начало
Крысь посмотрел на Мышь и с уважением сказал:
– Ну всё. Теперь ты Избранная.
– Кто бы сомневался! – подбоченилась Мышь. Самообладание вернулось к ней почти моментально. – Эй! – спохватилась она. – Эй, Ящер! А кого спасать-то надо, куда идти?
Однако Ящер, сообщив столь ценные сведения, уже храпел. И сколько ни тормошила его новоявленная спасительница, просыпаться не собирался.
– Ай, ладно, – Мышь беззаботно махнула лапкой, – утром допросим. А сейчас – ночь. Всем спать! – скомандовала она, окончательно войдя в роль. – С рассветом выдвигаемся.
– Вот как у нее это получается? – прошептал Крысь на ухо Гондурасову. В голосе его звучала зависть. – Действовать, не раздумывая?
Сам-то Крысь предпочитал сто раз обдумать, и зачастую задуманное так и не доходило до стадии осуществления.
– Малая осведомлённость способствует уверенности, – вполголоса туманно ответил Гондурасов. – Да малограмотная она у нас, – пояснил он, – и в её словарном запасе нет слова «невозможно».
– Это да, – вздохнул Крысь, – знания умножают скорбь. – Ты только не колдуй, пока мы спим! – обратился он к Мыши. – Духом Голландского сыра тебя заклинаю, подожди хоть до утра!
– Ну ладно, – нехотя проворчала та, хотя как раз планировала немножко попрактиковаться. Ну мало ли, что может пригодиться в спасательной миссии? Надо быть готовой.
– Поклянись! – потребовал Крысь. – Самой страшной клятвой!
– Зуб даю, – не задумываясь, поклялась Мышь. Ничего более страшного в голову ей не пришло.
Крысь удовлетворённо кивнул, а Гондурасов против обыкновения даже не хихикнул, глянув на подругу с суеверным ужасом и невольным почтением. Зуб – это более чем серьёзно. Тем более в пещере, переполненной магией.
Друзья удобно устроились на сене, заблаговременно сотворённом Козявкиным, и забылись тревожным сном.
Сам Козявкин в разговоры грызунов не вступал. Он только вздохнул и философски подумал, что ожидание какой-то пакости гораздо хуже, чем сама пакость. А может, всё не так и ужасно. Как бы то ни было, слоновья тревога волшебным образом испарилась, и он задремал.
Одной только Мыши не спалось. Она напряжённо думала, и этот непривычный процесс ей страшно не понравился. Внезапно свалившаяся ответственность тяготила, и Мышь никак не могла найти себе места. Против воли в голову лезли мысли дикие и совершенно ей несвойственные: а вдруг не получится? А вдруг она не справится? Может, быть героем – это что-то такое особенное, чего она не осилит?
– Эй, Главный Слон! – шёпотом спросила Мышь у слоновьего изображения на потолке пещеры. – Как думаешь, я правда герой? Кто-то на меня надеется, а вдруг я не смогу? Кабы знать, кто… И что делать. Ну, с магией у меня выходит непредсказуемо, вон какое ведро вместо стакана вышло… молчишь. Конечно, ты же нарисованный.
Изображение Главного Слона мерцало и помалкивало. Однако Мыши показалось, что оно слегка подмигнуло.
– Хоть бы подвиг какой совершить, чтоб уж больше не сомневаться, – вслух подумала Мышь и в испуге схватилась за зубы. Ей показалось, что один из них чуть-чуть шатается. – Ой нет, ладно! Да не колдую, не колдую я!
Помаявшись ещё немного, отважная Избранная решила выйти на свежий воздух.
– Прогулка перед сном – лучшее, что можно придумать, – здраво рассудила она и немедленно выбежала из пещеры.
Мышь старательно бегала туда-сюда, трясла головой в тщетной попытке вытрясти столь странные и неподобающие думы.
– Стой! – раздался чей-то голос совсем неподалёку.
Мышь всмотрелась в траву, сверкающую в лунном свете, и увидела толпу сверчков.
