«Китайское образование также включает сильный элемент политической индоктринации. Оно определенно требует ассимиляции. Например, даже в уйгурских школах ученицам не разрешается носить традиционную мусульманскую одежду, такую, как головные платки и юбки в пол.
Учащиеся государственных школ могут быть исключены за празднование религиозных праздников или изучение религиозных текстов, как, например, молодая женщина, которую застали за молитвой в комнате общежития Кашгарского педагогического колледжа в 2001 году.
Мужчин, работающих в школах, могут даже заставить сбрить волосы на лице, хотя борода и усы являются символами мужественности в уйгурской культуре. Подобные принудительные меры вызывают глубокую тревогу у уйгурского населения.
<...>
Сегодня программа наблюдения, регулирования и запугивания КНР распространяется не только на духовенство, но и на мирян, серьезно ограничивая практику Ислама в Синьцзяне. Китайское государство с глубоким подозрением относится к мусульманам и видит потенциально серьезную политическую угрозу в мусульманских собраниях, особенно в Синьцзяне. Китайское законодательство требует, чтобы все религиозные объединения подавали заявления на получение государственного разрешения, но власти Синьцзяна часто отказывают в этих заявлениях, а затем устанавливают за заявителями наблюдение. (Такая схема отказа и наблюдения создает для потенциальных членов объединения ситуацию "ловушки". Если они не подадут заявление на получение государственного разрешения, их группа будет считаться незаконной; однако, если они подадут заявление, то, скорее всего, получат отказ, – и в этом случае их группа все равно будет незаконной, а они привлекут нежелательное внимание местных властей).
Все мечети и религиозные школы должны регистрироваться у местных властей, иначе им грозит принудительное закрытие. Государственные информаторы посещают молитвенные службы. Во время Рамадана полиция заглядывает на собрания, где проходит трапеза, известная как "ифтар", контролируя соблюдение мусульманского поста.
В 1995 году Синьцзян объявил машрап – уйгурскую мусульманскую версию рыцарей Колумба – вне закона после того, как социальные клубы перешли грань политической активности, успешно бойкотируя продажу спиртного в Инине. В 1996 году КНР ограничила число своих граждан, которые могут поехать в Мекку (Саудовская Аравия) для обязательного мусульманского паломничества, известного как "хадж". (Уважение и престиж, которыми пользуется хаджии после возвращения в Синьцзян, могут быть одной из причин этого ограничения – уйгуры, совершившие хадж, могут стать влиятельными религиозными деятелями, способными мобилизовать свои общины и, следовательно, бросить вызов КНР на местном уровне).
Синьцзянское законодательство запрещает детям младше 18 лет исповедовать религию, а взрослым запрещает читать им проповеди. Эти законы жестко соблюдаются, и в большинстве мечетей над дверью висит табличка, запрещающая вход несовершеннолетним».
Стоит также упомянуть, что все имамы мечетей подконтрольны КНР, и получают специальную лицензию на это, которую время от времени нужно обновлять, сдавая тесты по Исламу коммунистическому режиму, чтобы проверить соответствие их Ислама на их "ислам":
«Например, в 1995 году КНР сместила двух имамов в Хотане (Синьцзян) за применение коранического учения к текущим событиям; их заместитель начал выступать за улучшение прав женщин, и он также был арестован. (Эти события привели к крупной общественной демонстрации, переросшей в беспорядки, которые полиция подавила слезоточивым газом и избиениями). Чтобы сохранить аккредитацию, имамы должны проходить ежегодное обучение, которое равносильно политической индоктринации».
Источник: J. Todd Reed and Diana Raschke, «The ETIM: China's Islamic Militants and the Global Terrorist Threat»
Перевод: Turkic Occidentalist
Опубликовано: muslimlife.info
Читать также:
Си Цзиньпин предложил «китаизировать» религию
Китай продолжает атаку на исламские объекты в Синьцзяне
Пекин запрещает частные паломничества в Мекку для китайских мусульман