Эту ночь Эмма провела без сна. Ворочаясь с бока на бок, она все никак не могла избавиться от слов Уинтегроува, точно эхо снова и снова звучащих в её голове. Даже перспектива встречи с неведомым Тристаном, способным передать её совету, пугала её гораздо меньше, чем тьма, затаившаяся в ней самой.
Что, если она и в самом деле представляет для всех угрозу? Кассандра предупреждала о предательстве, да и жизнь Феликса зависела от неё. Как она может спокойно жить в безопасности убежища, зная, что он умирает из-за неё?
Эмма измучилась. Лишь под утро ей наконец-то удалось заснуть, и едва ли минуло больше часа, когда в комнату вошла Люси.
- Доброе утро, мисс Эмма, - шепотом произнесла она. - Пора просыпаться.
- Я не сплю, - сонно отозвалась Эмма, тяжело поднимаясь. - Честно говоря, всю ночь не могла уснуть.
- Представляю, - посочувствовала ей горничная. - Вы думаете о мистере Тристане?
- О нем, об Уинтегроуве.
- Мистера Уинтегроува я не знаю, а вот с мистером Тристаном знакома, - её лоб прорезала глубокая морщина. - Будьте осторожнее с ним, мисс Эмма. Может, он и кузен нашего Ролланда, но совсем на него не похож.
- Он действительно хотел передать Аманду совету?
- Хотел! Леди Монгрелл с трудом удалось её защитить. С тех пор они не виделись с мистером Тристаном. Не следовало бы так говорить, но по мне, пусть бы он и вовсе не появлялся больше здесь. Леди Монгрелл его на дух не переносит.
Эмме никогда ещё не доводилось видеть Люси такой сердитой. Горничная настолько разволновалась, что теперь все её лицо покрывала золотистая чешуя, подобно тому, как тьма проступает на коже демонов. Она даже не говорила с Эммой, пока та собиралась к завтраку, и лишь когда девушка вышла в коридор, окликнула её.
- Мисс Эмма, сегодня завтрак будет в гостиной. Поворот налево от крыла мистера Феликса.
Эмме уже доводилось бывать в этой гостиной, именно сюда переместил их Шеймас из гостиницы. На этот раз посреди комнаты стоял массивный дубовый стол за которым уже собрались гости и хозяева.
Во главе, там, где Эмма привыкла видеть Иду, сидел молодой человек, в котором она сразу же узнала Тристана. Что бы ни говорила Люси, он очень сильно напоминал кузена. Те же тёмные волосы, пронзительные зелёные глаза. Впрочем, он был аккуратно стрижен и сложен гораздо крепче, скорее напоминая Найджела. Все время, что Эмма шла к своему месту, он не сводил с неё пристального взгляда.
- Эмма, - хрипло произнесла Ида, - позволь тебе представить, это Тристан, хранитель убежища. Он пришёл по моей просьбе, и я буду благодарна, если ты позволишь ему... Если вы пообщаетесь, - не найдя подходящего слова, закончила она.
- Итак, мисс Рейн. Я не располагаю достаточным временем, чтобы тратить его на завтраки и политес. Поэтому, прошу, пройдемте. Ида, у тебя найдётся место, чтобы мы с мисс Рейн могли поговорить без свидетелей?
- Библиотека, - холодно отозвалась хранительница. Эмма никогда прежде не слышала, чтобы она с кем-либо говорила таким тоном. В ответ Тристан лишь насмешливо ухмыльнулся и поднялся из-за стола.
Оказалось, что ростом он гораздо выше кузена, не говоря уже об остальных обитателях убежища. Против него Эмма казалась школьницей. Несмотря на предубедительную настороженность, Тристан, тем не менее, придержал для Эммы дверь, когда они вошли в библиотеку и любезно предложил устроиться на стуле. Сам он примостился на подоконнике и сложил руки на груди, пристально рассматривая девушку.
- Итак, вы утверждает, что вам неизвестны чары, которые на вас наложил Броуди.
- Совершенно верно, - с плохо скрытым раздражением ответила Эмма. Ей совсем не понравился прокурорский тон, с каким к ней обратился Тристан.
- Мисс Рейн, мне так же неприятен этот разговор, как и вам. Поверьте, у меня есть более важные дела, чем тратить время на общение с темным существом. Я здесь лишь потому, что меня попросила об этом Идель. Я должен услугу её покойному отцу, вот почему вы все ещё здесь, а не в серебряной клетке в подвале. Но я могу это обеспечить. Дайте руку, - он в один шаг оказался рядом и крепко сжал её запястье, так, что Эмма вскрикнула от боли. Быстрее, чем она успела заметить, в его руке оказался нож. Боль обожгла ладонь Эммы, на коже выступили капельки крови и Тристан притянул её к своему лицу. Он вглядывался в кровь по крайней мере минуту, прежде чем с сожалением отпустил руку Эммы и убрал нож.
