делился историями своего боевого опыта. Так что подробности смертей, ранений и пыток составляли некий фон моей тогдашней жизни.
Всё это наложилось на общую подростковую нестабильность, так что я всё это переживала довольно болезненно, с попытками суицида и фантазиями о том, чтобы уйти из дома или каким-то образом избавиться от отца. В реальности я больше пряталась в своей комнате и уходила в себя так глубоко, как могла.
В те годы я постоянно плакала, очень тяжело строила отношения со сверстниками и при этом в какой-то момент выработала высокую терпимость к смерти, сценам насилия, виду крови и прочему такому — ненормально высокую, сильно в ущерб нормальной эмпатии. Впоследствии начали развиваться какие-то странные страхи вроде боязни открытых пространств, проблемы с агрессией и самоповреждающее поведение.
В 17 лет я поступила в университет, смогла получить место в общежитии и съехала. В более безопасной обстановке я достаточно быстро начала восстанавливаться. У меня ещё долго оставались сложности с общением, склонность к неоправданному риску и агорафобия, но в целом просто физически выйти из травмирующей ситуации уже было большим шагом к тому, чтобы всё стало налаживаться.
Некоторые проблемы я потом прорабатывала прицельно, например дышала под счёт, переходя широкую улицу, считала шаги при ходьбе, это помогало сосредоточиться на процессе, а не на ощущении страха. Я и сейчас в сложные моменты начинаю привычно считать вдохи и выдохи.
Сейчас я вполне восстановилась: самостоятельно передвигаюсь по городу, безопасна для близких, не склонна к зависимостям и даже в какой-то мере наладила отношения с отцом. Мне здорово помогло понимание, что он сам был глубоко травмирован тем, что с ним произошло, и едва ли мог в полной мере контролировать себя. Откровенно говоря, я не поручусь, что повела бы себя лучше, пройдя через то, что прошёл он.
Думаю, что я более или менее легко отделалась. Теперь я могу спокойно вспоминать то, что со мной происходило тогда. Для меня важно понимание, что моя травма меня не определяет. Да, это было со мной и повлияло на меня, и это то, чего я для себя не выбирала. Но сейчас я могу выбирать себя и некий вектор своей жизни, и вот тут важно, что этот выбор делаю я сама, а не моё прошлое.
Можно ли справиться с травмой самостоятельно?
Многие люди с ПТСР никак не лечат это состояние, считая его вариантом нормы — мол, а как ещё реагировать на произошедшее? В некоторых случаях лёгкое стрессовое расстройство может пройти само со временем, особенно если близкие больного будут проявлять достаточно заботы и поддержки. Но специалисты уверены: самолечению тут не место.
При этом ещё на этапе самой травмы человек может предпринять какие-то шаги, чтобы снизить её воздействие на психику и тем самым избежать ПТСР. Сильно помогает проактивное поведение — если вы хотя бы попытаетесь что-то сделать с происходящим, вы не сможете затем себя обвинять в беспомощности.
На практике это получается далеко не всегда. Но как минимум помочь себе справиться с приступом страха в моменте всё же стоит попытаться. Например, можно отвлечься на разговор или другую деятельность, заняться чем-то успокаивающим, попробовать логично доказать себе, что того, чего вы боитесь, здесь и сейчас с вами быть не может.
С паникой или повышенной тревожностью в моменте помогают справляться и телесные практики, снимая нагрузку с тела и давая передышку мозгу.
Есть несколько советов, которые могут снизить вероятность развития ПТСР после шокирующего события. В их числе:
- обращение за поддержкой;
- своевременное начало психотерапии;
- умение позитивно воспринимать себя и свои действия;
- подготовленность и наличие стратегии на случай чрезвычайных ситуаций;
- способность действовать и реагировать, даже несмотря на страх,
- принятие обстоятельств.
Засада в том, что большинство этих действий имеет смысл предпринимать уже после того, как человек получил травму. А другие никак её не предотвращают, лишь помогают пережить с наименьшими потерями. Так или иначе, разбираться с последствиями для психики придётся уже позже, в мирной обстановке.
Излечимо ли ПТСР?
Хорошие новости: в отличие от некоторых других психиатрических диагнозов, ПТСР можно вылечить. Хотя вопрос, считать ли исцеление окончательным, остаётся открытым. Ничто не отменит саму травму, но можно научиться жить с ней полноценной жизнью. Для этого нужно не ждать, пока «само пройдёт», а работать над этим, и лучше — вместе с врачами, которые специализируется на этом заболевании. Психотерапия, лекарства и телесные практики вместе и по отдельности значительно улучшают состояние больного.