Насекомые были мрачны и исполнены решимости.
– Ты что ли избранная? – хмуро спросил их предводитель.
– Ну допустим, я, – не стала отнекиваться Мышь, – и что?
– Помощь нужна, – буркнул сверчок, – видишь, какие мы?
– Ну … Это даже красиво, – неуверенно сказала Мышь, глядя на сверкающие бриллиантами хитиновые панцири насекомых.
– Да на кой нам эта красота! – взорвался сверчок. – Уж все надкрылья стёрли, чистый наждак! И чихаем, – сказал он уже совсем жалобно и в подтверждение своих слов чихнул.
– Цикадам повезло, – заныл другой сверчок, поменьше. – Они своё в сумерках отпели и расползлись; наша очередь пришла, а тут вот это.
– Короче, наколдуй там чего-нибудь, – буркнул предводитель сверчков, – а то мы всем расскажем, что ты ни черта не герой и не избранная, а самозванка.
– Мне ночью колдовать никак, – ответила Мышь с явным сожалением, – а то зуб выпадет. Как я без зуба геройствовать буду? Как, я тебя спрашиваю?!
– Ну не знаю, – нерешительно ответил явно смущённый её напором сверчок, – придумай что-нибудь. Без магии, а?
– У меня есть кое-что совершенно волшебное, и заклинаний читать не надо! – таинственно произнесла Мышь. – Айда в пещеру. Только тихо, там спят все!
Она нырнула в темнеющий неподалёку вход, а вслед за ней потянулась вереница сверчков. Мышь вскарабкалась на ведро и уселась на его краешек. Так. Воды полно. Хорошо, что все про это ведро забыли, и никто не убрал. Вот оно и пригодится.
Во мраке пещеры сверчки уже не блистали бриллиантами, а выглядели просто запылёнными, как и заявившийся давеча Ящер.
– Начнём, пожалуй, – объявила Мышь.
– А точно поможет? – с сомнением спросил предводитель сверчков и поёжился. Купаться он не любил.
– Обижаешь! – округлила глаза Мышь. – Это самая что ни на есть волшебная вода.
– Ну, посмотрим, – вздохнул предводитель и первым храбро шагнул в ведро.
Он окунулся в жидкость с головой и беспомощно барахтался, не в силах зацепиться за скользкий край ведра.
– Что бы вы без меня делали! – сказала Мышь снисходительно, схватила его за усики и опустила на каменный пол пещеры. – Иди уже, сохни. – Подходи по одному! – скомандовала она остальным. – Не толпитесь!
Сверчки дисциплинированно подползали по одному, каждого Мышь хватала за усики и безжалостно окунала в ведро. Благо, что воды там осталось предостаточно. Сверчки после экзекуции отфыркивались, отплёвывались и отползали в самый тёмный угол пещеры.
Почти половину ночи Мышь старательно отмывала насекомых.
– Ну, кажется, всё, – объявила Мышь, окунув в ведро последнего сверчка, – уфф… Кажется, я хочу спать.
– Спасибо, о великая Избранная! – с чувством сказал подползший к ней предводитель. Он уже не чихал, а надкрылья его больше не скрежетали. – Ты нас исцелила. Ты всемогущая. Мы всем об этом расскажем.
– Благодарность принимается, – важно произнесла Мышь и зевнула. – А теперь марш отсюда. И не лезьте в траву, а то снова на вас эта дрянь насыплется. Всем сидеть у входа и не галдеть, ясно? На рассвете разберемся.
Сверчки немедленно удрали подальше от страшного ведра, расселись на вытоптанной площадке возле пещеры и завели свою ночную песнь. Вполголоса, чтобы не мешать благодетельнице проспать остаток ночи.
– Да, я совершила подвиг, – пробормотала смертельно уставшая Мышь, устраиваясь в мягком гнездышке из сена. – Смекалка, решительность и никакой магии. Ах да. Ещё психотерапия, то есть, убедительное враньё.