Все могло сложиться иначе.
Нападающий московского «Торпедо» Эдуард Стрельцов провел пять лет в лагерях, будучи осужденным за изнасилование. За две недели до чемпионата мира — 1958 футболист вместе с другими игроками Татушиным, Огоньковым и военным летчиком Карахановым отправился сперва на водохранилище в Тишкове, а потом на дачу последнего в компании нескольких девушек. Среди них была Марина Лебедева, сыгравшая роковую роль в судьбе великого футболиста.
Весь вечер Эдуард оказывал Марине знаки внимания. Девушка была не против и отвечала нападающему сборной СССР взаимностью. На даче Стрельцов и Лебедева уединились в комнате. Спустя какое-то время подруга Лебедевой стала свидетельницей их полового акта: никакого сопротивления со стороны Лебедевой она не заметила. Несмотря на это, вернувшаяся домой уже утром Лебедева после разговора со своей матерью написала в милицию заявление об изнасиловании.
В результате этого поступка один из лучших футболистов в нашей истории уехал в тюрьму, которая не только испортила ему карьеру, но и основательно подорвала здоровье.
Принято считать, что к заключению Стрельцова приложила руку советская власть, решившая устроить из произошедшего показательное дело. Причиной этому стало якобы разнузданное поведение футболиста, не соответствовавшее статусу признанной спортивной величины в СССР. Проблемы у Стрельцова возникли даже после возвращения из тюрьмы — по причине пожизненной дисквалификации Спорткомитетом. Несмотря на смену генсека (к тому моменту место Хрущева занял Брежнев), Стрельцов не мог добиться разрешения играть в чемпионате СССР несколько лет.
На основании этого возникает резонный вопрос — а была ли вообще надежда спасти Стрельцова от заключения, если против него выступало руководство страны? Однозначно, да. По крайней мере, если говорить о юридической стороне вопроса.
На отдыхавшего на той злополучной даче вместе со Стрельцовым Михаила Огонькова тоже было подано заявление об изнасиловании. Футболиста московского «Спартака» и сборной СССР обвинила Тамара Тимашук, подруга Лебедевой.
Однако Огонькову повезло — после встречи с Татушиным и Карахановым Тамара согласилась отказаться от своих слов, подав новое заявление. В нем она сформулировала:
«Прошу считать мое заявление, поданное Вам 26.05.1958 г. об изнасиловании меня гражданином Огоньковым неправильным. В действительности изнасилования не было, а заявление я подала не подумав, за что прошу меня извинить».
Широко известно, что и Лебедева пыталась отозвать свои показания касательно Стрельцова после общения с женой футболиста. По слухам, та предложила развестись с Эдуардом, чтобы он мог жениться на пострадавшей.
Но Лебедева допустила фатальную ошибку, написав в новом заявлении: «Прошу прекратить уголовное дело в отношении Стрельцова Эдуарда Анатольевича, так как я ему прощаю». Формулировка юридически была неверна.
«Это заявление, как мертвому припарка. Уголовные дела об изнасилованиях прекращению за примирением сторон не подлежат», — таким был ответ следователя.
После получения второго заявления от Тамары Тимашук Михаила Огонькова отпустили на свободу. Увы, в случае Стрельцова такого не произошло: а ведь все могло сложиться иначе, если бы обращение Лебедевой было бы грамотно оформлено юридически.
Почему нельзя было обратиться в милицию повторно, с грамотно составленным заявлением, мы уже, скорее всего, никогда не узнаем. По информации СМИ, появлявшейся несколько лет назад, Лебедева была еще жива и проживала в Рязанской области, но общаться с журналистами и прояснять обстоятельства того дела пенсионерка явно не собиралась.