Прошло 52 лет с тех пор, как коллектив Тазовской нефтегазоразведочной экспедиции обнаружил мощные скопления газа на Ямбургской площади...
Ямбург... Уникальная северная сокровищница. Сколько труда, знаний, терпения понадобилось первопроходцам для того, чтобы пустить корни здесь, в продуваемой всеми ветрами тундре, промёрзшей на полкилометра вглубь, несметно богатой газом земле. Шагнул посёлок от залива Обской губы вглубь Заполярья, один за другим выросли газовые промыслы, устремилось в магистраль «голубое» топливо. Каких-нибудь полстолетия назад во всё это верилось с трудом, даже самые отчаянные исследователи не делали таких прогнозов. А если заглянуть ещё на два-три десятилетия назад, само появление этих исследователей в безлюдной, заснеженной пустыне, где Арктика показывает весь свой нрав, считалось, по меньшей мере, утопией, мало того, нереальным и, в общем-то, никчёмным делом.
Спор «губкинцев» и скептиков
В 30-х годах прошлого века мало кто верил, что богатые залежи нефти и газа могут быть здесь, на Крайнем Севере. Скептики в один голос твердили: Сибирь в силу своих геологических и климатических особенностей вообще бедна нефтяными запасами и поиски их, по крайней мере, преждевременны. Но великие умы прошлого предвидели прекрасное будущее сибирского края. И предвидение это стало поистине гениальным. Взгляды академика Ивана Михайловича Губкина оказались прямо противоположными утверждениям скептиков.
В интервью газете «Правда» 14 июня 1932 года учёный упрямо повторяет: «…Пора начинать систематические поиски нефти на восточном склоне Урала. Геологические условия позволяют предполагать, что поиски нефти на восточных склонах Урала не останутся безрезультатными… Перспективы и значение разработки нефти в этих районах огромны…» Иван Михайлович предположил, что Западная Сибирь геологически представляет собой гигантскую депрессию – чашу, в которой накапливались благоприятные для образования нефти и газа осадки и, по всей вероятности, здесь должны быть промышленные запасы углеводородов.
В научных кругах это предположение Губкина иначе, как авантюрой не называли. Поиски углеводородов на огромной труднодоступной и малонаселённой территории, лежащей за Уралом, представлялись совершенно нереальными и не оправданными с точки зрения здравого смысла. Однако гипотеза Губкина постепенно обрастала приверженцами. И пока учёные спорили, а чиновники морщили лбы, эти практики, довольствуясь смехотворной поддержкой, уже пустились вброд и вплавь по неизведанным сибирским просторам.
Первый газ Западной Сибири!
И вот 21 сентября 1953 года на окраине села Берёзово (известного в истории как последнее пристанище Александра Меншикова, опального «птенца гнезда Петрова») забил газовый фонтан. Высота струи достигала 50 метров! Это событие раз и навсегда поставило точку в споре «губкинцев» и скептиков. Есть-таки газовые залежи в Западной Сибири!
Мощный, адски нарастающий гул потряс хвойные зауральские дебри. Люди выскакивали из домов, опасливо озираясь и вслушиваясь в бушующее пространство. Рёв наплывал с той окраины села, где вот уже год денно и нощно тарабанили дизели станка. Теперь над местом, где обычно в вечернюю пору мерцали огоньки буровой, взвивался в небо рокочущий столп. Авария!
Вот как это было. Вспоминает очевидец легендарных событий мастер буровой Фатали Кулиев:
– К осени 1953 года прошли 1320 метров. Сейчас это кажется совсем небольшой глубиной, но тогда это был серьёзный успех. На пробуренную глубину опустили колонну. Но не было даже признаков нефти и газа. В последний раз взяли пробу песка с глубины и дали заключение: площадь негазоносная…
В памятный день 23 сентября я к вечеру засобирался домой. Но заметил, что скважина ведёт себя неспокойно. А я – за мастера. Вдруг, думаю, выброс? Осмотрелся кругом, поискал глазами нужное оборудование, но сделал это машинально, ведь знал, что ни превентора, ни фонтанной арматуры нам не завезли. Так все были уверены, что скважина эта окажется пустой.
