Жители Балканских стран - народы храбрые. Там веками и тысячелетиями помнят героев – от спартанца Леонида, пожертвовавшего собой и дружиной на Фермопилах, до серба Милоша Обилича, убившего турецкого султана на Косовом поле. В греческой и, шире, балканской героике особое место занимает древняя легенда о фиванском походе, воспетая Эсхилом в трагедии «Семеро против Фив».
Эти легендарные события историки датируют примерно 1250 г. до н.э., т.е. ещё до Троянской войны. Балканская история идёт по кругу: через почти тысячу лет в Фивах власть захватила олигархическая группировка, против которой вновь выступили семь героев, опиравшихся на помощь демократических Афин.
А по прошествии трёх с лишним тысяч лет в близкой Албании произошла история, вновь напомнившая о безумном походе на Фивы.
Осенью 1982 г. четверо албанских политэмигрантов пробрались в Албанию, которой правил тиран Энвер Ходжа, превративший «Страну орлов» в нечто среднее между Северной Кореей и полпотовской Кампучией.
Четверо против Тираны, если отдавать дань исторической традиции. Или, если быть точным, против тирана.
Албания Энвера Ходжи была параноидальной страной. Режим, приведённый к власти югославской армией Тито (фактически албанской компартией и партизанами командовали представители Тито Миладин Попович и Душан Мугоша), вскоре рассорился со своим создателем, и стал союзником сталинского СССР. Затем Ходжа рассорился с Хрущёвым и переметнулся на сторону Мао Цзэдуна. А когда Дэн Сяопин начал либерализацию, Ходжа возмутился и порвал с Китаем, оставшись в полном одиночестве. В начале 1980-х Албания была абсолютно изолирована от внешнего мира. Это было государство, где запрещена религия, с крайне примитивной, деградировавшей экономикой, производившей в основном некачественные АК-47 и СКС, с нищим населением и 700 тысячами бетонных бункеров (по одному на каждую семью) на случай вторжения то ли НАТО, то ли Югославии, то ли советских «гегемонистов» или китайских «ревизионистов». Реально же Албания была просто никому не интересна – разве что титовская Югославия надеялась, что рано или поздно албанцам настолько надоест сумасшедший тиран, что она добровольно попросится в её состав (для этого была создана албанская автономия – Косово, создавшая для Югославии массу проблем).
В Албании коммунисты устанавливали власть с гораздо большим трудом, чем в других странах Восточной Европы. Что неудивительно: народ, состоявший из самоуправляющихся горных кланов, к тому же поголовно вооружённый, упорно отказывался признать власть поклонников каких-то Маркса и Ленина. Особенно упорно сопротивлялся север страны, где преобладало христианское население. Уже в январе 1945 г. против коммунистов восстало северное племя кельменди во главе со старым байрактаром (вождём) Преком Цали. Одновременно восстали бывшие военные и жандармы под руководством майора Александра Мараши. Власть коммунистов в Албании спасли посланные Тито две дивизии НОАЮ. Но горный район Мирдита ещё несколько лет оставался оплотом антикоммунистического сопротивления: последний партизанский командир Паль Мелюши погиб с бою в апреле 1950-го, после чего вооружённое сопротивление прекратилось.
Режим Энвера Ходжи правил Албанией 40 лет, не ослабевая жестокостей, при помощи тайной полиции Сигурими. Албанский Институт изучения преступлений коммунизма подсчитал, что за время правления Ходжи 21,3 тысячи албанцев было казнено, 10 тысяч умерло под пытками, 64,1 тысяч человек отбывали длительные сроки заключения по политическим мотивам, и 220 тысяч человек подверглось депортации и находилось под надзором Сигурими. Но симпатий албанцев к коммунистам, которые поначалу всё-таки были (из-за отмены феодальных порядков, равноправия женщин и кое-каких социальных программ), со временем не прибавлялось. Несколько заговоров и попыток переворотов, восстание 1973 г. в главной тюрьме страны Спач, непрекращающееся бегство албанцев за границу – всё это свидетельствовало о непрочности режима.
40 лет назад в Албании произошло событие, характерное не для Европы, а, скорее, для стран Африки или Латинской Америки: вооружённое вторжение группы оппозиционеров. Поразительно то, что освободить Албанию и уничтожить Энвера Ходжу попытались всего лишь четверо вооружённых людей. Во главе партизан стоял некий Шевдет Мустафа – эмигрант, владевший небольшой автомастерской в нью-йоркском районе Стейтен-Айленд. Неизвестно, как и когда он оказался в США, как и вообще подробности его биографии. Знавшие его албанцы Нью-Йорка рассказывали, что Шевдет родился в городке Круя и окончил начальную школу, и что уже в США он был связан с торговлей наркотиками.
