Боль , как птенец из скорлупы,рвалась из груди наружу, сбивая дыхание. Надя шла, не разбирая дороги , не помня,куда, зачем и как долго идёт.
Слез не было. Они кончились ещё в ноябре, когда врач сказал, что опухоль у Алексея неоперабельна. Тогда Надя проплакал неделю. Рыдала по ночам, чтобы Лешка не видел. Но он всё видел, всё чувствовал. И пытался её подбодрить. Сквозь собственную боль и слабость. Сквозь раненую гордость сильного мужчины, которого болезнь приковала к постели. Сквозь страх.
И тогда Надя решила бороться. До последнего.: " Я тебя не отдам, слышишь!" - выкрикнула она в палате у мужа."Слышу, громкая ты моя, тише, докторов перепугаешь, сбегут, кто меня лечить будет?"- улыбнулся Лешка.
Они объездили все крупные онкоцентры. Анализы, капельницы,МРТ.
А по ночам - лешкины стоны. Они рвали душу, Надя испытывала ужас пополам с отчаянием. Самое страшное -это беспомощность и невозможность облегчить боль любимого человека.
Этот центр был последним. У Лешки не осталось сил, у Нади денег. И, как оказалось, надежды. Врач, взглянув на последние анализы, шепнул :"Отпустите его. Это все".
Снег слепил глаза, забивал рот. Ветер сбивал с ног. Как она выскочила из кабинета доктора, женщина не помнила.
Куда шла - не знала. Сквозь плотный кокон боли пробился высокий, переливчатый звук. Надя вздрогнула и остановилась.
Окраина города. Частные, деревянные дома. А перед ней -небольшая, размером с избу, церквушка.
Тихо пел колокол. Надя торопливо натянула капюшон на голову и шагнула.
Тихо потрескивали свечи. Аромат ладана и дерева согрел и странным образом успокоил женщину. Старинные иконы с потемневшими ликами святых. Скрип деревянных половиц. И тут Надя увидела Её.
Она смотрела прямо в душу. И столько доброты , любви и понимания было в этих скорбных глазах, что Надежда расплакалась.
Глухо, страшно, с надрывом, захлебываясь и давясь криком. Со слезами уходили боль, страх и отчаяние.
Робкая надежда оживала в надиной душе. Хотя надеяться было не на что. Надя стояла на коленях перед иконой. Момента, когда опустилась на пол, женщина не помнила. Откуда знала название - "Богородица Всецарица" - тоже.
Надя молилась без слов. Сердцем, душой, самой сутью своей. И ей казалось, что женщина на иконе кивнула и слегка улыбнулась...
Надя вышла из храма и уверенно зашагала обратно.
Леша спал в палате. Восковая желтизна исчезла. Это было лицо очень уставшего человека, но не умирающего.
На следующий день тот самый врач, что убил в Наде надежду вызвал её в кабинет и сказал, что есть один вариант, если она не против, стоит попробовать.Терять уж точно нечего.
- А что ж вы его вчера не предложили, а?
- Это риск, большой. Но ваш муж сказал, что готов рискнуть. Ради вас.
- Пробуйте! - коротко бросила женщинаи ушла к мужу в палату.
- Как ты, мой хороший?
- Надюш, всех докторов построила уже? - Лешка улыбнулся, как прежде.
И тут Надя поняла, что всё будет хорошо.
Через полгода она увезла мужа домой в состоянии ремиссии.
Но прежде попыталась найти ту церковь.
Несколько дней подряд кружила недалеко от места, где ей вернули надежду.
- Бабушка, тут церковь была, вроде, небольшая такая? Найти не могу, а очень нужно, - обратилась она к высокой старухе с темным иконописных лицом.
Та внимательно посмотрела на женщину:
- Не ищи, милая. Не найдешь. Храм тот тем кажется, кто у последней черты стоит, у кого надежды уже не осталось. Да и редко это бывает, ох редко. Раз в сто лет. Видно очень надежда твоя отчаялась, девонька. Ступай с Богом.
Надя стояла посреди улицы, подняв лицо к небу и тихо улыбалась
"Благодарю, Матушка!" - шепнула она. И на секунду ей показалось, что кто- то погладил её по голове.