Рахиму вторую ночь не спалось. Вертясь и извиваясь на непривычном для него ложе, он с тоской вспоминал свои роскошные апартаменты там, в далёком Афганистане.
Он ненадолго проваливался в сон, успевая созерцать какие-то обрывки из прошлой жизни. Иногда приходили кошмарные видения. Тогда Рахим вскакивал и долго сидел на краю кровати, глядя куда-то в пустоту.
Чутьё подсказывало ему, что эта поездка не будет лёгкой прогулкой. Но и отказаться от неё он не мог. В последнем разговоре Усама однозначно дал понять, что ждёт от него на Кавказе серьёзных результатов.
(начало этой истории - здесь)
Рахиму был хорошо известен и понятен весь расклад по Афганистану, Пакистану, Ирану и Ираку. Треугольник противоречий - Турция, Сирия и Израиль тоже был понятен и в некоторой степени предсказуем.
Но Кавказ для него показался некой территорией абсурда. Даже ему, ненавидящему всё, что связано с Советским Союзом и его наследием, было удивительным, насколько быстро изменился «русский мир» в некоторых бывших союзных республиках.
Каких-то десять лет и дружественная Грузия превратилась во враждебное России государство. Его, разумеется, такой расклад вполне устраивал. А весь абсурд заключался в том, что США всячески поддерживали любые действия руководства страны, направленные на ослабление России и при этом закрывали глаза на присутствие на этой территории наместников из Аль-Каиды.
Накануне у Рахима состоялся обмен мнениями с Ардаширом, Звиадом и Османом. Каждый из них по-своему оценил ситуацию в Панкисском ущелье.
«М-дааа, а здесь всё иначе, чем у нас. Никаких лагерей подготовки, палаток, стрельбищ и полос препятствий. Никаких особо охраняемых территорий. Такое ощущение, что воины Ислама и наёмники растворяются среди местных жителей…», - произнёс Осман.
«По этой самой причине русские до сих пор не нанесли ракетно-бомбовый удар по ущелью…, - продолжил мысль Ардашир, и после добавил, - да и американцы тоже».
Звиад покачал головой:
«Америке это не выгодно. Пока у границ России есть очаги напряжённости, в Пентагоне будут спокойны. К счастью, Шеварднадзе для них – самый лучший вариант. Он послушен, а для грузин – авторитетен. Да и его личная убеждённость, что осетины и абхазы – люди второго сорта и им не место в Грузии дают дополнительные гарантии того, что Кавказ не скоро успокоится …», - хотел произнести он, но многозначительно промолчал.
«Ты с этим не согласен, Звиад?» - Рахим с удивлением отметил довольно странную реакцию потомственного грузина.
«Я не могу никак смириться с тем, что мою прекрасную страну превратили в помойку…, какую-то зону, где собрались отъявленные мерзавцы, жаждущие чужой крови…, и прежде всего – моих земляков».
Все трое одновременно таращили на Звиада глаза, не веря услышанному.
«Не хочешь ли ты сказать, уважаемый, что…», - Рахим не договорил.
Звиад резко перебил его, поднялся и добавил:
«Всё, что я хотел – я уже сказал. Это моя земля и не уверен, что вы были бы в восторге, когда на вашей земле появились чужаки. Русские, американцы, арабы, африканцы… - какая разница? Вы сами-то знаете, к чему стремитесь? Какая конечная цель? Не мира ли вы хотите своим детям? А какой может быть мир, когда наша планета превращается в территорию ненависти и абсурда? Это мы её превращаем! У нас, а вернее у вас, ещё вчера были неверными русские, сегодня вы неверными назвали американцев. Кто следующий, позвольте вас спросить?»
