Я всегда любила смотреть на костер, особенно прекрасной золотой осенью и особенно же, прихлебывая горячий глинтвейн. Вкусно! В этот (не менее прекрасный) год золотая осень аккурат попала в коридор затмений, ну или он – в золотую осень. Особо примечательным был целый ряд несусветных совпадений – как то:
25.10.2022 года – легко переводилось так – 2.10/5=2.2022 итого 222022. Не 22 февраля, конечно, но тоже очень волшебно.
Коридор затмений пришелся на великий праздник Хеллоуин (он же, видимо, Велесова ночь, так нам роднее) и на День мертвых. В него же попал не менее примечательный красный день календаря, ну и, как оказалось, весьма магический день народного единства.
Коридор открывался новолунием, закрывался - полнолунием. Он был кармическим аккурат по моим кармическим узлам.
Все было рыжим: лепестки костра, осенние листья, по веткам скакали вполне себе еще рыжие белки, и со всем этим радостно вибрировал оранжевой лепесток моего лотоса. Радостно было ему, а вот остальным на удивление. Сама я уже не удивлялась, а просто совсем устала, ибо приводил он к истощению всех внутренних и даже телесных сил. И странным было совпадение, что когда гендерно-проблемный черный лепесток нарисовался отдельно в моем цветке, то он через несколько погружений в память заполз на оранжевый. Да-да, именно, заполз! И это был очевидный знак. «Когда нет того, кто помнит, как же может быть память?» А тут затмение – такое совпадение, аж целым коридором, али лабиринтом, когда тень заползает на рыжее Солнце, рыжую Луну, да еще и «осень – рыжая подружка».
Сопоставляя такие неслучайности, было очевидно, время – действовать.
С учетом вышесказанного было бы странно, если бы ничего не произошло, когда возле костра я взывала к Агни.
- По телефону позвонить нельзя было? – позевывая, спросило меня маленькое огненное существо прямо из костра.
«Наверное, тоже затмение», - подумала я, - «откуда у меня номер телефона Бога»! Хорошо, не додумалась покрутить возле виска, вроде сама ж взывала. Я заискивающе поклонилась костру в пояс и очень торжественно произнесла:
- Благодарю тебя, великий Агни, что ты услышал зов мой, и явился!
- Я - не Агни, я – Сварог, не Бог Огня, а Дух его! Ибо некогда там в небесной канцелярии - затмение творить изволят.
Я не стала даже озвучивать вопрос, который вообще не к месту возник в моей голове, разве Бог Огня творит затмение? И даже не потому, что ожидаемый ответ был бы: «Все есть – одно». А потому, что вроде как поумнела, и чтобы не увлекаться пустой болтовней, сразу хотела изложить суть своего вопроса. Но Сварогу оказалось все известно и так.
- Не пойдет, - решительно заявил он, - Агни это не ест!
Я задумалась, а что же тогда можно поднести всемогущему Богу Огня? Я вот домовых в избушке кормила, кормила, а тунику они мне так и не вернули. Только руки обжигали, да очень странных сущностей демонстрировали. Хотя, если так подумать, то, наверное, туника – и была тем самым подношением. Пока я размышляла, вопрос решился сам собой. Сварог весело воскликнул:
- Не Рампунцель, конечно, но волосы вполне подойдут!
- Волосы?! – изумилась я, - а что он с ними делать будет?
- Во-первых, и самое главное, не твое дело! Ты только что сама собой гордилась, что поумнела и «пустой болтовней перестала увлекаться». Просто делай! Во-вторых, мы сразу отправим их в Чистые земли Тары, - Дух Огня сделал театральную паузу, видимо, ожидая вопроса «зачем?», вместо которого я спросила:
- А как мы их туда отправим?
Сварог удовлетворенно кивнул, видимо, вопрос был к месту и к разряду пустой болтовни не относился. Он хлопнул в свои огненные ладошки, и сверху молниеносно спустился лифт! На нем ярким пламенем светилось Агни-лифт! При таком названии этой чудо-техники было не понятно, почему Дух Огня светился, (если уместна такая тавтология), самодовольством, как будто это было его изобретение. Лифт распахнул дверцы. Я не мешкала, отрезала волосы и быстро повернулась к лифту. Но Сварог щелкнул пальцами, и дверцы захлопнулись.
- Ишь ты, шустрая какая! – надулся Дух Огня, - а нам духам что? Все Богам только, не они ж горшки обжигают.
Что Дух Огня имеет прямое отношение к обжигу горшков, почему-то сомнения не вызывало, но внимание отвлекало. А надо было срочно сообразить, что за подношение требуется Сварогу, и каким чудом оно будет отправлено еще в какие-нибудь земли. Дух Огня, как лицо заинтересованное, пришел на помощь сам.
- Давай, - говорит, - как в сказках и принято, ты мне сказание, аль былину какую... Ну, а я так и быть, помогу тебе дар Агни переправить. Уважь старика, - заискивающе попросил он.
