Экзистенциальный страх является частью адаптации шизоидной личности.
Люди находят большую часть смысла жизни в других людях. Они вьючные животные, очень социальные.
Но когда ваше воспитание учит вас, что люди — это опасность, вы учитесь включать защиту, чтобы уберечь себя от этой опасности. Быть подальше от людей. Вы изолируете себя. Человек в изоляции мёртв. Даже если сегодня мы технически больше не нуждаемся в ежесекундной поддержке «племени», чтобы выдержать напор суровой действительности, наши умы по-прежнему не готовы к этому.
Экзистенциализм описывается многими, кто страдает от него, как смерть — по вполне уважительной причине. Это место без связи с «душой», лишённое смысла. Вы смотрите на жизнь без розовых очков и понимаете, что всё, что поддерживает вас бо́льшую часть дня — это химические вещества, которые ваше тело научилось вырабатывать, чтобы вас мотивировать. Конечно, это не физическая смерть, но вполне похоже на неё.
Возьмите человека со всеми сопутствующими социальными потребностями и объясните ему, что общение равносильно смерти — теперь у него есть выбор между смертью (общением) и смертью (изоляцией). Это довольно тревожно, и теперь он шизоидная личность.
Послушаем пример от первого лица.
В 20 лет у меня диагностировали депрессивное расстройство и тревогу. У меня было жестокое детство, пока я не была официально удочерена в возрасте 7 лет.
Потеря моей кошачьей родственной души, с которой я жила 15 лет, лишила меня столь нужной мне маленькой искры, когда я потеряла её в июле 2019 года.
Я не могу вернуть её. Я обдумывала и планировала присоединиться к ней много-много раз... Я почти не выходила из дома и не вылезала из постели целых 3 года, не особо заботясь о себе даже гигиеническими процедурами. Всё, что я хотела делать — это проспать всё время, пока это время идёт.
Может ли это быть сочетанием психического заболевания, горя потери и травмы из детства? Или я должна исследовать возможности собственного дальнейшего развития и пробуждения личности после всего вышеперечисленного?
Ещё один пример, тоже от первого лица.
Я знаю, что не могу долго находиться рядом даже с самыми милыми людьми. Или с людьми, рядом с которыми я чувствую себя в безопасности. Я обычно хочу быть одна и делать то, что хочу, не отвлекаясь на другие дела.
Но независимо от того, есть ли вокруг меня люди или нет, мне всегда трудно сосредоточиться на чём-то одном. Перерывы делаю только я сама, а любое взаимодействие меня утомляет.
Вокруг редко бывают люди, с которыми я действительно хочу быть рядом, но мне бывает нужно быть рядом с другими на работе или где-либо ещё. Меня постоянно тошнит от того, что люди болтают... Я испытываю беспокойство, когда я одна, и знаю, что должна либо заниматься полезными делами, либо общаться. Но я терпеть не могу находиться среди людей. Это моя особенность.
Если бы я могла заставить себя лучше контролировать всё это, у меня не было бы этого тошнотворного чувства нетерпимости, когда мне снова и снова приходится быть среди других, и делать то, что обычно любят делать многие люди... Болтать, болтать без остановки о многих вещах, которые меня совершенно не интересуют.
Быть эгоистичным человеком тоже не облегчает общение с другими людьми. Я не люблю раскрывать эту часть себя, но это то, что есть. Я могу хорошо ладить с людьми, но мне гораздо больше нравится быть одной.