Статья из географического альманаха "Земля и люди" за 1974 год. Автор Г. Дмитриев
В 20:00 малый рыболовный сейнер «Елец», покинув спокойные воды бухты, вышел в открытый океан. Болтает во все стороны, а до Медного 11 часов хода... Огонек сигареты иногда вырывает из темноты бороду рулевого. Разговорились...
— Плывем, как Беринг, - часы да компас, только он не знал, куда его занесло, а мы точно знаем. Сейчас проходим... — смотрит на часы, на график хода, снова на часы, — сейчас проходим бухту Лисинскую, через час тридцать пройдем мыс Монати, а там и пролив. Вот уж где поболтает!
Не знаю, то ли ошибся вахтенный матрос, то ли он хотел попросту попугать меня, но в проливе было, наоборот, спокойнее.
На рассвете сквозь пелену тумана по левому берегу стали угадываться причудливые вертикали Медного. Остров своими вершинами упирался в тяжелые серые тучи, а порой, наоборот, казалось, что он опустился в океан откуда-то сверху.
Если приглядеться повнимательней, то внизу у самой линии прибоя различима чуть заметная темная полоса. Это Юго-Восточное лежбище.
Темная полоса живет. В капитанский бинокль отчетливо видно огромное количество животных. Каждый год тысячи морских котиков устремляются к этим затерявшимся в безбрежных просторах Тихого океана островам.
Подчиняясь инстинкту, они собираются на этих небольших участках суши, чтобы именно здесь дать жизнь новому потомству.
***
Обогнув остров с юга, сейнер бросает якорь в небольшом заливе. Навстречу, ища проход среди водорослей, уже спешит и моторная шлюпка. Ее то подбрасывает вверх выше палубы, то она проваливается вниз, и кажется, что сеинер вот-вот навалится на нее своим железным бортом.
Бросаем в шлюпку тюки с почтой, коробки с кинолентами, прыгаем сами. Берег почти рядом. И вот мы на суше. Лестница в 360 ступеней ведет к небольшим выкрашенным синей краской домикам. Через каждые 50 ступеней площадка для отдыха — стой, любуйся.
Меня определяют на временное жилье к «научникам».
С ранней весны, когда первые секачи придут занимать места на еще пустынные берега, и до поздней осени за лежбищами ведут постоянные наблюдения сотрудники Тихоокеанского института рыбного хозяйства и океанографии.
На территории СССР есть только три острова, где котики выбрали места для лежбищ. Это остров Тюлений на Курилах и острова Беринга и Медный здесь, на Командорах.
Котики очень «консервативны», и, облюбовав однажды место лежбища, они его уже не меняют.
***
В густом тумане бригада уходит на забой. Океан шумит где-то совсем рядом, но за туманом его не видно.
Вперед на отгон самцов ушел бригадир. Ждем.
Бригада в основном состоит из молодежи, среди них много коренных жителей островов — алеутов. У многих из них за плечами не один промысловый сезон. Однако есть и новички. Несколько студентов пушно-мехового института проходят в бригаде производственную практику.
Бесконтрольный промысел, пиратские набеги промысловых шхун на лежбища, практиковавшиеся в начале века, охота в открытом море, особенно у берегов Японии, нанесли огромный ущерб численности морского зверя. Однако благодаря решительным мерам Советского правительства по охране природных богатств и промыслов на островах, совместным усилиям ученых и промысловиков численность морского котика постепенно восстанавливается.
В настоящее время промысел морских котиков строго регламентирован условиями и международной конвенции, заключенной между Советским Союзом, США, Канадой и Японией.
Пожалуй, трудно назвать еще такое место, где 6ы деятельность ученых была так тесно связана с трудом промысловиков, как здесь, на лежбищах.
Ежегодно по окончании промыслового сезона на лежбищах проводятся учет и мечение молодняка морских котиков, и в этой ответственной работе промысловики-зверобои становятся надежными помощниками ученых.
Нагруженные тяжелыми ящиками с метками, направляемся к лежбищу. Идти трудно: то прыгаем по мокрым камням, то ноги увязают в выброшенной на берег и превратившейся в вязкий кисель морской капусте. Но вот наконец и лежбище. По его краям расположились молодые холостяки и старые секачи, уступившие свое место более молодым и сильным.
Отвоевав однажды место, самец в течение всего лета с него не сходит. Угрожающе рыча, он лежит в окружении самок, ревниво охраняя свой «гарем». Ласты у котиков — единственный терморегулятор. Когда котикам жарко, они их охлаждают, когда холодно — прячут под себя.
Молодые, родившиеся в этом году котики лежат в стороне от своих грозных родителей: неровен час, раздавят! Держатся кучно: так теплее. Кто спит, уткнувшись мордочкой в гальку, кто жалобно блеет в ожидании, когда приплывет мать, разыщет своего «черненького» среди тысяч ему подобных и накормит.
Начинается учет молодняка. Каждый счетчик ведет счет самостоятельно, затем полученные цифры суммируются и выводится средняя. Иногда детеныши сбиваются в такие огромные кучи, что подсчитать их становится невозможно; тогда стараются пропустить малышей цепочкой. Отчаянно блея, «черненькие» смешно ковыляют, напоминая младшую детсадовскую группу на прогулке.
Закончив учет, быстро соорудив столы, приступают к мечению. Метят детенышей, зажимая специальными щипцами в верхней части ласты металлическую скобку из нержавеющей стали, на которой обозначена страна, где проводилось течение, лежбище и порядковый номер животного. Поначалу малыш пятится и кричит, разевает пасть и норовит укусить, а делать это он умеет отлично... Затем, когда видит, что дело безнадежное, пускается наутек. Вот в этот момент его и надо ухватить за мягкие и теплые задние ласты.
Чик - и блестящая метка с этого момента будет сопровождать животное всю жизнь.
Настанет осень, опустеют лежбища. Уйдут в суровый океан за тысячи километров от родных островов молодые котики, уйдут затем, чтобы, повзрослев, вновь вернуться к родным берегам. А ответить на вопросы: сколько животных возвращается, и все ли они возвращаются именно на свои лежбища, каковы законы миграции, и помогает ученым маленькая метка на ласте.