Чаще всего люди с ПТСР начинают свой путь с психолога, в идеале — умеющего работать именно с травмами. Специалисты могут помочь наладить контакт с телом и собственными чувствами, разобраться с негативными мыслями, помочь с созданием безопасной атмосферы, найти причину травмы и постепенно снизить её воздействие. При этом человек не перестаёт реагировать на ситуации, связанные с возможной опасностью, но учится контролировать свою реакцию на них.
Однако, если ПТСР принимает тяжёлые формы, если к нему присоединяются другие расстройства, например тревожное или паническое, стоит подключить медикаменты. Врачи подбирают таблетки индивидуально, в зависимости от состояния человека.
Иногда симптомы ПТСР могут сохраняться годами даже после исчезновения клинической картины. Так, человек может избавиться от «флешбеков» и отчуждения, но продолжает избегать тех или иных ситуаций. Например, переживший ДТП может больше никогда не сесть за руль.
В случае же полного восстановления тревожность, стыд, гнев уходят, а воспоминания о событии больше не вызывают сильного страха. Человек просто встраивает их в свой жизненный опыт и оставляет в прошлом, снова начиная получать удовольствие от жизни.
Поговорка «всё, что нас не убивает, делает нас сильнее» как раз об этом.
Что делать, если у близкого это расстройство?
Жизнь рядом с человеком, страдающим от ПТСР, может быть не сахар, особенно если он отрицает проблему и отказывается пройти лечение. Для близких это может быть чревато постоянным изматывающим беспокойством за его состояние, сложностями в общении, а иногда даже семейным насилием.
Чтобы сохранить в семье мир и не страдать от вспышек агрессии или паники травмированного близкого, возможно придётся скорректировать собственное поведение с учётом его особенностей.
Чтобы облегчить жизнь такому человеку, нужно говорить с ним, по возможности удерживаясь от оценок. Не надо рассказывать ему, что можно или нужно делать в ситуациях, подобных той, в какую он попал, какие чувства он должен испытывать. То, что с ним случилось, уже случилось и было именно так. Вы можете выступать свидетелем его боли, но не думать, что знаете о ней лучше.
Такие люди часто чувствуют себя обузой. От этого могут здорово помочь просьбы о посильной помощи. Не бойтесь включать его в повседневные бытовые дела, ведь иногда после травмы человеку приходится буквально заново учиться жить и заниматься самыми простыми вещами, а лучше всего этому помогает практика.
В идеале хорошо бы убедить его показаться специалисту. Но человек должен сам принять такое решение. Никакие манипуляции, тем более обман, обвинения или угрозы, недопустимы даже из лучших побуждений, подчёркивают психологи. Доверие человека с ПТСР очень хрупко.
Не стоит как-либо вмешиваться в работу со специалистом, подробно расспрашивать о беседах на сессиях или требовать участия в его терапии. Поддержка очень важна, но перебарщивать не стоит даже с ней. Когда близкий постоянно пытается развлечь или рисует картины хорошего будущего, это может навредить не меньше, чем сосредоточенность на негативе.
В тяжёлых случаях приступ ПТСР может сопровождаться бредом и даже психозом. Это опасное психическое состояние, при котором человек может навредить и себе, и окружающим.
С ней согласна и Лидия Руонала. «Более того, если вы становитесь свидетелем психоза близкого, у вас тоже может развиться ПТСР, так что берегите себя», — предупредила психолог.
Тем не менее и психологи, и сами люди с ПТСР признают, что участие близких в борьбе с их болезнью сложно переоценить. Именно заботливая и поддерживающая атмосфера в стенах дома — это первое, что нужно, чтобы запустить процесс исцеления.
Мы часто не задумываемся о том, через какие испытания проходят люди рядом с нами и как то, что мы сами переживали, могло долгосрочно повлиять на нас. Далеко не все после этого остаются прежними. Но важно знать, что травма, которую люди могут носить в себе годами, — это ещё не всё, что их определяет. И во что бы она ни вылилась, таким людям реально помочь снова научиться жить нормальной жизнью. И стать если и не самим собой до травмы, то кем-то, кто выжил и стал сильнее.
Коллаж: «Секрет фирмы», соцсети, Unsplash/David Hurley, Camila Quintero Franco