На следующий день Се Юнъэр волей-неволей пришлось отправиться на знатный банкет, что закатил Тиран.
Императорские наложницы и жены, в соответствии с рангом, непрерывной вереницей, проследовали в банкетную залу, заняв свои места. Среди них была и Се Юнъэр, тайком успевшая приподнять взор и увидеть издали легендарного Тирана-императора.
Сяхоу Тань, подпершись одной рукой об стол, вальяжно расплылся на троне. Его длинные волосы не были собраны в узел, и непослушными косами свисали вниз. Тиран был поразительно красив, это, по истине, была какая-то нездешняя красота, сверхъестественная, дьявольская что ли. Если не знать, что за кровожадный хищник скрывается за этой обольстительной внешностью, то было бы достаточно одного взгляда, чтобы стать пленницей этого искусителя.
Но ладно бы только это, что еще больше поразило Се Юнъэр, так это, что рядом с Тираном бок о бок крутилась его недавняя ублажительница, Юй Ваньинь, - то подливала ему вина, то подкладывала на блюдо кушанья.
После того, как Юй Ваньинь повысили до ранга второстепенной жены, у нее даже "экипировка" стала на уровень выше - дворцовое платье цвета кровавого граната, золотые жемчужные подвески, сполна отражали ее успех при дворе, а на лице беспрестанно играла сияющая улыбка.
Се Юнъэр была сбита с толку, если не сказать, была в изумлении. Похоже ее собственное перенесение в роман и, в правду, каким-то образом поменяло ход событий в сюжетной линии. Эта Юй Ваньинь по сценарию должна была быть вышвырнута в Холодный Дворец за неумение доставить Тирану удовольствие прошлой ночью! Но перед глазами явно другой сценарий: Юй Ваньинь не только не разозлила Тирана, и не была сослана в Холодный Дворец, а, наоборот, сумела ублажить деспота, да так, что получила его крайнюю благосклонность, да еще и была повышена до ранга второстепенной жены!
Но ничего, ничего, она и не завидует, быть слишком близко к императору тоже не сахар, и жизнь, поймавшей удачу за хвост новоиспеченной наложницы второго ранга, может оказаться короткой, зная свирепый нрав Тирана. Так что, кто будет смеяться последним, мы еще посмотрим. Се Юнъэр решила пока лишний раз не высовываться, и не привлекать к себе внимания, опустив голову, как и все остальные, дабы слиться с толпой жен и наложниц.
Однако, ее намерениям затеряться в толпе наложниц не суждено было сбыться: после третьего круга выпитого вина за здоровье и величие Сына Неба, Се Юнъэр вдруг услышала, как Юй Ваньинь, вся извиваясь и кокетничая, обратилась к императору: "Ваше Величество, атмосфера сейчас такая замечательная у нас, пусть сестренки блеснут мастерством, покажут что умеют, кто станцует, кто споет, а?"
Се Юнъэр знала, что эта Главная Героиня наверняка заранее сделала "домашнюю работу" и приготовила какие-то свои песни с плясками, и теперь хочет, пользуясь случаем, получить еще одну "корзинку" императорского внимания. Се Юнъэр про себя лишь пренебрежительно хмыкнула.
Но тут случилось неожиданное, уж неизвестно, что там ему подлила Юй Ваньинь в вино, но Тиран радостно хлопнул в ладоши и провозгласил: "О, вот эта идея хороша! У кого представление выйдет скверно, того тут же и закопать! А? А-ха-ха!"
Жены и наложницы на мгновенье вздрогнули и колыхнулись, словно лист от резкого порыва сквозняка.
Сяхоу Тань еле слышно к Юй Ваньинь: "Я тут переиграл, было чересчур?"
Юй Ваньинь: "Нормально, очень даже аутентично."
Жены да наложницы, чтоб в живых остаться, одна за другой показывали, в чем искусны и талантливы, зала наполнилась журчащими звуками струнных, духовых инструментов, пением женских голосов.
Се Юнъэр, будучи перенесенной в роман из настоящего времени, по понятным причинам, никаким древним танцам и песням не училась, но то беда была невелика, она и не думала тушеваться. Когда дошел ее черед блистать талантами, она вышла в центр залы с каким-то предметом в руках, чуть приблизилась к трону императора и села.
