Тишину последнего в этом году урока разорвал долгожданный звонок. Весёлая его трель звонко разнеслась по пустым коридорам, в которых уже через мгновение было не протолкнуться. Все спешили по домам, радуясь наступившим, наконец, каникулам.
- Так, 10а сдаём учебники, не расходимся, складываем всё на парты и сидим на местах!,– громко прокричала Елена Ивановна,– все меня услышали?
"Машка, а ты в этом году куда отдыхать поедешь",– быстро складывая книжки в высокую стопку спросил сосед по парте, Сашка Шугаев.
- Не спрашивай... Всё лето на даче куковать придётся.
- Не повезло...
Девушка кивнула: « Ещё бы, ни подруг тебе, ни нормального интернета, из развлечений только речка и вездесущие комары»...
-А у вас дача где?
- Да... На Варваровке.
- О... У нас тоже! Может и увидимся когда. Пиши, если что!
Та кивнула.
Вскоре все последние школьные дела были закончены и одноклассники весёлой гурьбой вывалились на свободу...
- Ладно, пока ребят, – Маруся взмахнула рукой,– увидимся!
На даче оказалось не так уж и плохо. Ласковое июньское солнышко расплёскивало свои нежные лучики по земле, согревая речку, даря тепло и радостное настроение. В то утро Маруся проснулась от какого-то странного поскуливания. Она выглянула в окно. Там, на самой любимой маминой грядке с цветущими пионами сидела огромная рыжеватая худущщая дворняга, чем-то отдалённо напоминающая восточно-европейскую овчарку. Может когда-то его благородная мамаша согрешила с «простолюдином», или наоборот, породистым был его папка, но было понятно, что в его жилах точно гуляет какая-то часть благородных кровей. Он тихонько поскуливал, будто боясь разбудить хозяев, всё же хотел, чтобы на него обратили внимание.
Маруся открыла окно.
- И откуда ты здесь взялся! Брысь с грядки!
- Уууу?,- его тёмные, как две сливины глаза выражали непонимание,– ууу?
- Брысь, говорю!
Пёс покосился на свой хвост, будто понял о чём ему говорят. Аккуратно поднялся и перешел на дорожку.
- Так то! И чей ты есть такой красавчик?
- Ууу, – захныкала псина.
- Есть небось хочешь?
Собака облизнулась и завиляла хвостом.
Маша бросилась на кухню. Быстро накрошила в большую эмалированную чашку хлеба, залила остатками вчерашнего супа и вынесла угощение псине. Собака радостно запрыгала, завиляла хвостом, одновременно пытаясь лизнуть девочку в лицо. Сердце Полканчика радостно забилось в надежде обрести новую хозяйку. Родился пёс и правда от порочной нечаянной связи породистой красавицы овчарки Лады и беспутного безымянного дворового кобеля. От его братьев и сестёр быстро избавились. А ему повезло. Оставили, чтобы не тосковала... Только вот выбросили потом, когда подрос... Банальная история. Завезли в дачный массив, да и бросили прямо из машины на мокрую промёрзшую землю... Так он здесь и выживал как мог... А с тех самых пор люто ненавидел Полкан все проезжающие мимо машины... А к людям вот ненависти никакой не испытывал, добрейший вырос пёс... Кто пожалеет – ластится, радуется, как малыш, а кто пнёт – уйдёт обиженно поджав свой пушистый хвост... Так и жил...
На шум вышла мама.
- Это что еще такое?
- Не знаю, ма, пришел вот.
- Ты откуда взялся-то?– она повернулась к дочери, – зачем кормила, привадишь и будет таскаться, грядки мои топтать.
- Ну мам. Смотри какой хороший! Может пусть живёт, а?
- А потом что? Осенью? Не домой же его брать, честное слово!
- Может он вообще больной какой-нибудь, или бешеный...
- Да ладно тебе. Он нас охранять будет, да, псинка?
Пес будто чувствовал, что говорят о нем, нетерпеливо подпрыгивал смешно приподнимая обе передние лапы и мотая лохматой головой.
- А будет ли?
Маруся поняла, что мама задумалась, радостно закивала : « Будет, будет»...
- Как звать то тебя?