- Что бы ни сделал с вами Уинтегроув, это не затронуло ваше тело. Ваша кровь чиста, значит, все дело в душе и силе.
Эмма не знала, радоваться ли ей этому или нет. Стараясь сдерживать своё раздражение, она подняла взгляд на Тристана.
- Сожжете меня как ведьму?
- Не сейчас. Пока что будем держать вас на особом контроле. И я бы не советовал вам, вести себя столь вызывающе дерзко, даже если вас не устраивает моё отношение. Вы сами не понимаете, насколько все серьёзно, и как члены совета действуют в случае, когда появляется подобная неясная угроза. А вы угроза, мисс Рейн. Ваши друзья в общении со мной взяли на себя полную ответственность за ваши действия. И это значит гораздо больше, чем в мире смертных. Я поясню - если вы совершите нечто, что будет представлять угрозу для убежища, вас осудит совет, и вместе с вами наказание разделят остальные. А в вашем случае это наверняка будет означать смертную казнь. И, если мне совершенно безразлична судьба тёмного существа, то в отношении Идель и остальных, я не могу такого сказать. У вас не будет никакого шанса уцелеть, как это было с Уинтегроувом, вы осознаете это?
- Более чем, - холодно отозвалась Эмма. - Тристан, вам уже рассказали о том, что Уинтегроув убивает колдунов?
- Мы ещё обсудим это с Идель. Кстати, о колдунах, - он поднял взгляд вверх, и Эмма увидела Феликса, стоящего у входной двери. - Мы уже закончили с мисс Рейн, - сказал Тристан, обращаясь к юноше. - Я оставлю вас. И помните, о чем мы говорили. До конца этого дня я останусь в вашем убежище, если вы что-то вспомните или решите в чем-то признаться, я буду с Идель.
Игнорируя возмущённый взгляды Эммы, он поднялся вверх по лестнице и, миновав настороженного Феликса, вышел в коридор.
- Кровь чиста, - сообщила Феликсу Эмма и махнула окровавленной ладонью. Морщина между бровей юноши залегла ещё глубже и, сжав ее в своей руке, он быстро коснулся пальцами пореза. На мгновение Эмму снова обожгло болью, которая быстро сменилась зудом. Охнув, Эмма отдернула руку и пораженно замерла, не увидев ни следа раны. Феликс одарил её насмешливым взглядом.
- Все ещё удивляешься?
- Я просто не привыкла ко всем твоим трюкам, - она улыбнулась в ответ, но тут же её улыбка сменилась беспокойством, - Тебе же нужно беречь силы.
- Это не такое уж серьёзное колдовство, чтобы о нем беспокоиться, - беспечно отмахнулся Феликс. Эмма ожидала, что после всего услышанного от Уинтегроува он ещё более замкнется в себе и мыслях о неминуемой смерти, но Феликс выглядел совершенно расслабленным и умиротворенным.
- Что? - спросила Эмма, в ответ на очередную улыбку Феликса.
- Ты все еще здесь, - ответил он, доверчиво наклонившись к ее уху. – Не побежала к Уинтегроуву, пытаясь меня спасти.
- И ты этому радуешься?
- Безусловно.
Эмма пристальнее вгляделась в лицо Феликса, уверенная, что все это не более, чем шутка, но тот искренне улыбался ей, и она тяжело вздохнула.
- Я тебя не понимаю. Иногда мне кажется, что я наконец-то разобралась в тебе, и ты вновь все ставишь с ног на голову.
- Вечная проблема поколений. Сомневаюсь, что у кого-нибудь вне этих стен она была столь яркой. Насколько я тебя старше?
- На год? – предположила Эмма. Феликс изумленно выгнул бровь и они оба прыснули от смеха.
- Если я не ошибаюсь в своих подсчетах, а я в них не ошибаюсь, у нас весьма красивая разница в возрасте. Всего сто лет.
- Сто лет?! Вот уж верно, конфликта поколений не избежать. Может оттого мне чертовски нравилось называть тебя на "вы" и "мистером Скрелтоном"?
- Правда? Я могу с этим смириться.
- Ни за что, - Эмма поднялась со стула, - Феликс. И раз заняться все равно нечем, может покажешь мне кладовые? Ролланд говорил, что в них можно обнаружить все, что угодно. Жители всех убежищ складывают туда ненужное барахло на случай, если кому-нибудь оно пригодится.