"Ваше Величество, раба Ваша на досуге смастерила вот этот музыкальный инструмент, не судите строго", сказала Се Юнъэр.
Сяхоу Тань: "Ээм, эта штука..."
Это была гитара.
Сяхоу Тань под столом вцепился себе в ногу, яростно щипая, чтобы не разразиться приступом неконтролируемого смеха.
Сяхоу Тань продолжил: ".....смотрится очень по-новому."
Се Юнъэр со скорбным лицом исполнила первую композицию.
Юй Ваньинь опустила голову, как можно ниже, чтобы скрыть выражение лица.
Дело в том, что Се Юнъэр сыграла "Canon and Gigue in D", а для тех, кто учился игре на музыкальных инструментах, или же просто поклонник классики, не узнать эту мелодию невозможно.
Сяхоу Тань приговаривал, пока она играла: ".....Хорошо-о-о, превосходно-о-о."
Юй Ваньинь тем временем занятая тем, что "утапливала" голову еще ниже в плечи, стараясь скрыть расплывающиеся в улыбке губы, тут увидела под столом, как Сяхоу Тань, нахваливая игру Се Юнъэр, сам себе, того гляди, оторвет кусок бедра, так он щипал себя, чтобы удержать серьезное выражение лица. Хохот - штука заразительная, а подавленный хохот - еще больше, и желание "заржать" в голос передалось от Сяхоу Таня и Юй Ваньинь, она едва держалась, отчего ее опущенное вниз лицо все перекосилось, приняв довольно-таки странное выражение.
Забавности ситуации придавало то, что когда Се Юнъэр играла, она сфальшивила в нескольких местах, но будучи уверенной что во всей банкетной никто не знает, как настоящая мелодия звучит, она ничуть не смутилась, а, наоборот, продолжила играть, все с тем же томно-скорбным лицом.
Юй Ваньинь ничего не оставалось, кроме как, последовать примеру Сяхоу Таня, и остервенело схватить себя за ногу и сжимать, что есть силы. Смех подступал к горлу, нужно было как-то удержаться.
Се Юнъэр доиграла композицию, и, взглянув на Юй Ваньинь, увидела, ее перекошенное от злобы и зависти лицо. На душе Се Юнъэр сразу стало чуточку приятнее. Да, ты Главная Героиня романа, ну и что с того? Я тоже не лыком шита, и таланты тоже имеются, так что колесо фортуны смогу развернуть, даже когда ситуация швах.
Сяхоу Тань: ".....Хорошо, хорошо."
Се Юнъэр вернулась на свое место.
Сяхоу Тань поднял пиалу с вином, чтобы выпить, и пользуясь ей, загородил лицо, когда повернулся к Юй Ваньинь, и шепотом произнес: "Точно кто-то перенёсся в нее".
Юй Ваньинь: "Однозначно."
Сяхоу Тань: “Да, и похоже, тот, кто в нее перенесся, не особенно-то и умен."
Юй Ваньинь: "Нет, нет, нет. Ни в коем случае, не надо недооценивать ее."
Тут раздался голос придворного евнуха: "Ваше Величество, Князь прибыл."
Сяхоу Тань, поставил пиалу с вином на место, и рассмеялся, при этом в смехе как будто сквозил ледяной холод и угроза. У сидящих в зале внутри похолодело.
"Приехал все-таки, значит", произнес Тиран все тем же тоном.
Князь Сяхоу Бо, вошедши, встал на колени, руки сомкнувши кругом на уровне подбородка, ладони в замке, отдал честь императору, как и полагается. Сяхоу Тань томно дал знак, что Князь может занять место и присоединиться к торжеству.
"Братец все это время провел на границе, от набегов диких варваров охранял. Как успехи, получалось? Боевые раны зажили?", томно-лениво поинтересовался Тиран.
Князь некоторое время назад сам вызвался присоединиться к войскам, отправленным на границу империи, чтобы выбить оттуда снова вторгшихся кочевников, чьи набеги за последнее время участились. В боевом походе Князь проявил себя блестяще, с вверенными ему войсками принял несколько нелегких сражений, и добился впечатляющих побед. За это время он близко сошелся со многими влиятельными полководцами, которые стали считать его за своего. Что и говорить, Князь был одарен и боевой храбростью, и редким, прытким умом. Так что, было вовсе неудивительно, что его авторитет и слава среди простого люда только росла, а народ, живущий в приграничных районах, так и вообще из царской семьи только Князя и знал, а что касается правящего Императора, Сына Неба, хозяина Поднебесной, так тут никто даже и не слыхивал, как его зовут.