Он бросил взгляд на присутствующих и, молча, вышел из гостиной. Повисла пауза. Рахим не решился окликнуть и остановить Звиада. Он его опасался, понимая, что тот находится на своей земле, а все остальные – здесь нежеланные гости…
Рахим почувствовал, что силы его покидают, и сон постепенно овладевает им. Он плавно опустился на подушки и закрыл глаза…
Не хотелось и не моглось ни о чём думать. И не знал он, что опасаться нужно не Звиада, а неминуемой кары, которая надвигалась на него со скоростью отряда специального назначения, преодолевающего витиеватые тропы Панкисского ущелья
. . . . . . . . . . . .
Пашковский зажмурил глаза и затаил дыхание. Автомат в его руках заметно дрожал.
«Отойди на пару шагов назад, а то кровью испачкаешься», - прозвучал голос «Глухаря».
«Челнок», не опуская оружия, сделал два шага назад. Снова зажмурился и нажал на спуск. Но выстрела не последовало… Он открыл глаза и с облегчением выдохнул, как-то нелепо улыбнулся, считая, что на этом кошмар закончился. Но он ошибался.
К нему вплотную подошёл «Глухарь и, гадко усмехнувшись, издевательски произнёс:
«Ты что, никогда в руках не держал автомат?»
«Ддержал…, на уроке НВП (начальной военной подготовки). Но я всё забыл. Мможет, я ппойду?», - умоляюще произнёс Пашковский.
«Сделаешь дело и свободен, как в поле ветер», - Глухарь продолжал ухмыляться.
«Сними с предохранителя и передёрни затвор, киллер хренов…», - похоже, теряя терпение, произнёс кто-то из боевиков.
Щелчок предохранителя и затвор отведён в крайнее заднее положение. Пашковский отпустил его и, заорал, выпуская очередь в голову бедного Асмолова.
Тот упал навзничь и затих.
«Вот, молодец. Ты своё дело сделал. А теперь можешь идти куда хочешь…», - «Глухарь» перехватил автомат из слабеющих рук Пашковского, поставил на предохранитель и протянул оружие одному из боевиков.
Пашковский стоял, опустив голову. Он боялся посмотреть на труп убиенного им Асмолова. Глухов приобнял его за плечи, повёл к автомобилю, и, чему-то улыбнувшись, кивнув боевикам.
«Садись, я тебя сейчас домой отвезу…»
Пашковский глядел прямо перед собой, иногда кивая головой и отвечая невпопад на вопросы «Глухаря»…
«Что да? Ты хоть слышишь, о чём я тебе говорю?»
«А? Что?» - Пашковский перевёл взгляд на Глухова.
«Ну, ты замумел, как я посмотрю… Слушай сюда. Что ещё тебе нужно сделать, чтобы жить долго и счастливо?»
«Что ещё я должен сделать?» - отрешённо спросил «Челнок».
«Во-первых, успокоиться. Твой выстрел останется между нами. Мне нет резона об этом базарить на каждом углу. Но и ты, знай, что теперь повязан по рукам и ногам. Вышак тебе ломится, как ни крути. Но я добрый и жадный…»
«А что, во-вторых?» - Пашковский почувствовал приступ тошноты…
«Во-вторых, тебе привет от мистера Уотерса. Он своё слово держит. Ты вскоре получишь гражданство Великобритании. Представляешь, идёшь такой весь накрахмаленный, подданный её королевского Величества, по Лондону…»
«Что ещё я должен сделать, чтобы вы меня оставили в покое?»
«Хм, я смотрю, ты в себя постепенно приходишь. Молодец, «Челнок»! Браво!»
Пашковский неожиданно заорал:
«Никогда, ты слышишь? Никогда не называй меня Челноком!»
«Ещё раз вякнешь – получишь перо в бок, вместо паспорта Великой такой Британии…», - хладнокровно ответил «Глухарь».
Остаток пути прошёл в полной тишине… Пашковский настолько погрузился в тяжёлые раздумья, что даже не заметил, как автомобиль припарковался возле его подъезда.
«Артём Николаевич, мы приехали», - Глухов впервые назвал его по имени-отчеству.
«Ждите моего звонка. И старайтесь держать язык за зубами. Это в Ваших интересах, будущий гражданин Туманного Альбиона».
