Предыдущая...
Сын не ответил.
Опять показалась из-за тучи Чинора. Тут же снова вспыхнул белый свет столбом до потолка, и следом раздался протяжный женский стон. У Аль-Лаберьера остановилось сердце. Жуткий стон, многократно усиленный и переросший с гулкое эхо под сводами комнаты. Понял еще, что собственная кровь готова застыть в жилах.
– Аль-Герод! Ты где? – позвал снова отец.
Только и успел встать на ноги, как под ноги светлому рухнул какой-то темный маг, упал и начал дергаться, как в припадке боли. Аль-Лаберьер разглядел в свете Чиноры, что рука у него какая-то странно короткая. Пригляделся – нет кисти, окровавленная культя сочилась темной кровью. Светлый, присев на корточки, начал осматриваться в поисках сына. Смотреть на свет он не решался, приближаться к нему – тем более. А межу тем в свете белого столба уже были различимы и фигура женщины оборотня, и просматривалась еще одна, по всем признакам – вторая женская фигура. Кто-то еще третий был в свете белого света или скорей – огня, что не пах, не грел, но был ужасен. Этот третий человек почему-то не шевелился. Он лежал.
А где же идол, истукан? Где каменная идолица?
Мгновение спустя зажглась новая яркая вспышка рядом с первой, потом еще одна, много ярче первой и второй. А за ней раздался вой, и светлый маг расслышал слова заклятия, узнал и голос. Кремар призывал кого-то, его коленопреклоненная фигура была отчетливо видна, а рядом, также на коленях, Аль-Лаберьер разглядел Магистра Тьмы. Оба темных мага расположились во мраке помещения, стояли на коленях, руки протянуты к столбу белого огня, губы магов беззвучно шевелились, но ни одной деталью своих одеяний этот белый свет не касался их, как и не попадало ни луча от ночного светила. Чинора уже начала исчезать за краем провала в стене крепости.
– Неужели прошло столько времени?! – изумлению Аль-Лаберьера не было предела.
По его ощущениям, прошла всего пара минут, и все это время он пытался устоять на ногах и разыскать сына. Посмотрел вновь на белый столб огня.
Интересно же! Проклятое любопытство всему виной!
– Аль-Герод! – в третий раз позвал Аль-Лаберьер, и на этот раз ему ответили.
– Отец, я здесь, – проговорил ребенок. Да, ребенок! Для родителя он все равно дитя.
Светлый оглянулся, голос сына слушался оттуда, и в эту минуту столб огня потух. В наступившем мраке он разглядел очертания сына за спиной. Тот неотрывно смотрел на то место, где минутой ранее горел белый свет. Глаза сына были широко открыты.
Рядом произошло какое-то шевеление. Аль-Лаберьер инстинктивно начал прощупывать темное пространство под собой рукой. Природа магии светлых была такова, что ночью, в темноте и мраке, они мало что могли сделать, увидеть. Светлый протянул руку назад в надежде ухватить за полы одеяние сына, но поймал в ладонь лишь мрак.
– Аль-Герод, – раздалось протяжно женским голосом.
Светлый маг дернулся, как от пощечины. Нежный, мурлыкающий, как у кошки, женский голосок назвал его сына по имени, и снова: – Аль-Герод! Ты где?
– Я здесь, – чуть охрипшим голосом отозвался сын.
– Иди ко мне, – раздалось из мрака.
Аль-Лаберьер напряг слабое зрение, но всё равно ничего не разглядел.
– Дайте огня! – раздался грозный рык Властителя Северного края.
Прошло еще какое-то время, кто-то куда-то побежал. Не добежал: глухой удар, потом еще удар и целый ряд ругательств. Наконец принесли огонь. Но он почему-то сразу потух. Раздались новые ругательства Его Светлости, кто-то снова убежал искать огонь.
В кромешной темноте кто-то из темных пытался воссоздать подобие огня, появлялись яркие вспышки, которые гасли почти сразу, загорались на краткий миг новые огни, и тут же гасли вновь. В комнате, где собралась толпа народу, было очень душно и темно. Слышалось многоголосое бормотание. Слов разобрать было нельзя.
Наконец принесли сразу несколько факелов. Два затухли почти сразу. И тут кто-то додумался открыть наружу дверь. Сразу потянуло из проема двери сквозняком и пламя разгорелось.
Аль-Лаберьер подполз на коленках к тому месту, где минутами ранее горел белый свет или же огонь. Не смог с ходу разобраться. Смог что-то нащупать, но опять не разглядеть. Эпод рукой был холодный мертвый камень. В какой-то краткий, жуткий момент ему почудилось, что камень – это его сын, но поднесли близко факел и он разглядел длинные одеяния каменного изваяния, капюшон и взгляд. На него смотрел остановившимся взором светлый маг, Альнур Лерис.
– Богиня Нера! Как же такое могло произойти? – воскликнул Аль-Лаберьер. – Где мой сын?
– Где Фиора? – прогремел грозный рык Его Светлости.
– Где Фердана? – вторили ему приглушенные голоса колдунов. – Где проклятая Фиора Фердана? Где она? Где оборотень? Что случилось… – и опять: – Где Фиора? Где она?
***
Продолжение...