Однако перед императором Князь вел себя мягко и дружелюбно, подшутив сам над собой: "Слуга Ваш - полная бездарность. Когда скакал на лошади, слетел с нее кувырком, ударился о землю. Ну да невелика беда, сейчас уже все зажило."
Юй Ваньинь вся "пошла гусиной кожей".
Только что ей то и дело хотелось расхохотаться, но сейчас стало не до смеха. Смотря на этого волка в овечьей шкуре, она почувствовала какой-то безотчетный страх, от Князя будто веяло смертельной угрозой.
Если в этого благородного мужа тоже кто-то перенесся извне, то Американская Киноакадемия должна бы дать ему Оскар, играл он замечательно.
Пока Тиран и Князь говорили, ведя светскую беседу, Князь без особого интереса окинул взглядом присутствующих, в какой-то момент он дошел до Се Юнъэр, и их глаза встретились.
Сердце Се Юнъэр все затрепетало, забившись в бешеном ритме. Тут вдруг Тиран, указывая на нее, произнес: "А вот эта жена, жена Се, только что нам тут сыграла на музыкальном инструменте, который сама сделала. Получилось очень, очень интересно, однако."
Взгляд Сяхоу Бо остановился на гитаре Се Юнъэр, брови его едва приподнялись, не выдавая никаких эмоций: "А?"
Сяхоу Тань тут же приказал Се Юнъэр: "Сыграй еще что-нибудь, пусть родной брат послушает."
Се Юнъэр в этот раз решила сыграть "Романс любви" (Romance de Amor).
По-видимому, она давно не практиковалась с этой композицией, да тут еще и нот не было перед глазами, поэтому она решила отдаться вдохновению, и играть уж, как получится. Получилась очень вольная импровизация, Сэ Юнъэр то и дело меняла, на ходу придумывая новый ритм.
Сяхоу Бо, опустив глаза, внимательно слушал, время от времени прихлебывая из своей пиалы с вином. Создавалось впечатление, что ему по душе игра Се Юнъэр. На его лице не проявилось выражение удивления, не было также и намека на улыбку.
Се Юнъэр изящно перебирала струны тонкими пальцами, направляя на Князя один из тех печально-томно-бархатных взглядов, которыми искушенные женщины двора так ловко завладевают мужскими сердцами. Се Юнъэр старалась не на шутку, ей во что то ни стало нужно было запустить цепкие коготочки в сердце Князя.
Сяхоу Бо однако на Се Юнъэр не смотрел.
Он еле заметно взглянул на сидящую рядом с императором Юй Ваньинь, и на лице мелькнула задумчивость.
"Ту-думммм", раздался глухой, ухабистый звук в сердце Се Юнъэр, когда та заметила направление взгляда Князя, и тут же снова сфальшивила еще один аккорд.
Юй Ваньинь этот сфальшивленный Се Юнъэр аккорд выразительным взглядом как бы "подсветила" Князю, выразительно смотря на него. И только после того, как ее незаметно ткнул локтем Сяхоу Тань, убавила "резкость" во взгляде.
Сяхоу Бо, вдруг столкнувшись с этим пронзительным взглядом Юй Ваньинь, все так же выражал собой "тишь да гладь", и тактично кивнул и улыбнулся ей.
Се Юнъэр доиграла мелодию, он захлопав в ладоши, произнес: "И, правда, замечательно звучит, слух ласкает."
Юй Ваньинь разочарованно отвела напряженный взгляд с Князя в сторону.
Рядом сидящий Сяхоу Тань еле слышно: "Пусть еще сыграет?"
Юй Ваньинь: "Думаю, не нужно. В него либо никто не переносился, либо он просто музыку не слушает."
Сяхоу Тань: "Может, ты пойдешь сделаешь "гимнастику по радио"?"
Юй Ваньинь на мгновенье одарила Тирана выразительным взглядом, который можно было бы интерпретировать, как: "Ты, что, серьезно только что это сказал?! Где друг, где враг, еще неясно, как можно себя выдавать?!"
Сяхоу Тань, считав послание, замолчал.