- Шарик?
Пёс равнодушно взирал на новых знакомых.
- Бим? Дружок?
- Мухтар?
Пёс повиливал хвостом, не выражая эмоций.
- Полкан?
Тот услышал своё давно забытое имя и возликовал : « Они знают, знают!» Он запрыгал, завилял хвостом и даже завизжал от радости. Мать и дочь переглянулись.
- Ну, значит точно Полканчик!
Так Полкан стал считать себя не просто псом, а псом с хозяевами. Он носился по округе, гоняя местных котов, или просто полёживал в жаркий летний полдень где-нибудь поблизости, под буйно разросшимся кустом калины или под дощатым крыльцом «хозяйского» дома, зная, что его покормят, дадут воды и с удовольствием потреплют по лохматому загривку. Всей своей собачьей душой он полюбил этих добрых людей, в особенности, конечно Марусю, которая самозабвенно отмывала его от грязи, вычёсывала придорожные репьи из его шерсти, и просто разговаривала с ним, как с самым настоящим человеком... За неё он готов был, наверное и умереть, если бы ей это понадобилось.
Но лето пролетело быстро, оставив о себе лишь хорошие воспоминания... Конец августа принёс в дачный посёлок дожди и прохладную погоду. Хмурое, сероватое небо нависло над городом и его окрестностями. Тяжелые, наполненные влагой облака, гонимые холодным северным ветром, будто стадо глупых овечек сбивались в большую серую тучу, которая под тяжестью несомой ею влаги не выдерживала и проливала на землю блестящие, хлёсткие капли, поливая зелёные деревья, травы и не снятые ещё огороды, заставляя дачников сидеть по своим домам...
- Машенька, собирай потихоньку вещи, завтра едем домой.
- Домой...
- Да... Все, пора... К школе надо готовиться.
- А Полкашка как же, ма?
- А что Полкашка. Здесь останется.
- А кто же его кормить то будет?
- Прокормится как-нибудь. Жил же как-то до нас,- она опустила глаза,– проживёт и теперь...
- Мам?
- Ну что?!
- Ты же сама говорила, – глаза девушки наполнились слезами,– это же... предательство... Он же... Как он будет!?
- Что ты предлагаешь, в нашу трёшку ещё и собаку притащить.
- В моей комнате мог бы...
- А гулять? А кормить? Убирать за ним кто будет! Это здесь он бегает и бегает, а дома? Это ведь ответственность. Ты что ещё и псину эту на меня повесить хочешь?!
- Мам... Ты же добрая... Мам... Ты чего...
- Да ничего! Нет, я сказала!
Утром они уехали. Несчастный пёс, почуяв неладное, долго ещё бежал вслед за уносящейся прочь машиной... Мысли в его голове путались. Он думал : « А может вернутся ещё... А может не насовсем? Может ещё возьмут с собой?»... Но машина с любимой хозяйкой была всё дальше и дальше, и наконец совсем пропала из вида... А он остался и ещё долго сидел под дождём, силясь понять, что он сделал не так, почему его бросили. И капли дождя сливались с текущими по мокрым щекам Полкана слезами, падая на грязную дорогу...
Потом он повернулся и пошёл назад. Улёгся под влажное крыльцо, положив голову на лапы. Вдруг резко поднял морду вверх, и будто матёрый лесной житель завыл истошно, слёзно, и слышалась в этом его вытье невыносимая собачья тоска по человечности...
Маруся молчала всю дорогу, то и дело утирая набегающие на глаза слёзы. Ей было жаль собаку, но ещё больше сердце разъедало чувство разочарования в родителях... Дома она молча прошла в свою комнату. Не хотелось ни есть, ни пить, ни разговаривать. К вечеру в комнату заглянула мама.
- Ну что, так и будешь дуться?
Маруся отвернулась к окну.
- Дочь, иди покушай. Или голодовку объявила?
- Не хочу...
- Ну вот что ты?! Из-за какой-то псины матери нервы треплешь. Их и без тебя есть кому...
- Вот мам, ведь вы меня учили, что надо быть доброй, честной, ответственной, так?
- Так.
- И что? Это честно?
- А вешать на меня ещё и пса, честно?