В пять часов вечера наступила развязка. С ровным, переходящим в свист рокотом заговорила наша скважина. Фонтан подземной необузданной силой выкинул из скважины трубы и инструмент. Набирая силу, он окутал всю буровую, поднимаясь всё выше и выше. Минутная растерянность сменилась радостью – пошёл газ! Правда, выходил он с примесью воды, но это был газ. Первый газ Тюменщины! Вода хлестала фонтаном. Сильный ветер и мороз делали своё дело: буровая вышка обледенела, превращаясь в причудливое сооружение…
«Златокипящая» Мангазея
Вблизи Ямбурга в тундре сходятся истоки двух небольших речушек, текущих, одна – на запад, другая – на восток. Здесь были найдены следы древнего волока. Есть предположение, что когда-то поморы в этом месте перетаскивали волоком свои кочи на пути в легендарную Мангазею, манящую купцов своим неиссякаемым богатством – пушниной.
На лёгких и прочных кочах уходили поморы по северным морям «встреч солнцу» к полуострову Ямал, где лежала заповедная страна – «златокипящая» Мангазея. В новгородских сказаниях говорилось о том, что лет за пятьсот до похода Ермака на Сибирь русские люди стали стремиться на Восток, за Камень – так в древних летописях называли Урал. И будто бы там находится волшебная страна Лукоморье, где пушной зверь прямо из туч на землю сыплется, где бабы золотые стоят, а живут там «…люди Самоедь – зовомы: Мангазеи. Сии же люди не велики ростом, плосковидны, носы малы, но резвы вельми и стрельцы скоры и горазды». Так писали новгородцы в «Сказании о человецах незнае-
мых в восточной стране».
В 1601 году на берегу реки Таз был построен пятибашенный город Мангазея как опорный пункт для продвижения русских вглубь Сибири.
Экспедиция археологов из Санкт-Петербурга под руководством профессора Михаила Белова вела раскопки древней Мангазеи. Учёным удалось определить, где находилась центральная часть города. Древний град Мангазея представлял собой хорошо укреплённую крепость, окружённую пяти-шестиметровыми стенами с башнями. В Мангазее было литейное производство: архео-
логи раскопали дом ремесленника-литейщика, где нашли плавильные печи, воздуходувные аппараты, тигли. Если бы древние литейщики знали, какой источник топлива находится у них буквально под ногами!
Попали в точку
В 1943 году, в самый разгар Великой Отечественной войны, в эти места, в район рек Пур, Таз и Мессо, впервые пришли геологи. Весной победного 1945 года работавшая здесь Усть-Енисейская нефтеразведочная экспедиция была реорганизована в Тазовскую геологическую экспедицию под руководством М.Ф. Данилова, геологические партии возглавляли И.П. Лугинец и В.Н. Сакс. Наряду с открытием нескольких месторождений каолиновых глин, кварцевых песков, строительных материалов и торфа, геологи обратили внимание на выходы солёных вод в низовьях реки Таз и на левобережье реки Харкута, неподалёку от Тибей-Сале. На основании этих данных начальник гео-
логической партии Тазовской экспедиции В.Н. Сакс (впоследствии академик) сделал вывод о нефтеносности изучаемого региона, который имел принципиальное значение для дальнейших поисковых работ в этих местах: «Наиболее целесообразно дальнейшие неф-
тепоисковые работы на севере Западно-Сибирской низменности направить в пределы намечающихся впадин – Приенисейской, включая сюда бассейны Мессо и Таза, и Нижнеобской, возможно, захватывающей и бассейн Надыма».
По точности этот прогноз можно сравнить со снайперским выстрелом: в рекомендованной зоне позднее были открыты все газовые гиганты севера Тюменской области.
Чудо природы
Точный исторический факт. 16 июля 1963 года в соответствии с приказом Главгеологии РСФСР № 294 на базе Тазовской партии глубокого бурения Ямало-Ненецкой комплексной геологоразведочной экспедиции была создана Тазовская нефтегазоразведочная экспедиция глубокого бурения. Первым начальником экспедиции был назначен Василий Подшибякин.
Успешная деятельность экспедиции в первые годы своего существования послужила отправной точкой для развития нефтегазовой отрасли Ямала. Так, в 1965 году было открыто богатейшее Заполярное месторождение.