Пашковский с удивлением посмотрел на «Глухаря».
«Странно, назвал по имени-отчеству, про туманный Альбион знает…, хотя редкий подонок», - подумал он.
«А насчёт Асмолова – не переживайте. Работа у нас такая…»
«Какая?» - поинтересовался Пашковский.
«Сложная и непредсказуемая. Того и гляди – либо пуля в затылок, то ли перо в бок. Ну, будь здоров, «Челнок», не кашляй!» - Глухов усмехнулся, в очередной раз, блеснув золотой фиксой, и рванул с места.
Пашковский посмотрел ему в след, не веря произошедшему. Сегодня, как ему показалось, вся жизнь понеслась под уклон…
«Какой-то этот «Глухарь» двуликий. Хотя…, зверь и есть зверь!» - произнёс Пашковский вслух и направился к подъезду.
. . . . . . . . . .
«Не сильно я тебя?» - Глухов подошёл к раздетому до пояса Асмолову. Тот вытирался полотенцем, смыв с себя кровавый «камуфляж».
«Да ну тебя, Пашка. Хорошо, что ты хоть размахнулся перед ударом. Я успел сгруппироваться!»
«А это что?» - Глухов обратил внимание на кровоточащую ссадину у самой брови Асмолова.
«Что-что? Сам не видишь? Вот в следующий раз я тебе руки свяжу и заставлю с табурета лицом вперёд падать. Посмотрю потом на тебя…», - проворчал Асмолов.
Павел взял его голову обеими руками и наклонил к себе:
«Ну, дай подую!»
«Да иди ты, Пашка! Подую…, тоже мне позаботился!»
Глухов прищурился и, не выпуская головы Асмолова, зацокал языком:
«О, брат. Да у тебя серьёзная рана. Тут и до заражения недолго!»
Асмолов изобразил испуг на лице:
«Что, правда? А что же делать?»
«Ну, есть у меня одно лекарство для дезинфекции. Но оно там, в холодильнике стоит, под самой морозилкой…», - пошутил Глухов.
Офицеры громко рассмеялись, снимая напряжение очередного дня борьбы со злом.
«Спасибо, ребята, выручили!» - Глухов и Асмолов по очереди пожали руки «боевикам».
«Просьба, на будущее…, тренируйте свирепый вид. Ну, как у меня», - хмыкнул Павел и сверкнул золотой фиксой.
Через полчаса они оказались в квартире Глухова. Запотевшая бутылка водки в качестве средства для дезинфекции украшала стол, который Павел проворно накрывал, подавая наскоро порезанные овощи, сало, незамысловатые бутерброды с селёдочкой на чёрном хлебе и сверху... маринованный лучок.
«Не томи уже, Пашка! Слюной ведь подавлюсь», - Асмолов поморщился, схватившись за разбитую бровь.
«Терпение, мой друг, терпение! А вот теперь – к столу».
В руке у Павла была сковородка шипящей яичницы с ветчиной, украшенная мелко нарезанным зелёным лучком…
«Ну, поехали?» - рюмки издали звук, снимающий все сомнения...
«Уффф, хорошо пошла!»
Асмолов вновь поднял всё ещё запотевшую бутылку, разливая по рюмкам «лекарство для дезинфекции», и прищурив правый глаз, поинтересовался:
«Когда Пашковским займёмся?»
Павел усмехнулся и, поднимая рюмку, произнёс:
«У нас есть дела поважнее…»
Продолжение следует - здесь
Предыдущая часть этой истории - здесь
Если история Вам интересна - можете поставить лайк, буду признателен Вашим комментариям, подписке на канал и рекомендациям его для друзей.
В планах автора выпустить печатную версию данной истории.
При желании оказать помощь в издании авторских трудов можно произвести перевод на карту 2202 2016 8023 2481
Ещё раз желаю всем Мира, Здоровья и добра!
Искренне Ваш Позитивчик (Николай Беляков)
#армия и спецслужбы #люди и судьбы #рассказы и повести #приключения #мужество и героизм
