Ещё одна Встреча.
ГОК - горно-обогатительный комбинат.
Описанное в этом коротком рассказе - не приукрашенная правда. Так всё и было. Единственное, рай-рыба называется как-то иначе, не могу вспомнить. Эта рыба правда живёт в Райявре и считается особенной, кажется, особенно вкусной.
Оставалось идти часа 3. Я шла с таким чувством, какое бывает вечером 31 декабря, часов в 10 вечера. Ногу натёрла, идти больно. Обе трекинговые палки сломала и они теперь бесполезны, скорость без них упала. Палки были ярко-оранжевые, декатлоновские, распродажные, пели на ветру как флейты, долго прожили на жестоких ловозёрских камнях - до последнего дня. Жалко палки. Ногу не жалко - нога радует: стёрлась, чувствую, до пузыря, но в самый последний день, а ведь могла бы и раньше. Иду и радуюсь боли: она созвучна горькой беспокойной радости и от чёрных гор, и от того, что путь длиной в 12 дней заканчивается. Ветер продирает до костей, толкает в спину. Откуда он опять взялся? Товарищи злые - идут и молчат. Решила погоняться с кем-нибудь на последок. С Васей погоняюсь! Но Вася быстро отстаёт. Устал. Константин Викторович. Нет. С ним я не буду гоняться. Он здесь главный, не comme il faut. Ага! Анька! Вот она мне не уступит, вот с ней будет интересно! Аня молча принимает вызов. Стоит мне её перегнать - ускоряется. Не я её не одолею никак, ни она меня. Наконец, обе заскучали.
Эзотерики идут по тропе вглубь Ловозёр, мы с Сейдозера, они - туда. Налегке идут, в ярких одеждах. Странные. Мы в грязи все. Я вдобавок опухла от колючих поцелуев северных комаров: на родных подмосковных нет аллергии, а на заполярных почему-то есть.
Очередной привал. Допиваем водку, дожёвываем сало. Я пью, зная свою меру, а потом думаю - наверное от лишнего глотка ничего не будет? Тащить её домой что ли? И делаю ещё один глоток.
Когда пошли снова, поняла что зря я такая жадная: в голове совсем не пьяно, а вот ноги спотыкаются. Хоть бы не заметно было...
Грустно стало, когда упала. Вася подошёл. Злобно отталкиваю. Сама встану.
- Водочка? - спрашивает Вася.
- Угу.
- А зачем лишнее глотнула?
- А чего ты меня не остановил?
- Я?
Вася озадачен.
Хмель уходит быстро. Тоска чуть-чуть звенит: заканчивается поход. И вместе с тем, когда показался ГОК, возникла и радость: вот и ты, пыльная цивилизация, ну здравствуй. ГОК стоит у подножия горы, которую потихоньку, неумолимо ест человечество, уродуя ей склон.
Дорогу в обход мы не нашли.
- А ну её, - махнул рукой КВ. - Через ГОК пройдём!
Ну что вы, ну как мы, работает ГОК, и тут вдруг - какие-то "мы".
- Нас оштрафуют если мы туда сунемся.
- Их проблемы что проход не закрыли.
И мы плюнули на все и пошли через ГОК. Работа кипела: что-то гремело, лязгало, ползали вагонетки груженые горной породой.
Попалась навстречу женщина.
Ну, думаю, сейчас нам влетит что шатаемся тут, да ещё и фотографируем.
А ей всё равно. Покосилась на нас и сигаретку задымила.
Молодой мужик прошёл мимо - покосился тоже, сплюнул, в дверь юркнул. На двери надпись - "гальванический цех".
Идём дальше. Вдруг видим - собаки огромные. С ними мужик. Издали вижу - будет разговор. Собаки к нам побежали. Вася напрягся. Я, если честно, тоже, хоть не боюсь собак.
Подбежали два здоровенных кобеля, за ними мужик скорее прибежал. Все трое дружелюбные.
Мужик худенький, грудь вдавлена. Дысый, бритый и беззубый
Сапоги на нём резиновые да армейка.
- Кто такие, - говорит неласково.
- Мы туристы.
- А откуда вы?
- Из Москвы.
- Да я не про это. Откуда идёте.
И КВ ему рассказал.
- Чего же вы... - засуетился мужичок, засветил голубыми лучистыми глазами, - идите в столовку скорее. У нас там просто кормят, но вкусно! Обед заканчивается, но вы придите, скажите, мол, туристы мы, из Москвы. Вас обязательно покормят, хоть уже и не время. Всегда остаётся!
Отказались. Своей еды много осталось. Надо её доесть, чтоб рюкзаки полегче стали. Завтра ещё добираться до Мурманска.
- Завтра, - снова озаботился ГОКовский страж. - Да куда ж вас на ночь положить-то.... а, знаю!
Спасибо-спасибо, мы палатку поставим. В последний раз.
Мужик понял, что мы не спешим в человеческие условия. На прощание спросил нас ещё про ягоды-грибы. Узнал, что горы нынче голые, ничего не уродилось.
Сказал, что не удивлён, что снег в июле стаял только. Мы сказали, что и в Москве выдалось холодное лето - последний снегопад был в мае.
Когда уходили, мужичок нас окликнул:
- Значит, и на Райявре вы были?
- Были.
- А правда, - спросил он взволнованно, - что там рай-рыба живёт?..
Аж дыхание затаил. Лицо взволнованное, светится. И морщины светятся, и щетина, и уши маленькие, и глаза особенно светятся, как у мальчишки-школьника.
Мы сказали что живёт.
Ох он и обрадовался. Дети так радуются, когда что-то по их желанию вышло.
- Живёт, - повторил нараспев. - правду значит люди говорят... Я тут на ГОКе 30 лет, а на Райявре и не был ни разу. Всё времени нет добраться, - он помолчал.
Мы тоже помолчали.
- Ну... вы доберитесь уж когда-нибудь. Красивое очень озеро. Под стать названию.
- Райявр значит "тёмное озеро", - улыбнулся мужик, - а не то что вы там себе думаете. А добраться - доберусь. Возьму отпуск и первым делом - туда. Рай-рыбу поймаю.
Мы попрощались.
Я оглянулась: мужичок стоял вдалеке - крошечный, светлый на асфальте и махал нам рукой. По бокам помахивали хвостами два пса. А над ними возввшались ГОК, погибающая гора и светлое уставшее за день небо.
#ловозёрскиетундры