Одри Тоту, стартовав с искромётной «Амели», вполне могла дальше шествовать по пьедесталам. Обласканная режиссёрами и почитаемая зрителями, она имела право на звёздный титул... Но ничего подобного не случилось: Одри Тоту скромна, требовательна к себе и считает свою жизнь вполне обычной - истинная француженка...
В этом году она отметила 46-летие и ничуть не расстроилась по этому поводу. Если бы не паспортные данные, поклонники и не поняли бы, что «Амели» повзрослела. Кажется, как была чуть за 20, так и осталась. По этому поводу сама Одру шутит, дескать, из всех французских пословиц ей по душе русский аналог «маленькая собачка до старости щенок». Она не считает себя красивой: маленький рост и глазищи, но перестала комплексовать. И не стремится замуж: европейцы вообще «поздние» в этом плане, а у мадемуазель Тоту ещё и собственные взгляды на брак - с одной стороны, идиллические, с другой - трезво-рациональные.
Она любит свою семью, друзей, маленькую квартирку. Увлекается фотосъёмкой и обожает путешествия. Она - воплощение мира, где благополучие - обыденность, а успех - повод сделать что-то стоящее для всех. Мадемуазель, вам слово...
Жизнь после «Амели»
«Когда обрушился весь этот вал нежданной популярности, когда тебя узнают, смотрят как на экзотического зверя в зоопарке, я совсем не ожидала и испытала шок. Потом смирилась. Мне пришлось отказаться от маленьких свобод – сидеть в кафе на улице, пойти в любимый простенький ресторанчик... Я боялась лишь, что успех отгородит меня от людей, потому что звёзды бессознательно ставят своего рода фильтр между собой и другими… Но важнее, что Амели оказалась нужна людям. Важнее моей свободы ходить без чёрных очков и беретки».
Мир, наполненный волшебством
«Амели – это маленькая фейка с Монмартра. Реального, грязноватого, чёрного района рабочих людей, которые несут в себе дух французского демократизма, независимо от цвета кожи. Увы, она несчастливая волшебница, главным образом потому, что у людей плохо развито воображение. Нам надо показать на фею пальцем, чтобы мы поразились и восхитились. Тем временем фея – это профессия. Горничная в гостинице, дворник – они невидимы, но управляют важной частью нашей жизни. Тот, кто составляет расписание поездов в метро, тоже невидимка, творящий добрые дела. Я иногда в каком-нибудь отеле в ванной размышляю, кто эта женщина, которая тут так все выдраила. Скорее всего, африканка. У неё наверняка есть дети. И эти дети, возможно, остались в Африке. Она оставила их, чтобы заработать денег для них - чтобы здесь, в Европе, быть феей для меня. Вот такая плата за «фейство»…
Обладать внутренним зрением
«Родители учили надо понимать, что происходит вокруг тебя. Всегда, при всех обстоятельствах. После «Амели» мы с сестрой поехали в Индонезию. Я мало путешествовала раньше, а тут увидела подлинную экзотику. Особенно экзотичным для меня оказалось то, как люди там переживают ужасающую, с нашей точки зрения, бедность. Я слишком хорошо живу, чтобы не чувствовать ответственности за это».
«А сама не плошай»
«Я воспитана в семье стоматолога и учительницы, стопроцентных французов. Самая запомнившаяся фраза из детства – мамина: «Одри, выпрямись». Мама всегда нас просила не сутулиться, и правильно. Осанка – это характер, это воля.
В этом смысле я действительно «сгущёнка» французскости – во мне сильны прагматизм и нормы поведения в жизни: всегда работать, не ждать вознаграждения, быть честным, постоянным в чувствах, не потакать своим слабостям. Это у меня в крови. Я, даже веря в Бога, не очень-то на Него полагаюсь. Я сама живу. Все мои феи ходят на работу и зарплату получают».
Равнение на Коко
«Свобода - моя главная потребность. Может быть, поэтому самая близкая мне из героинь – Шанель из «Коко до Шанель». Эта женщина 100 лет назад, когда не было даже идеи свободы женского выбора, настаивала на своей независимости. Она отказалась соответствовать общественным устоям, конвенциям. И высвободив свой талант, через одежду, такую поверхностную вещь, начала освобождать других женщин! Предложив женщине примерить мужской костюм, она продемонстрировала, что можно примерить мужской мир - мир бизнеса и независимости. И именно из прагматизма – из-за того, что Шанель проще было соответствовать себе, а не внешним канонам, – она совершила такой прорыв. Я ценю прагматизм, а как только впадаю в эйфорию, жизнь незамедлительно дает мне по носу».
