В Художественном театре был легендарный буфетчик Алексей Александрович Прокофьев (1872 – 1941). В МХТ он служил со дня основания, а до этого был знаком с К.С. Станиславским по Обществу искусства и литературы. Знала его без преувеличения вся театральная Москва. Дело в том, что Прокофьев никогда не занимался «бизнесом», никогда не стремился в первую очередь заработать. Он так страстно любил театр, что мечтал лишь об одном – служить искусству и его людям. А что значило в его случае «служить»? Это значило вкусно, сытно и питательно накормить. Что Алексей Александрович изо всех сил и старался делать – даже в самые голодные послереволюционные годы.
Летом 2022 года исполнилось 150 лет со дня рождения этого замечательного человека. Его архив хранится в Музее МХАТ (фонд 281). Сегодня наш рассказ – об Алексее Александровиче Прокофьеве.
Работать Прокофьев начал в 9 лет, мальчиком при буфете Пушкинского театра, где давали спектакли артисты-любители, да так при театрах и остался. До МХТ где он только ни служил: и в Малом театре, и в театре «Парадиз», и в театре «Скоморох», и в дачных театрах, где летом выступали самые знаменитые артисты и певцы. Всё, естественно, в буфетах.
«Хорошо меня знал и любил Ф.И. Шаляпин, который поступил только что в театр Солодовникова к С.И. Мамонтову, всегда мне должал за водку, которую он любил, но я всегда делился со всеми артистами всем, что у меня было»,
– пишет Прокофьев в своей автобиографии. А следом рассказывает трогательную историю о том, как в 1894 году в его пользу в театре «Парадиз» был дан благотворительный концерт, в котором участвовали разные знаменитости, ведь жил Алексей Александрович очень бедно. И как на вырученные от концерта 2000 рублей он смог жениться. Избранницей его стала столь же бедная девушка, как и он сам, дочь музыканта военного училища.
Когда в начале 1898 года прошел слух, что в Москве будет организован новый театр, Прокофьев сразу же туда устремился. Но узнал, что играть театр собирается в помещении «Эрмитажа» в Каретном ряду, и что буфет в нем будет держать владелец сада и театра «Эрмитаж» Яков Щукин. Это не остановило Прокофьева: используя свое знакомство с артистами Художественного театра Николаем Александровым и Александром Вишневским, он договорился, что станет поставлять обеды в Пушкино, где шли репетиции новой труппы. Так он попал в МХТ.
«Когда театр перешел в Камергерский пер., я уже заведовал всеми буфетами и для артистов, и для публики, но хозяином был Театр. Я очень старался угодить, особенно артистам, а также публике, и К.С. Станиславский и В.И. Немирович-Данченко меня стали рекомендовать в другие буфеты, послали на Казанский вокзал, где я тоже сумел себя поставить, затем в Немецком клубе был 8 лет заведующим на жаловании, туда приезжали знаменитые рестораторы и смотрели, как поставлено дело и как принимают посетителя. Денег у меня никогда не было. Мне очень многие хорошие люди давали деньги на дела, и я брался и всегда с благодарностью отдавал им».
Это тоже из автобиографии.
В страшные годы Гражданской войны Алексей Прокофьев как-то умудрялся кормить сотрудников МХТ. В докладной записке, адресованной Пленуму РАБИС, от 12 декабря 1938 года, он упоминает об этом так:
«Столовая при театре основана по моей инициативе в 1918 году, меню было очень скромное, и обеды были тоже скромные, но питательные и доброкачественные. Обедали все артисты, и никаких жалоб и нареканий с их стороны не было, кроме благодарности. В 1919 году, когда трудно было доставать продукты, я все же их доставал, и столовая работала».
Знаменитый замдиректора МХАТа Федор Михальский в своей книге «Дни и люди Художественного театра» рассказывает о том, как стараниями Алексея Александровича удалось устроить встречу нового, 1919 года. Как ужинали капустой, картофельными котлетами и морковными пирожными и «поднимали бокалы сладковатой, на сахарине, воды за процветание родного театра».
Когда наступил НЭП, дирекция МХАТа предложила Прокофьеву взять буфет в аренду. Буфетом при театре он владел с 1925 по 1929 или по 1930 год. Вероятно, в 1920-е это действительно было удачным выходом из положения, но наступила другая эпоха, и частных предпринимателей и торговцев начали преследовать. Как частник, в 1930 году Прокофьев стал лишенцем, был поражен в избирательных правах, и члены дирекции и ведущие артисты МХАТа ходатайствовали в Московскую областную избирательную комиссию о том, чтобы его в этих правах восстановили.