Другими десантниками были Халит Байрами, Сабаудин Хаснедар и Фадиль Кацели. Байрами был сотрудником Сигурими и проживал в Новой Зеландии, Сабаудин – бывший офицер, Фадиль Кацели приходился младшим братом Йонузу Кацели – известному бизнесмену конца 1940-х, прославившемуся тем, что на допросе набросился на министра внутренних дел Мехмета Шеху, и бил его до тех пор, пока не был застрелен охраной.
Известно, что в начале 1982 г. Шевдет Мустафа отправился в Новую Зеландию, где встретился не только с бывшим агентом охранки Байрами, но и с жившим в изгнании последним королём Албании Лекой I. Шевдет пообещал экс-королю, что вернётся на родину и убьёт Энвера Ходжу. После этого, как он полагал, албанский народ восстанет и покончит с коммунизмом.
25 сентября 1982 г. четвёрка храбрецов с автоматами высадилась на албанском побережье вблизи города Дуррес. Их уже ждали: Сигурими получила информацию об акции то ли от своих зарубежных агентов, то ли… героев было трое, а четвёртый работал на режим Ходжи.
Так или иначе, на побережье вокруг Дурреса режим сосредоточил 10 тысяч (!) солдат и офицеров, и около 2 тысяч агентов Сигурими, пограничников и полицейских. Итого – 12 тысяч против четверых (или троих). Над местом высадки кружили боевые самолёты, военные катера патрулировали акваторию, и – это даже смешно – в боевую готовность была приведена крупнокалиберная береговая артиллерия! Самое поразительное, что десантники, хотя и были вынуждены разделиться, сумели преодолеть охраняемую зону и проникнуть в страну.
Но никаких шансов на успех у группы, разумеется, не было. Сабаудин Хаснедар и Фадиль Кацели были выслежены и погибли в перестрелках. Шевдету удалось добраться до дома в селе Ковач, в котором жила его мать: по дороге он застрелил двоих полицейских. Там он был блокирован большим отрядом спецназа с бронетехникой. На предложение сдаться Шевдет крикнул: «Никогда не сдамся живым, никогда не стану торговаться с коммунистами. Я их ненавидел и ненавижу вечно». После того, как БТР проломил стену дома, Шевдет застрелился, чтобы не попасть в руки силовиков.
«Война Шевдета Мустафы» кончилась. Власти объявили, что бывший агент Сигурими Халит Байрами был захвачен в плен, но весьма вероятно, что он просто сдался своим. Его судили, и на суде он рассказал много интересного. Например, что застрелившийся годом раньше второй человека режима Мехмет Шеху (того самого, на которого набросился и погиб старший брат партизана Фадиля Кацели) – был «предателем» и агентом югославской разведки. Именно он (разумеется, в сотрудничестве с ЦРУ и югославской спецслужбой UDB) якобы организовал группу Шевдета Мустафы для убийства Энвера Ходжи.
Байрами назвал и ещё одного «заговорщика» - действующего министра обороны Албании Кадри Хазбиу, долгое время руководившего Сигурими. Министра немедленно арестовали и расстреляли, а Халита Байрами… освободили и дали возможность вернуться в Новую Зеландию!
Всё это заставляет полагать, что группу Шевдета Мустафы с самого начала «вела» Сигурими, внедрившая в её состав псевдоэмигранта Байрами. Кстати, как он, лично знакомый и с Мехметом Шеху, и с Энвером Ходжей, оказался за границей, неизвестно.
Весьма вероятно, что Мехмет Шеху и Кадри Хазбиу пытались «приоткрыть» Албанию и слегка либерализировать режим во имя его спасения. Но непоколебимый (и начавший впадать в старческий маразм) Ходжа решил уничтожить «ревизионистов и оппортунистов».
Однако это не отменяет того факта, что Шевдет Мустафа, Сабаудин Хаснедар и Фадиль Кацели были настоящими героями, отдавшими свои жизни во имя победы над режимом Энвера Ходжи, одним из самых омерзительных диктатур ХХ века.
Энвер Ходжа умер через три года после «войны Шевдета Мустафы». А через 9 лет рухнул и сам режим. Нищая Албания, малообразованное население которой ещё и сильно деградировало в нравственном отношении за время правления коммунистов, медленно приобщается к современной европейской цивилизации. И одним из символов борьбы с нелепой и зверской тиранией, искалечившей «Страну орлов», заслуженно стала фигура Шевдета Мустафы.