Сомнения как стимул
«Я не уверена ни в одном из своих решений. Как выбрать роль, платье для премьеры, сок в супермаркете. И относительно правильности решений, принятых на мой счёт, тоже не уверена. Когда меня вдруг взяли и утвердили на роль в «Коде да Винчи», я впала в ступор от ответственности – все-таки многомиллионный голливудский блокбастер. Даже во время съёмок ждала, что вот-вот меня снимут с роли. Успокоилась, только когда полфильма сняли: не пойдут же продюсеры на такие траты – другой актрисой переснимать. Но ведь сомнение в себе – как раз то, что нас развивает. Разве не так?»
«Наедине со всеми»
«Стилиста у меня нет, я сама выбираю одежду и сама расплачиваюсь потом за ошибки выбора. А что касается папарацци, именно поэтому я и не хочу никуда уезжать из Франции, в Голливуд или куда-то ещё. У нас есть закон, который надёжно охраняет личную жизнь. Папарацци могут фотографировать меня сколько угодно, хоть голой в душе, но чтобы опубликовать эти снимки, потребуется моё согласие, а его не дам. Поэтому во Франции я чувствую себя свободной - меня узнают, но при этом не достают. Будь я в Лос-Анджелесе, всё было бы совсем по-другому».
Простые радости
«Мой дом – моя крепость. Там ничего особенного, моя жизнь заурядна. Прихожу домой, готовлю лёгкий ужин, болтаю по телефону с близкими, пью чай, сижу на диване и смотрю любимые фильмы. Очень люблю старые чёрно-белые картины…
Любимое место - гостиная и тот самый диван, на котором я и мои друзья частенько проводим время за беседами и бокалом вина. Ну и конечно спальня. Люблю поспать, и мой сумасшедший график только укрепляет эту любовь. Я сова, но если не сплю всю ночь, то потом два дня как варёная. Не представляю, как выдержала съёмки в бутике Коко Шанель, куда нас пускали только по ночам, потому что днём там ходили обычные покупатели».
«Научусь печь блины»
«Я неплохо готовлю, неплохо получаются фаршированная утка и традиционный луковый суп. До приезда в Россию не пробовала ничего из русской кухни и, оказавшись в Москве, заказала щи с кислой капустой и блины. Щи мне показались чем-то из ряда вон, второй раз заказывать не буду. А вот блины – это что-то! Хочу научиться их печь...
На диетах я не сижу, напротив, мечтаю поправиться. Моя худоба природная, это не результат самоистязания диетами. Не считаю себя красивой, да ещё и ноги как спички... Поэтому ем всё, что захочется. А ещё спокойно пью вино, могу выпить в кафе кружку пива - ровно столько, чтобы быть веселой. В хорошей компании это приятно, тем более удаётся нечасто».
«Любящий уязвим»
«Во мне много мужских черт. Люблю смотреть по телевизору регби и футбол. По-мужски вожу машину. Ценю житейский опыт больше книжного или киношного. Прямо говорю о сексе. К шмоткам почти равнодушна и никогда не буду покупать дорогую одежду – просто стыдно… Не нуждаюсь в защите и никогда не прибегаю ко всем этим тактикам обольщения. Я прямая и практичная, это иногда мешает, ведь на самом-то деле мужчины романтичнее женщин: они верят в роли, предписанные природой представителям разных полов…
А любовь… Тот, кто любит, уязвим. А значит, бесконечно любящий – мазохист. Следовательно, любовь всегда немного мазохизм. Я верю в мазохизм, а вот в брак...
Я не замужем. Делайте выводы».
Либо долго и всерьёз, либо никак
«Мне кажется, если не хочешь с человеком длительных отношений, лучше вообще не начинать никакие. Можно, наверное, окунуться в сумасшедший роман, но не стоит питать иллюзий, что из этого что-то путное выйдет. Может, у кого-то и выходит, но не у меня. Я стараюсь ко всему относиться более-менее трезво, продуманно.
Почти у всех страстных романов есть одна общая черта - они краткосрочны. В них нет места для реализации более сложных отношений, чем сексуальные. Я изучала брачные игры горилл, так вот мне вот иной раз кажется, что гориллы могут быть более деликатными, чем некоторые люди. В отношениях между мужчиной и женщиной важна тонкость, нежность, забота, умение беречь друг друга, какая-то элегантность чувств, что ли…. Я наблюдала её у своих родителей, которые вместе больше 40 лет, и у бабушки с дедом: их нежность на двоих длилась почти семь десятилетий».