А 9 декабря 1932 года Прокофьева арестовали. Очевидно, что его арест был связан все с той же арендой буфета, то есть с коммерческой деятельностью периода НЭПа.
Пытаясь отстоять ценного и любимого сотрудника, Станиславский написал письмо наркому внутренних дел Генриху Ягоде:
«Исключительная любовь и преданность А.А. Прокофьева делу театра в связи с безусловной честностью в исполнении своих обязанностей заставляют меня убедительнейше просить Вас лично ознакомиться с его делом и отнестись к нему снисходительно, так как мне не хочется верить, что А.А.Прокофьев мог допустить ошибку в работе из побуждений личного интереса. 60-летний возраст А.А.Прокофьева и его тяжелая сердечная болезнь дают мне надежду, что Вы, глубокоуважаемый Генрих Григорьевич, не откажете мне в моей просьбе о возможном смягчении его участи».
Алексея Александровича тогда действительно удалось отстоять: его освободили.
В 1930-е годы в Художественном театре осталось не так много людей, которые присутствовали при его создании. Чем дальше, тем больше основоположники МХАТа воспринимали Алексея Александровича почти как члена семьи. А тот всегда помнил их именины, дни рождения и другие важные даты, да и просто баловал их подарками без всякого повода.
Письма к Прокофьеву от Лилиной, Немировича-Данченко, Москвина, которые хранятся в архиве Музея МХАТ, лапидарны, но полны настоящей нежности.
Вот, например, телеграмма от Константина Сергеевича Станиславского (год отправления неизвестен):
«14 июня
Москва МХАТ Алексею Александровичу Прокофьеву
Глубоко тронут памятью и вниманием благодарю за баловство вкусными вещами. Станиславский».
Очень любила Алексея Александровича жена Станиславского Мария Петровна Лилина. В архиве в Музее МХАТ хранится несколько ее теплых и заботливых писем Прокофьеву. Процитируем одно, написанное после смерти мужа:
«15 апреля, Москва
Дорогой, милый Алексей Александрович,
Вы меня страшно трогаете Вашим вниманием. Как Вы запомнили день моих именин, это удивительно; спасибо и за фрукты, которые мне рекомендовали кушать больше.
Вчера была на кладбище и отвезла часть цветов, которые получила в изобилии. Светило солнышко, и казалось, что цветы смогут долго украшать могилу; а сегодня у нас опять белоснежная зима, как печально. Крепко жму Вашу руку и обнимаю Вас, любя».
В апреле 1941 года во МХАТе отметили 60-летий юбилей служения искусству театра Алексея Александровича Прокофьева. А в августе того же года он умер. И, будто фотография, отпечаталось в памяти описание мхатовского чайного буфета начала 1930-х годов, которое дает в своей «Грустной книге» Софья Пилявская:
«Дневной чайный буфет Художественного театра притягивал как магнитом, но в первый свой год в театре мы входить туда не решались. Там сиживали драгоценные наши “старики” первого поколения, и каждого из них окружали группы молодых, тогда уже известных и очень любимых “вторых”. (Константин Сергеевич и Владимир Иванович в буфет обычно не входили, только в особых случаях.) Частенько во время этих посиделок “старики” что-то тихонько рассказывали, например, Михаил Михайлович Тарханов. А он был неистощим. “Молодежь” давилась смехом, но, если становилось невмоготу и смех прорывался – так, Б. Добронравов не умел смеяться тихо, – тогда в проеме арки возникала строгая фигура помощника режиссера, который внятно произносил: “Мешаете!” Тут же все стихало. Но жизнь в буфете с огромным самоваром, где за стойкой стоял старик Алексей Алексеевич Прокофьев, служивший еще со времен “Общества искусства” у Константина Сергеевича, продолжалась».
Полностью материал об Алексее Прокофьеве можно прочесть в газете «Экран и сцена»:
Епиходов, влюбленный в театр | Газета о театре и кино. (screenstage.ru)
Автор текста: Александра Машукова
Фото из фондов Музея МХАТ
#мхт #энергия места #история #буфетчик прокофьев
Также будет интересно:
Театральный роман Александра Бенуа
