Какое-то время ехали молча.
Судя по ощущениям, приближался рассвет, но небо оставались все таким же темным и непроницаемым.
Возможно, причина этого была в пасмурной погоде.
Возможно, погода здесь была не при чем.
Со всех сторон их окружала плотная темнота, только фары освещали дорогу тусклым светом, который не рассеивался, а образовывал чёткую границу с темнотой. Дворники методично смахивали со стекла капли дождя.
Соня вдруг поняла, что не пристегнулась, и поспешно схватилась за ремень безопасности. Илья мельком взглянул на неё и снова сосредоточился на дороге.
— Сонь, ты в порядке? — спросил он через какое-то время.
— Вряд ли я смогу когда-нибудь забыть это, – тихо ответила девушка, — но жить с этим смогу, не переживай. Все хорошо.
Илья никак не прокомментировал это, но подумал, что тоже сможет жить со знанием того, что его отец уже долгие годы решает, кто будет жить, а кто умрет. Он фактически признался в этом. Он подбросил кулон девушке, чьё тело нашли в подъезде. Кулон несчастной, которую изуродовали, казнили, а потом утопили.
— Чудовища, — воскликнул Илья, — все они.
Но только благодаря Сергею Соня осталась жива.
И чуть не погибла из-за Алисы.
я не буду думать об этом сейчас, иначе возненавижу папу
Илья посмотрел на Соню и подумал, что не имеет права винить отца в том, что он сделал.
— Кулон — это знак, да? — спросил он.
— Метка, — ответила Соня, — опознавательный знак для убийцы. Он оставлял его на могиле девушки, а потом… потом… — она просто не могла подобрать правильно слово для человека, который решал, кто станет очередной жертвой.
— Потом папа забирал его с могилы, чтобы…
Они снова замолчали.
Через какое-то время появился слабый намёк на рассвет. Небо впереди стало чуть-чуть светлее.
— Да, он выбирал… выбирает, но ему просто не оставили выбора, — заговорила Соня, — так или иначе, кто-то бы все равно умер, но иногда у него есть возможность выбрать неизлечимо больного человека. Или… наркоманку.
— Наркоманка тоже имеет право на жизнь!
— Я не говорю, что не имеет! Это сложный выбор! Нам с тобой никогда не понять, что испытывает твой папа! Так что не смей его винить! — закричала Соня.
— Нет. Конечно, нет, — поспешно ответил Илья, — Соня, родная, нет, — он протянул руку и погладил девушку по лицу, — все хорошо. Мы научимся жить с этим. Со временем.
— Ты любишь своего папу?
— Конечно, Соня.
Она замолчала. Илья задумался и вздрогнул, когда услышал негромкий голос Сони.
— Девушка с плюшевым медведем сказала мне кое-что ещё… она помогла мне найти выход из того страшного места, она отвела меня туда, где я услышала твой голос и поняла, что хочу вернуться к тебе. И она сказала мне кое-что ещё.
— Что?
Соня машинально положила руку на живот. Илья заметил это.
— Она сказала…
назовите его Максом, я бы хотела назвать так своего сына
— …попросила назвать его… Максом и никогда не привозить его в этот город. Позаботиться о том, чтобы он никогда не узнал о… легенде.
Илья припарковался на обочине и повернулся к девушке.
— Его? — переспросил он. Соня положила на живот вторую руку, как будто в попытке защитить себя от кого-то. Она выглядела испуганной и решительной одновременно.
— Я… я не… знала. Не было никаких признаков. Ну, подташнивало немного… иногда.
Илья улыбнулся.
— Макс — хорошее имя, тебе нравится?
Соня неуверенно пожала плечами.
— Я об этом не думала никогда.
— А мне нравится.
— Правда? — она неуверенно улыбнулась ему.
— Правда. Я его уже люблю.
— Я тоже.
Он обнял девушку.
— Мы справимся, — тихо сказал он, — мы втроём.
— Мы втроём, — повторила Соня.
Она знала, что так и будет.