- Пока Тристан здесь, нам следует как можно реже показываться ему на глаза. Появление в нашем убежище для него и без того сильный стресс. Как насчет того, чтобы вместо этого немного погулять по античной Греции или в Париже двадцатых годов?
- Не теперь, - грустно улыбнулась Эмма. Всей душой она желала бы согласиться со столь заманчивым предложением, но страх за Феликса был куда больше, чем желание выбраться вместе с ним из стен убежища. Вместо этого она спросила, - что не так с этим Тристаном?
- Я знаю обо всем понаслышке, это тебе лучше спросить у Шеймаса или Ролланда, но, насколько мне известно, Идель и Тристан были помолвлены.
- Правда? – изумилась Эмма. Даже представить было сложно пару людей, менее подходящих друг другу, чем эти двое. – И что случилось?
- Идель и Тристан хранители. Это значит, что им предназначено жить в разных временах, отвечая за свое убежище. Конечно появление хранителей в династических семьях не редкость. Некоторые даже отказывались от своего дара или становились слугами совета, проживая, как и прежде, с семьей, но ни Идель, ни Тристан не хотели пойти по такому пути. Думаю, когда Идель решила взять на себя ответственность за наше убежище, Тристан надеялся, что рано или поздно ради него она откажется от своего долга. Но Идель, как видишь, все еще здесь. Мне кажется, ее сбило с толку то, что Тристан стал членом совета. В общем, когда все выяснилось, был страшный скандал. К тому же Тристану стало известно об Аманде и Люси. Он инициировал процесс против Идель. Так что теперь они не в самых лучших отношениях.
- Могу себе представить, - слабо пробормотала Эмма. Она думала о том, как должно быть сложно пришлось Иде, когда ей понадобилось обратиться за помощью к Тристану. Но разве он не сказал, что судьба убежища и Иды ему небезразлична?
- Думаю, это и к лучшему. Идель и Тристан оба на своем месте. Что бы ни связывало их в прошлом, существуют пары, которым попросту не суждено быть вместе, - тихо закончил Феликс. Эмма бросила на него быстрый взгляд.
- И все же, сколько бы ни было у них время, они пользуются этим сполна.
Феликс не ответил. Эмма открыла было рот, чтобы развить свою мысль, но не смогла произнести ни слова. Впервые за долгое время Феликс был в прекрасном расположении духа, и ей отнюдь не хотелось, чтобы он снова ушел в себя.
- Ты не должна таить на него обиду. В бойне, унесшей жизни родителей Идель, погибли очень многие представители династий убежища. В том числе мать Тристана и его маленький брат. За то нападение никто так и не понес наказание, оттого он охотится на тёмных существ. Даже совет не претит ему. Многие из них лишились своих родных.
- Я понимаю. Но я и сама испугана до чертиков. Эта сила... - Эмма осеклась на полуслове. Феликс бросил на неё обеспокоенный взгляд.
- Ты в порядке?
- Да, - слабо пробормотала она. - Я тут подумала... Думаю, я знаю, как обойти проклятие Броуди. Ты можешь черпать силы из меня. Они безграничны. И, если они темные, то это лишь увеличит твои способности. Ты один знаешь темную сторону колдовства. Что, если...
- Нет, - перебил ее Феликс. Он порывисто поднялся на ноги. – Об этом не может быть и речи.
- Но почему? Это не ослабит меня и поможет тебе сохранить жизнь без того, чтобы я отдавалась на милость Уинтегроува. Не ты ли вчера говорил, что будет лучше, если в поисках рядом с нами будет сильный колдун? А кто может быть сильнее тебя, Феликс? Кому мы сможем больше доверять?
- Я не буду использовать тебя.
- Использовать? Да о чем ты вообще говоришь? Я прошу тебя разделить мое проклятие.
Феликс яростно покачал головой. Эмма совершенно не понимала, отчего он так разозлился. Сама она считала свое озарение подарком небес и поражалась тому, как столь простая мысль не приходила в ее голову прежде. Конечно, и без ее помощи у Феликса было много времени до полного истощения – в конце концов, он справлялся даже с работой Шеймаса, легко перемещаясь во времени, и все же это время шло на убыль.
- Почему? – только и спросила она.
- Разве это не очевидно? Потому что это все равно, что красть у человека душу. Потому что я никогда не смогу воспользоваться тобой. Потому что это не просто черное колдовство, это воплощение первозданной тьмы. Только демоны торгуют силами. Тебе еще нужны причины?