– По мере отработки полигонов к югу и востоку от выявленной прошлой зимой наиболее высокой точки поднятия, структура приобретала всё более чёткие контуры. Поражали её размеры и изометричность. Все, кто впервые видел наметившиеся контуры, приходили в восторг от этого чуда природы, – о работе Тибейсалинской сейсморазведочной партии в Тазовском районе в 1963-1965 годах рассказывает её начальник Аркадий Краев. – Вспоминается, как давалось название этой структуре. Было начало 1962 г. Камеральные работы по материалам Тазовской партии за 1959-1961 гг. были завершены, и мы заканчивали структурно-тектоническую схему Пур-Тазовского междуречья. Намеченным структурам нужно было дать название. И если к крупным куполообразным и валообразным структурам южной части междуречья названия буквально «прилипали» по названиям рек и единичных посёлков, то поднятию, которое располагалось непосредственно к югу от уже выявленной Тазовской структуры, дать безликое название из числа «куполообразных» – «валообразных» образований язык не поворачивался. По крайней мере для нас было очевидно, что обнаружено крупнейшее локальное поднятие. Какое же достойное имя ей дать? Перебрали многие: и Болотная, и Южная, и, естественно, Геофизическая. Наконец, обратили внимание на то, что рядом со структурой проходит Полярный круг, и это решило всё. Структуре присвоили название Заполярная.
К концу зимнего сезона 1964-65 гг.
Заполярная была оконтурена. Василий Подшибякин, не желая терять возможность ещё по зимнику забросить буровой станок, дал указание Аркадию Краеву срочно наметить точку для первой поисково-оценочной скважины. В мае из Газ-Сале вышел первый санно-тракторный поезд с оборудованием для буровой. Уже осенью первая скважина даст мощный газовый фонтан, возвестив миру об открытии нового гиганта – Заполярного!
Когда «говорят» факты
Затем эстафета поиска перешла к Ямбургу. И история повторилась. В середине 60-х геофизики-сейсморазведчики подготовили выявленные здесь верхнемеловые залежи к разведочному бурению. Таящиеся в недрах предполагаемые запасы углеводородов обещали быть огромными, однако действительность превзошла даже самые оптимистические прогнозы.
В июле 1969 года бригада Тазовской нефтегазоразведочной экспедиции мастера В.В. Романова забурила на Ямбурге первую скважину и сразу же успех! В сеноманских отложениях на глубине 1000-1210 метров была обнаружена газовая залежь массивного типа. Её максимальная газонасыщенная мощность – 205 метров, состав газа – 99 % метана. Сомнений не было – вскрыто месторождение!
В музее истории ООО «Газпром добыча Ямбург» можно найти тому документальное подтверждение. Сохранился «Акт о заложении скважины № 2 на Ямбургской площади от 19 апреля 1969 г.», в нём написано: «Скважина закладывается в присводовой части Ямбургской структуры с целью выяснения перспектив нефтегазоносности верх-
немеловых отложений. Скважина № 2 находится на правом берегу реки Тангела-Харвута в 3,2 км по прямой от места её впадения в реку Собет-Яха».
Следующий исторический документ «Акт об испытании I объекта на скважине 2-П Ямбургской площади», подписанный и геологом В.Т. Подшибякиным и буровым мастером В.В. Романовым, читаем: «В результате испытания объекта получены следующие данные: получен фонтан природного газа с абсолютно свободным дебитом 2015,1 тыс. нм³/сут. Статическое давление на устье составляет 106, 15 ата (раньше так обозначали атмосферы – Ред.). Пластовое давление, рассчитанное по статическому, составляет 117,2 ата. Замеренная пластовая температура на глубине 1178 м составляет +28,4 ºС».
Когда главный геолог Уренгойнефтегазгеологии А.М. Брехунцов собрался с докладом в Тюмень и попросил своих сотрудников дать ему сводные данные по запасам газа на Ямбургской площади, они явно смутились. Слишком велики были цифры – свыше четырёх триллионов кубометров. Второй Уренгой! К тому же Ямбургское месторождение смыкалось с Харвутинским, что ещё больше поднимало его ценность. Но и это было ещё не всё. Открытая гигантская природная кладовая Ямбурга оказалась только верхним этажом хранилища углеводородов! Ниже, в неокомских отложениях, геологи обнаружили ещё десять залежей.
В общей сложности разведочная эпопея Ямбурга длилась 13 лет. На самом финише геологоразведочных работ в 1982 году была пробурена последняя, оценочная, скважина № 41 с целью окончательной доразведки и уточнения таящихся под землёй запасов. Тщательный пересчёт дал прибавку в несколько миллиардов кубометров, что было равносильно открытию нового месторождения.
На этом эпопея громких открытий Тазовской нефтегазоразведочной экспедиции не закончилась. На очереди у неё были Юрхаровское месторождение, Находкинское, Мессояхинское, Северо-Уренгойское, Антипаютинское. Всего за время существования экспедиции было выявлено 28 месторождений газа, которые до сих пор во многом определяют добычу углеводородов на Ямале.
Подготовила Дарья ДЕМЕШКО