Сяхоу Бо все эти интеракции императора и новоиспеченной любимой наложницы видел, как на ладони. Посидев еще чуть-чуть, вежливо спросил разрешения удалиться.
После того, как торжественный обед завершился, оставшись с Юй Ваньинь один на один, Сяхоу Тань глубоко выдохнул: "Черт его поди разбери, изначальный он персонаж, или в него кто-то перенесся из нашего времени!"
"Я, честно говоря, крайне надеялась, что в него перенесся кто-то из нашего мира, потому что, по сюжету, между нашими с тобой персонажами, то есть Главной Героиней и Тираном, не просто вражда, а просто-таки кипучая ненависть."
Князь, Сяхоу Бо, по сюжету романа - Главный Герой, и в дворцовые интриги и борьбу за власть он вступил, исходя из своего главного мотива, - кровной мести, жажды отмщения.
Князь, несмотря на то, что родился раньше и был старше Сяхоу Таня, происхождения был низкого: его матерью была дворцовая служанка, забеременевшая от тогдашнего императора. Его мать изначально была лишь служанкой императрицы, но император положил на нее глаз, и вскоре на свет явился маленький Сяхоу Бо. Из-за того, что ее сын теперь был претендентом на трон, царской крови, император сделал его мать женою третьего ранга. С императрицей они друг друга сердечно называли "сестренками", но то было лишь на в виду, да и длилось недолго. Как только подвернулся случай, императрица ловко подставила мать Сяхоу Бо, оклеветав и обвинив ее в том, чего та не делала. Будучи изощренной воительницей дворцовых интриг, императрица обставила все так, что император встал на ее сторону. В итоге мать Сяхоу Бо в скорости казнили - забили до смерти палками.
Когда это происходило, Сяхоу Бо уже чуть подрос, и он уже что-то начинал понимать. Мучительная смерть матери произошла у него на глазах.
Через два года императрица родила своего ребенка, наследного принца - Сяхоу Таня. А еще через два года от болезни она умерла сама.
Спустя время овдовевший император пожаловал титул императрицы своей новой фаворитке. Новоиспеченная молодая императрица своих детей не имела, стала нареченной матерью наследному принцу Сяхоу Таню. На людях она охотно демонстрировала чрезмерную любовь к наследному принцу, при чем делала это весьма изощренным способом - обижая и притесняя других царевичей, сыновей императора. Другие жены и наложницы, а также придворные слуги поступали и вели себя ровно так, как и делала императрица, поэтому тоже притесняли и оскорбляли тех императорских сыновей, у которых не было поддержки или защиты.
Когда наследный принц Сяхоу Тань начал учиться, стоило ему один раз буркнуть "Скукотища!", после этого ему в напарники по учебе сразу же отрядили Сяхоу Бо, чтобы "вместе веселее" было. Для Сяхоу Бо детство был ни чем иным, как домашней тюрьмой, где его постоянно тюкали в угоду наследному принцу, и где ему постоянно нужно было подлаживаться под Сяхоу Таня. Плюс ко всему, у Сяхоу Таня с ранних лет развилась мигрень, и каждый раз, как его мучили головные боли, ему нужно было видеть перед собой кого-то, кому еще мучительнее или больнее.
Когда Сяхоу Бо стал совершеннолетним, и ему, как полагается, выделили свою отдельную резиденцию и землю, с того дня в его душе словно каленным железом выжгли слова: кровавый долг кровавым платежом красен. Это станет его главной целью и движущей силой во всем, что он будет делать дальше.
Если этот Князь - все еще тот же Князь, как и прописано изначально в романе, то в таком случае он точно не будет даже рассматривать вариант о мирном сосуществовании с Сяхоу Танем, по принципу "из нас двоих один должен умереть - либо ты, либо я". Князь будет вгрызаться в императорскую власть, и кусок за куском отнимать ее у Тирана, Сяхоу Таня. И так до тех пор, пока не уничтожит его и втопчет в грязь.
Юй Ваньинь изначально до банкета надеялась, что Князь - уже "поменял нутро", что в него кто-то перенесся из другого времени, как и с ней, и с Тираном. Но сегодня, столкнувшись с Князем на банкете, Юй Ваньинь уже думала, что если Князь все-таки "поменял начинку", и в него кто-то перенесся, то такой вариант еще даже хуже.