Нашел Шахерезаду, блин. Однако, я была согласна на все. Но любопытству не было предела. И все-таки еще раз решила спросить, а зачем Агни волосы, да еще отправленные его лифтом в Чистые земли Тары?
- Деточка, - Сварог стал очень серьезным, - в твоих волосах ТАКАЯ память, что обладают они таким мощным зарядом… - и костер сильно полыхнул, так, что на несколько секунд Дух Огня скрылся из виду.
Настаивать на продолжении ответа я не стала, а придвинулась поближе к костру, и начала сказку. Лифт уселся с нами и развесил невесть откуда взявшиеся уши.
Поживал на белом свете Красный Бычок, основным кредо которого было агрессивно бросаться на все и вся. Закипал он очень быстро, никто и оглянуться не успевал, как из его ноздрей начинал валить пар, он бросался в бой рогами вперед, набычив буйную свою головушку. Быковал он по поводу и без оного, ибо питался синей травой, поэтому мир казался ему враждебным и злым. Бы́чка у Бычка́ вошла в привычку.
А вот друг его – Фиолетовый Леопард тоже пожевывал эту травку иногда как витамин. Наверное, поэтому вместо того, чтобы охотиться, он смотрел по сторонам, и был уверен, что вот там трава синее, и все ему должны. «Должны» были особенно в случаях, когда он сам себе чего-то напридумывал, при этом никто ничего даже и не обещал.
Лео дружил с Белой Волчицей. Дружить с ней было сложно – Волчица была очень обидчивая, а иногда еще и всем должна. Но часто оказывалось, что долг был фейком (тут мои оба слушателя выругались, мол набрались словечек даже в сказках), несмотря на это Волчица скулила от чувства вины. Нетрудно догадаться, что ее привязанность к Лео была просто безграничной. Тем не менее, иногда они все же не могли поделить между собой – «а почему он с ней (с какой-нибудь зверюшкой) так ласково? А как же я?», «а почему им все, а мне ничего?». Выигрывал всегда Лео, ну а Белая Волчица начинала тогда выть от обиды. Как вы понимаете, ей синюю травку ни жевать, ни даже нюхать не требовалось.
А вот Серый Орел напротив – весьма любил поклевать семена синей травы, после чего небо становилось для него серым. (Тут и Сварог, и лифт подняли взор к серому небу и пожали плечами, (лифт особенно выразительно), мол, ну и что – что серое? небо всегда прекрасно). Полет казался ему тщетностью, и он уныло бродил по земле среди синей травы, все же залихватски уворачиваясь от воинствующего Бычка. Хотя с его картиной мира было бы уже давно пора броситься под копыта, ибо безнадегой для него попахивал не только полет. Но каждый раз он все-таки соблаговолял взмахнуть крыльями и отлететь в сторону, поскольку прямо в момент, когда копыта, казалось, вот-вот его растопчут, или рог закадычного друга вот-вот решит для Орла все и навсегда, у пернатого возникали какие-то проблески чего-то светлого. Секундно ему казалось, что не все так безнадежно, и есть какой-то свет и смысл.
Самой веселой в их компании была Гулящая Рыжая Кошка. Она разухабисто фестивалила, периодически находила себя на помойках, или в компании шести, а то и более котов, развлекала всех вокруг шутками да прибаутками. Вот эти развлечения были весьма странными, потому что часто Кошку в них закидывала Белая Волчица, прям за шкирку. Почему именно такое взаимодействие они видели между собой не понятно. Ну, могла же Волчица ее в СПА салон закидывать, или в объятия заботливого кота, например. Но Белая подруга не знала другой дороги, ибо синяя трава была везде и отравляла их существование, а «вдруг хуже будет»? А еще иногда Кошка ходила гулять, пообщавшись с Красным Бычком, ну или набегавшись от его мощных рогов. В общем, Гулящая Рыжая просто не помнила о синей траве пока собственно гуляла, что однако не мешало ей приходить часто в ужас от себя самой, когда дурман, (еще более сильный, чем синяя трава), рассеивался.
«Бедные зверюшки!» - подумала маленькая девочка, как только проснулась. Она обняла собаку, которая охраняла ее сон. Они были в поле, спали на зеленой травке, светило Солнышко, порхали бабочки, кругом пахло цветами и разнотравьем. Девочка говорить еще не умела, была совсем маленькая, но собака ее понимала. «Разве может быть трава синей? Вот же кругом зеленая травка! Давай, пошлем им помощницу».
Маленькая зеленая мышка попалась в лапы аккурат Гулящей Кошке, за что последняя тут же получила чуть ли не письменную претензию от Фиолетового Леопарда, мол «почему не мне?».
«Зеленый змий, зеленый мышь…» - такая вот глубокая мысль пришла в рыжую голову, пока хозяйка этой головы рассматривала добычу.
