Есть в кораблекрушениях определенная романтика и мистика: древние артефакты, скрывающиеся во мраке, как будто бы таят в себе несметные сокровища, запертые за ржавыми корпусами. Но на самом деле затонувшее судно — это смесь из старого топлива, проржавевших бомб и токсичных отходов.
Новое исследование, анализирующее затонувший корабль времен Второй мировой войны V-1302 John Mahn в бельгийской части Северного моря, позволило обнаружить, что вещества, просачивающиеся из корпуса в воду, все еще влияют на окружающую микробиологию и геохимию спустя 80 лет после того, как корабль затонул в море.
Учитывая, что только в Северном море есть тысячи подобных судов, совокупное воздействие на морскую жизнь огромно, особенно с учетом боеприпасов и опасных материалов, которые хранятся на военных кораблях.
«Мы хотели посмотреть, формируют ли старые затонувшие суда в нашей части моря микробные сообщества и воздействуют ли они на окружающую среду», — говорит эколог-микробиолог Жозефьен Ван Ландуит из Гентского университета в Бельгии.
Изначально V-1302 John Mahn был рыболовецким немецким судном. В начале войны его переделали в боевой патрульный корабль. В 1942-м году его потопили британцы во время операции Channel Dash.
Исследователи взяли образцы стального корпуса и отложений в двенадцати различных точках вблизи места крушения и на большем расстоянии от него, чтобы увидеть, как далеко может распространяться возможное загрязнение.
В воде обнаружили тяжелые металлы (никель и медь), мышьяк, взрывоопасные соединения и канцерогенные ароматические углеводороды (химические вещества, встречающиеся в угле, сырой нефти и бензине).
Как и ожидалось, концентрация загрязняющих веществ увеличивалась по мере приближения к кораблю. Наихудшие показатели оказались в образце, расположенном ближе всего к корабельному угольному бункеру.
Исследователи обнаружили, что вредные вещества негативно влияют на окружающую микробную жизнь. Из-за кораблекрушения изменился и состав микробов на дне — выросла численность бактерий Rhodobacteraceae и Chromatiaceae. Их привлекают канцерогенные углеводы. Также стало больше сульфатредуцирующих Desulfobulbia — из-за этих микроорганизмов появляется коррозия.
«Хотя мы не видим этих затонувших кораблей и даже не всегда знаем, где они находятся, они продолжают загрязнять морскую экосистему», — говорит Ван Ландуйт .
«Преклонный возраст судов может увеличить риск для окружающей среды из-за коррозии, которая открывает ранее закрытые пространства. Таким образом, их воздействие на окружающую среду со временем становится все хуже».
Исследователи предполагают, что нам предстоит узнать еще много нового о влиянии кораблекрушений на подводные экосистемы.
«Широкая общественность часто проявляет большой интерес к затонувшим кораблям из-за их исторической ценности, но потенциальное воздействие этих кораблекрушений на окружающую среду раньше упускалось из виду», — говорит Ван Ландуйт .
«Мы исследовали только одно судно, на одной глубине, в одном месте. Чтобы получить более полное представление об общем воздействии кораблекрушений на наше Северное море, необходимо взять образцы большого количества кораблей».
Исследование опубликовано в Frontiers in Marine Science .