- Они не имеют силы, если спасут тебе жизнь.
Феликс невесело рассмеялся.
- Вот мы пришли к тому, отчего отталкивались. Эмма, пойми, со мной все решено. Я колдун, и цена моему дару – жизнь. Этого не изменить. Сколько угодно вливай в мертвого кровь, это его не оживит. Ты должна это понять и смириться. Ты не сможешь всю свою жизнь разделять со мной силы. Не ищи выхода там, где его не существует. Моя смерть – только мой удел. Мне принимать его или наивно отвергать. Я принимаю.
- Тогда почему ты боишься вернуться туда? Почему не хочешь начать поиски оттуда, где оборвалась твоя жизнь? Не лги самому себе, Феликс. Смерть – единственный страх, который не может быть исцелен. Из всех страхов он единственный, с которым человек непременно встречается лицом к лицу. И он проходит через него совершенно один. Ты считаешь, что принять от меня силу – это унижение, слабость, недостойная мужчины? Но я прошу тебя о защите. От Уинтегроува меня не спасут клинки Ролланда и Шеймаса. Мне нужен ты. Только ты сможешь встать между нами.
Феликс не успел ответить. Дверь в библиотеку распахнулась и наверху показалась встрепанная голова Шеймаса.
- Эй, голубки, собрание завершилось. Ида просит всех собраться в красном зале.
- У нас проблемы?
- Вряд ли стоит надеяться на лучшее, если здесь Тристан, - вздохнул Шеймас. Он подождал, пока Эмма и Феликс поднимутся и, понизив голос, добавил, - Люси прислуживала им за столом, говорит, Ида чуть ли не плакала, когда она заходила в последний раз. Вот увидите, он снова натравит на нас совет и глазом не моргнет.
Слова Шеймаса еще больше встревожили Эмму. Даже присутствие Феликса, следовавшего за ней, точно тень, отнюдь не придало ей уверенности. Войдя в красный зал, она бросила взгляд на Иду – та выглядела совершенно удрученной.
- Присаживайтесь, - велел Тристан, указывая на свободные места. Сам он по-прежнему сидел во главе стола и явно чувствовал себя хозяином положения. – мы все обсудили с Идой. Хотя я не считаю это необходимым, она настаивает, чтобы я поделился с вами принятыми решениями. Не я хранитель этого убежища, не мне принимать подобное решение, - он развел руками, точно говоря, что сам бы никогда не допустил подобной вольности. – Вне зависимости от того, что скажут Ролланду члены совета, демоны пока что останутся под вашим контролем. С советом я переговорю сам лично, так что здесь не возникнет никаких проблем. Насколько я понимаю, эти демоны сейчас окончательно лишены своих сил и не могут представлять никакой опасности. Мы подготовим все необходимое к их приему. Думаю, через пару месяцев ваши камеры снова опустеют.
Это первое. Второе – Эмма. Я не вижу в ней физического следа темного колдовства. Что бы ни задумал Уинтегроув, кровь Эммы чиста, и она не является темным существом или перерождающимся демоном. И, хотя я настаивал, что Эмма должна находиться под надзором совета, пока мы не выясним, кто она, Идель наотрез отказалась выдавать ее нам. Опять же, закон на ее стороне, пока не доказана опасность Эммы. Идель поручилась за Эмму. Вы понимаете, что это значит, если она оступится, все вы будете судимы наравне с ней.
Что касается Констанс Монгрелл, то вы кое-что должны знать. Когда демоны напали на убежище, погибли двадцать восемь человек. Многие из тел мы так и не смогли опознать, слишком жарким было пламя. Однако останки двоих так и не были обнаружены. Ищейки однозначно говорили, что это Констанс Монгрелл и Алфорд Гринвуд, - Тристан кивнул на портрет старика, висящего над каминной полкой. – Алфорд был хранителем, последним в своей династии, человеком с безукоризненной репутацией. То же можно сказать и Констанс. Совет скрыл от хранителей правду, но долгие месяцы поисков не дали результатов – не было обнаружено ни одного доказательства, что Констанс или Алфорд живы. В конечном итоге совет отказался от поисков. Даже ищейки не смогли выйти на их след, и отказались от своих предположений. Если Эмма права и та старая леди, которая она видела, была Констанс, то, судя по ее описанию, кто-то лишил ее жизненных сил. Я полагаю, что эти силы были переданы Эмме.
- Что? – Эмма в ужасе бросила взгляд на Иду. та сидела точно каменное изваяние, ее губы были сжаты в тонкую линию. – Этого не может быть.
