Глава 9
– Он должен был это объяснить! Мы такое не решали. Сначала объясняют, потом уже требуют, – возмущенно вещала малявка, тащась за ним по лестнице на этаж, где Воропаев некачественно вёл математику, – а он сразу – ты тупая и не хлопай глазами коровы.
– А ничего, что я из-за тебя оставил целый класс и они разнесут нафиг спортзал, пока я разруливаю твои проблемы? Нам, учителям, даже в сортир во время урока запретили ходить…
– Но ты же не в сортир! – напомнила ему Катя. – Ты восстанавливать справедливость.
– Ну да, и защищать твою девичью честь, – вздохнул он. – Умственную.
Зачем он с ней пошёл? Может, потому что она собиралась плакать, а может, потому что сказала – у неё сегодня день рождения. Ей десять лет, а Воропаев орёт. У оставленного же в зале контингента ни слёз в глазах, ни юбилеев не было. Или ему просто захотелось на пару минут вырваться из дурдома. Что он скажет Сашке – Андрей тоже не знал. «Не ори на ребёнка»? Шикарно же это будет выглядеть со стороны. Словно ему не наплевать, кто на кого в этой школе орёт. Он с удовольствием сейчас оказался бы с Лерой. Но она ещё с двумя девчонками повела один из первых классов на зимнюю экскурсию в рамках урока природоведения. А после школы они снова не смогут встретиться. Её опять везёт куда-то мама. Задумавшись о Лере, Андрей толкнул дверь в класс и увидел Воропаева. Тот и правда орал. Но делал это как-то странно… почти шёпотом. Наверное, и чтобы запугать торчащую перед ним очередную жертву, у которой, казалось, даже косички повисли грустно, и чтобы его не услышал никто из настоящих педагогов.
– Вы что, цифр не знаете? Написано три, она умножает на семь. Стадо дебилов! Ваши матери отыскали вас в гнилой капусте.
Жертва перед ним всхлипнула, зато Катенька, ловко обогнув Андрея, устремилась к доске.
– Вы плохой учитель, Александр Юрьевич! Пусть эту задачу Андрей Палыч объясняет!
– Дожили, – сказал Воропаев, – физруки лезут в математики. Прямо со свистками и в трудовом поту.
– Иди ты знаешь куда…
Малявки за партами заинтересовано притихли.
– Валяй, попробуй, – Воропаев положил мел на учительский стол и кивнул в сторону доски, – объясни так, чтобы эти деграданты поняли очевидное.
– Не обзывай будущее страны.
Задачка была очень интересная. И решить её можно было тремя способами. Андрей не помнил, что доступно четверокласснику, и выбрал самый простой способ…
– Понятно?
Катя, так и стоящая рядом, усиленно закивала.
– Давай решим подобную.
– Вообще-то у урока есть план, – прорезался Воропаев, всё объяснение молчавший. И потыкал пальцем в тетрадь.
– Ты уже делал по плану.
Свежеподросшая в десятилетку Катенька энергично застучала мелом по доске. И окончательно расцвела, поняв, что сделала всё правильно.
– Вот так вот, Александр Юрьевич, – не удержавшись от мелкого хулиганства, Андрей свистнул ему в ухо и под радостный смех четвёртого класса покинул кабинет.
В спортзале его уже ждал раздражённый физрук, желающий знать – какого чёрта он бросил детей на произвол судьбы. Конфликт с физруком в его планы не вписывался, и он, как можно правдоподобней схватившись за живот, соврал, что прекрасно помнит правила и не пошёл бы в туалет, если бы его так не прихватило. Наверное, от волнения и ответственности. Но теперь уже всё в порядке, и следующий класс он не оставит. Физрук немного поворчал и сказал, что будет неподалёку – переписывать инвентарь в подсобке спортзала, и если уж Андрей снова осознает всю меру ответственности педагога за молодняк, пусть сообщит ему до того как уединится в туалете на треть урока.
К следующим преподавателям у Кати претензий не возникло, и явилась она уже к концу его трудовой деятельности. Причём не мелочась притащилась прямо в раздевалку, где он менял спортивную одежду на человеческую.
– Приходи ко мне на день рождения. Я-то у тебя была!
Следовало отказаться и напомнить – её летом никто не звал, всему виною – несчастный случай. Но он подумал – надо же поговорить с Еленой Александровной. Начать реализовывать Ромкин план. Соврать, что родители не в состоянии оплачивать аж два урока в неделю, и ему хватит одного…
– Хорошо, сгоняю домой переодеться и явлюсь.
– Может быть, мне подарят куклу Барби, – зачем-то сообщила Катя. – Очень хочу, но они такие дорогие… Ты видел таких кукол?
Андрей пожал плечами. Куклы не интересовали его с детсадовских времён, когда, будучи выбранным в отцы в примитивной игре «в дом», он нянчил каких-то завёрнутых в детские шмотки пластмассовых пупсов… Тогда почему-то хотелось получить пупса получше – с полным комплектом рук, ног и волос. Наверное, потому что в их саду пупсы слишком быстро превращались в инвалидов…
Елена Александровна вздыхала, переживала по поводу снижения его успеваемости, но после разговора с ней стало понятно – она сочувствует их проблемам и беспокоить родителей опасными для него вопросами не станет. Мелкой игуане Андрей подарил шоколадку. Большую, в яркой иностранной обёртке – такие мама где-то добывала накануне праздников, чтобы одаривать ими учителей или врачей в поликлинике – тех, с кем придётся контактировать непосредственно перед красным днём календаря.
А через два дня, глядя в его дневник с четвертными оценками, мама только что не плакала. И это притом что по некоторым предметам ему всё-таки натянули четвёрки. Сказав, что это аванс за предполагаемое рвение в следующей четверти. «Ведь ты же умный парень!»
– Как так получилось-то?
– Да вы сами виноваты, – сказал Андрей, – ты и папа. Не надо было переводить меня в ту школу. Разные программы, я никак не могу сориентироваться.
Врать маме было непривычно и даже противно, раньше он предпочитал вывалить всю правду и при необходимости отстаивать её до последнего патрона, но, видимо, наступил такой период, когда правду не скажешь. И произнести – да, я почти не делал домашние задания, потому что мы гуляли с Лерой по паркам, киношкам, а в плохую погоду тупо сидели в подъездах – он, конечно, не мог.
– Но ты исправишь?
– Конечно, мам. Исправлю. В третьей четверти.
Нужно было убедить её в этом. На каникулах их класс отправлялся на неделю в Питер, и если сейчас родители решат, что он обленился и ни черта не делал, поездка запросто накроется медным тазом. Пусть думают, что у него временный спад. Адаптация и всё такое. Главное, чтобы так думала мама. Отцу сейчас просто некогда вдаваться в подробности и спорить…