- Да почему на тебя-то. Я бы всё делала, мам?
- Нет!
- Вот уеду на дачу тогда и буду жить с Полканом там. А вы тут живите, без проблем!
- Ну, ну,– зло усмехнулась женщина,– попробуй, я погляжу, как вы там бомжевать будете. И школу брось... Полкан-то дороже!
- И брошу!
- Вы чего тут разорались?.– в комнату заглянул отец,– Мария?
- Пап, ну ты хоть не начинай!
- Ты дочь, это... Матери нервы не мотай! Глупости прям какие-то в голове, как маленькая, ей-Богу...
На рассвете Маруська собрала еды и двинулась к первому дачному автобусу... А утром испуганные родители дочь свою в комнате не обнаружили...
- Может в полицию?
- Да какую полицию... Чего ты... Может в магазин или к подружке...
- Ночью? Сам-то веришь?
- Тань... Это... Может и правда... Не правы мы... Взяли... Выкинули... Сами ж её учили...,– он почесал затылок,- права она.
Татьяна только тяжело вздохнула.
- Поехали. Вся в тебя. Упёртая, как баран...
- Не,- рассмеялся муж,– в тебя...
Полкан сидел у калитки. Сторожил. Вдруг заметил, как от остановки в его сторону движется фигура. Сердце забилось быстрее. Она... Точно!... Он летел навстречу так, будто не видел её много лет, а не какие-то сутки... Прыгал, забрасывая лапы прямо на плечи хозяйки, пытаясь лизнуть её родное лицо... Маруся в ответ смеялась...
Они подошли к домику. Посидели в саду. Потом, Маша завозилась с ключами, пытаясь открыть дверь, как вдруг неожиданно, у неё за спиной возникли двое мужчин. Пьяные бомжи, из бывших зеков, не раз сидевшие за воровство, ещё вчера присмотрели эту дачу. Увидев, что хозяева съехали, они решили, что дом свободен, можно посидеть, отдохнуть так сказать, и заодно подчистить, что плохо лежит. А тут сюоприз...
- Оппа... Толик, глянь, нам к банкету цыпа какая прибыла...
Девушка испуганно попятилась...
- Ага,- пошатываясь кивнул его собутыльник,– кстати... Ща мы с тобой поладим...
Полкан предупреждающе зарычал.
- А будешь выкабениваться,– он достал небольшой ножик,– пожалеешь...
Пёс не стал ждать. Всем своим нутром он почувствовал угрозу для своей хозяйки. Не думая, он бросился на врага и схватил того за руку острыми молодыми клыками. Бандит извернулся и резанул пса. Полкан не замечая порезов отскочил и рыча встал на изготовку для следующего прыжка. Второй бандюга поднял приготовленный для взлома замков гвоздодёр и ударил собаку по голове. Удар прошёл вскользь. Пёс успел отскочить, но тут же снова бросился на защиту девочки. В этот момент ко двору подъехала машина родителей. Увидев страшную картину, они бросились к дочери. Бандюки же рванулись бежать и перепрыгнув через забор скрылись. Полкан рванулся следом.
- Полкан, фу, нельзя,ко мне,– крикнула Маруся, ко мне... Она боялась за своего четвероногого друга. Её потрясывало от испуга. Пёс послушно вернулся. Сел рядом и ловко лизнул её прямо в заплаканные глаза. Девочка обняла собаку и разрыдалась.
- Доченька,- мать бросилась обнимать Марусю, – Господи, что они...
- Нет, не успели, мам, Полкан заступился, а так бы...
- Прибью гадов,– гневно крикнул отец, вытаскивая из машины монтировку,– догоню...
- Па, не надо, пожалуйста, не надо... Не уходи...
- Ладно. Поехали домой.
- Я не поеду без Полкашки.
- Да поняли мы уже.
Полкан, израненный, перевязанный и намазанный жгучей зелёнкой, с саднящим боком, несмотря ни на что, чувствовал себя счастливым, лёжа на заднем сиденье автомобиля, уложив свою лохматую, воняющую псиной голову на ноги хозяйки. Теперь он точно знал – его никогда не бросят, не оставят одного... Не предадут...