- При всем моем уважении, мисс Рейн, вы слишком мало знаете о нашем мире, чтобы говорить, что может быть, а чего нет, - отрезал Тристан. – Я сообщу о своих подозрениях совету, и мы разберемся со всем. Вполне вероятно, что вам перешла и сила Алфорда. я настаивал, чтобы вы незамедлительно предстали перед членами совета, но, опять же, ваш хранитель был крайне неуступчив. Поэтому до тех пор, пока мы не вернемся за демонами, вы можете жить по-прежнему. Но совет обратится к вам, в этом можете не сомневаться.
Последнее. Я не стану вмешиваться в ваши поиски книги смерти. Мое вмешательство может только навредить в поисках. Мы постараемся найти способ обезвредить проклятие, наложенное на мистера Скрелтона, и, если получится, снимем его. От себя добавлю, что тебе, Феликс, придется наконец-то думать головой и не экспериментировать с темными силами. Совет давно держит тебя на прицеле. История с вином мертвых была последней каплей. Если ты еще раз прибегнешь к запрещенному колдовству, мы будем вынуждены действовать против тебя. Конечно, если ты еще будешь жив.
Пожалуй, на этом все. Я буду держать ваше убежище на контроле. Если что-то случится, я узнаю об этом незамедлительно. Ваша задача сейчас найти книгу смерти и не нарушать законы. Обо всем остальном мы позаботимся сами. Я уже объяснил Идель, как со мной связаться напрямую, если понадобится моя помощь, спросите нее.
Тристан поднялся со своего места и вновь окинул Эмму внимательным взглядом.
- Если мои подозрения относительно Констанс и Алфорда верны, то вы более, чем колдун и временщик принадлежите этому месту, мисс Рейн. Приложите все усилия, чтобы пробудить свои силы. Чем бы ни обусловливалось ваше появление здесь, все это часть плана Уинтегроува. И вы сделаете нам большое одолжение, если сами сможете справиться с той угрозой, которая по вашей вине нависла над всеми нами.
Кивнув Иде, Тристан растаял в воздухе.
Несколько минут в зале царила пронзительная тишина. Никто не отваживался заговорить, Эмма боялась даже встретиться взглядом с Идой. Уинтегроув убил Констанс Монгрелл, чтобы передать ее силы Эмме. Он убил мать Иды, чтобы создать свое оружие. Живое оружие!
- Вы слышали, что сказал Тристан, - медленно заговорила Ида. – Нам нужно сосредоточиться на поисках книги смерти. У нас есть четыре места, которые необходимо проверить – ватиканскую библиотеку, предместья Амарны, и те места, откуда пришли Феликс и Шеймас. Я больше не намерена идти на поводу у совести и холить ваши чувства. Я хочу знать, где вы оба были. Шеймас?
- Я тебе уже говорил, Ида, там нет смысла искать.
- Это решать мне, - отрезала хранительница. Эмма никогда не видела ее в таком гневе. – Где ты был? – едва ли не по слогам произнесла она.
- На похоронах, - зло отозвался Шеймас. – Простая шотландская деревушка, похороны десятилетней девочки, достаточно? Предлагаешь обыскать гроб?
- Разберемся. Феликс?
- Тысяча девятьсот четырнадцатый год, Файзер-Поинт. Если это будет необходимо, я не стану ничего скрывать. Но, прошу тебя, Идель, оставь это напоследок. Я более чем уверен, что книги там не было. И я не хочу туда возвращаться. Я не хочу вновь видеть тех, кого потерял.
- Я понимаю это, Феликс, - куда более мягко отозвалась Идель. – Но подумай, неужели среди тех, кто тебя окружал, не было человека, у которого, пусть даже по ошибке или случайно, могла бы оказаться эта книга? Я знаю, ты из весьма состоятельной семьи и был окружен состоятельными людьми. Ведь были же среди них коллекционеры?
- Я не знаю, Идель. Да, возможно. Но так же возможно найти книгу в Амарне или в Ватикане. Прости, но при всем моем уважении, я не стану лезть в пасть льва, если этого можно избежать, - он поднялся из-за стола. – Я уверен, что там книги нет. И, пока мы все не проверим, ты от меня не услышишь ничего нового.
Феликс вышел из гостиной. И, хотя Эмме меньше всего на свете хотелось подвергать его столь жестокому испытанию, она ничуть не сомневалась в том, что именно Феликс ключ ко всему. Откуда бы он ни пришел, темные силы не случайно открылись именно ему. Книга смерти скрывалась в прошлой жизни Феликса, и найти ее можно было лишь в его будущей погибели.