Все-таки слушая "Романс любви" (Romance de Amor), и даже бровью не повести, оставаясь совершенно невозмутимым, для этого нужно быть отменным актером, однако. А его непринужденная манера поведения, а глубокие глаза, которые как омут, в котором, совершенно точно, черти водятся? Это серьезный парень, и похоже он собрался идти до конца, чтобы занять место императора.
При любом раскладе, ситуация так или иначе получается весьма тревожной.
Хотя, может ей просто показалось? Ее не оставляло ощущение, что Князь на банкете рассматривал ее больше, чем из простого любопытства.
Неужели, она себя уже как-то выдала?
С наступлением ночи, придворный слуга Ань Сянь помогал Сяхоу Таню переодеться, и, как водится, поинтересовался: "Его Величество желает, чтобы слуга Ваш позвал кого-то из Ваших жён, дабы разделить с Вами ложе?"
"Жена Юй", ответил император не задумавшись ни на секунду.
Ань Сянь внутри аж остолбенел: три ночи подряд!
Будучи старшим дворцовым евнухом, и прослужившим при дворе бог знает сколько лет, Ань Сянь отлично знал нрав Сяхоу Таня. За все эти годы количество трупов, которые вывезли из императорского дворца, могли бы запросто образовать собой целую гору.
Император был человеком запредельно жестоким и свирепым, да к тому же всю жизнь страдал от головных болей. В такие моменты он был еще свирепее, чем обычно. Если какая жена или наложница на свое несчастье ему чем не угодит, то пиши пропало, кара для нее будет жестокой, это точно.
Уж никак он, Ань Сянь, не ожидал, что, как снег на голову, непонятно откуда вылупившаяся Юй Ваньинь каким-то чудесным образом так крепко приворожит Тирана!
Чем же так хороша эта Юй Ваньинь, чем она лучше других?
Ань Сянь "утонул" в собственной голове, задумавшись над загадкой Юй Ваньинь, и оттого, сам того не замечая, замолк на какое-то время, забыв напрочь, что все еще находится вместе с императором в его покоях. Тут, вдруг, он почувствовал, как холодные, как лёд, пальцы взяли его подбородок щипком, и заставили поднять голову.
Сяхоу Тань смотрел на Ань Сяня так, словно он оценивал какой-нибудь скот, но тон голоса был тихим и мягким, отчего у Ань Сяня волосы дыбом встали.
"У тебя есть вопросы?", спросил император.
Ань Сяня бросило в холодный озноб, дрожа всем телом, он еле выдавил: "С-с-сейчас же, сейчас же Раб Ваш приведет ее."
Ань Сянь не стал посылать своего подопечного привести Юй Ваньинь к императору, как он это обычно делал. Как-никак, Ань Сянь старший дворцовый евнух, а это тоже статус и власть, которые в особые времена и при определенных обстоятельствах и судьбу императоров, бывает, решают. Но в этот раз Ань Сянь, не считаясь со своим положением, самолично отправился встречать и провожать жену к императору. И даже, подобострастно прихихикивая, подарил Юй Ваньинь шкатулку с украшениями поразительной красоты.
"Матушка-государыня Юй, вы настолько прелестны и прекрасны, если наденете эти украшения, Его Величеству точно придется по вкусу."
Юй Ваньинь смутно припоминала этого старого евнуха из книги: это был, что называется, человек-флюгер, куда ветер подует, туда и он, непревзойденный мастер пресмыкаться и лебезить, грозный и страшный со слабыми, и заискивающий перед сильными. В книге, когда Се Юнъэр добилась высокого положения, этот мерзопакостный тип, чтобы выслужиться перед ней, подарил ей эти драгоценности. Но Се Юнъэр помнила старую затаенную обиду на этого евнуха, который в начале повествования оскорбил и унизил ее, поэтому вместо того, чтобы принять украшения, она их вдребезги разбила. А потом нашла предлог, и все подстроила так, что его в итоге отправили в тюрьму.
Юй Ваньинь, принимая шкатулку с украшениями, улыбнулась годами натренированной работой в коммерции и бизнесе фальшивой улыбкой: "Спасибо большое, дедушка."
Ань Сянь был вне себя от радости, улыбаясь во весь рот, потирая руки: "Матушка-государыня, если чего вдруг недостает, так Вы сразу приказывайте!"
Юй Ваньинь задумалась на пару секунд, и спросила: "Хотпот есть?"
Ань Сянь: "?"