- Не ешь меня, пригожусь я тут. С миссией я к вам, - пропищала мышь…
Красный Бычок, когда услышал про такую невидаль, сразу набычился и сказал, что «это – все развод, зеленых мышей не бывает!» На что Лео парировал:
- Можно подумать бывают красные быки или вот фиолетовые леопарды!
- Ты что же? Отрицаешь сам себя? – еще больше набычился Красный.
- Нет, я просто вопреки, - парировал Леопард и пожал плечами.
- Ну, может, мы хоть поинтересуемся, что за миссия? – сказала Белая Волчица, которая мышей не ела, а зеленых тем более.
- Да, ну не все ли равно, - безнадежно махнул крылом Орел, который мышей ел.
Все-таки решили мышь послушать, водрузили ее на импровизированный пьедестал и уселись вокруг.
Зеленая гостья без обиняков и писком, не требующим возражений, заявила:
- Трава должна быть зеленой!!!
А вот что она сделала с ними дальше, было не совсем понятно: они вдруг увидели, как на большом залитом Солнцем зеленом лугу в траве спит девочка, кругом порхают бабочки, а рядом лежит верный пес. Наваждение прошло, (транс что ли мышь на всех навела), но они успели почувствовать самое главное - в том, что они увидели, было доверие к миру.
Тишину нарушил Орел:
- Мы как траву перекрашивать-то будем?
- Мы что? В армии что ли? – возразил Красный Бычок, - зачем нам ее перекрашивать-то?
- Может, сожжем и новую посадим? – спросила Рыжая Кошка.
- Не поможет, с корнем выдирать надо, - опять отпарировал Красный Бычок.
- Не надо таких крайних мер, - прозвучало с пьедестала, - трава оберегала вас от всего, как могла, старалась. Ей амнистию надо выписать! А среди ее ростков посадите семена зеленой травы, я принесла с собой, вам передали.
Кошка, не помнила, чтобы при мышке был какой-либо мешочек с семенами. Она призадумалась, как вдруг их зеленая гостья ударилась оземь, прям с пьедестала, рассыпалась на множество, множество маленьких семян, которые тут же подхватил ветер.
Шло время, трава зеленела, но поскольку амнистия была все-таки выписана (общими усилиями, на документе даже Бычок поставил печать-копыто), в некоторых местах в траве цвели огромные красивые синие цветы. Аромат таких цветов придавал всем вдохнувшим существенную долю здорового авантюризма в сущность.
Вот, например, Серый Орел вне поиска всяких смыслов стал просто жить/делать, а именно летать, достигая разных высот как в небе, так и в своем летательном мастерстве. Часто он отдыхал на верхушке какой-нибудь горы, и с любовью смотрел в небо на свои новые достижения. А когда Орел прочитал книгу «Чайка по имени Джонатан Ливингстон», энтузиазма у него прибавилось настолько, что изумляясь, как можно было так долго не летать, он отправился в большое путешествие по небу знакомиться с Германом Грефом.
Фиолетовый Леопард прекратил смотреть по сторонам/на всех и исступленно занялся творчеством. Его когда-то закадычная Белая подружка перестала вдруг обижаться, когда поняла, что ничего никому не должна, кроме себя, например, научиться принимать все, как есть. Волчица и занялась этим без промедления.
Бычок пасся теперь на зеленой травке. Чем больше его отпускала агрессия, тем менее он становился пунцовым, пока не стал совсем розовым. И тогда он стал ловить свои ощущения на том, что чувствует огромную радость, просто от того, что есть зеленая трава, его друзья, прекрасный мир. Он не мог понять, почему не чувствовал этого раньше, наверное, в нем все пространство занимала агрессия, не оставляя свободного места больше ни для чего.
Ну а что же охотница, которая поймала зеленую мышь? Недаром говорят, «Рыжая Кошка дорогу перебежала – к деньгам». А все потому, что как-то на охоте ее добычей оказался нужный поток. Хотя, наверное, он был всегда, просто, наконец, Кошке удалось его увидеть.
- Прямо целый сериал! - ахнул Агни-лифт и доброжелательно распахнул свои двери для моего подношения.
А Сварог вдруг спохватился:
- Так, все нам пора. Видишь, затмение!
Я посмотрела в небо, там были тучки. Я не увидела ни затмения, ни того, как исчезли по своим делам Агни-лифт и Дух Огня.
Девочка проснулась с улыбкой. Собака лаяла, подпрыгивая над травой за бабочками. Так мама нашла дочку, за высокими травами ребенка не было видно. Верный пес оказался маячком.
Счастливая девочка сидела на руках у мамы, вспоминала странный сон про тетю с красивыми волосами в осеннем лесу, доброго дядюшку в костре, странную штуковину, которая умела распахивать двери и развешивать уши. Девочка уже точно знала, что выбирает другой путь.