— Соня не жертва, — сказал Илья, совсем не уверенный в этом.
— Соня может стать жертвой, — ответило Нечто из угла комнаты, и в этом Илья даже не сомневался. У Нечто были все основания утверждать так, а у Ильи не было ни одного основания не верить в это.
— Рассказывай.
Он не хотел слушать, но разве у него был выбор?
— Жители города придумали, как… ты понимаешь, да, о ком именно я сейчас говорю?
Илья понимал. Оно говорило о тех, кто так или иначе участвовал в суде над несчастной, а потом и в её казне. Высокопоставленные жители этого города: судьи, прокуроры, просто обеспеченные люди, наделенные властью. Такие, как его собственный отец… и мачеха.
— Они придумали, — продолжило Нечто, — как обеспечить безопасность своим дочерям и жёнам. Каждый год они сами выбирали жертву, обвиняли её в чем-то… в каком-нибудь преступлении и казнили. Уродовали лицо на допросах и казнили.
— Она превратила вас всех в чудовищ, — тихо сказал Илья, — вы сами себя наказали.
— Это продолжается до сих пор, малыш. Мы до сих пор наказываем себя.
Нечто замолчало, видимо, чтобы дать Илье возможность обдумать услышанное, но ему это было не нужно. Единственное, в чем он нуждался — это информация.
— Кто-то до сих пор убивает девушек, уродует их, и это явно не… — Илья задумался, — явно не зло. Не нечто бестелесное. Это обычный человек, так?
— Правильно, — ответило оно, — и это тоже передаётся из поколения в поколение.
— Семья маньяков? — спросил Илья.
— Ну, давай назовём это так. Мне все равно. Но суть ты понял.
Илья молчал, не решаясь задать следующий вопрос.
— И кто? — спросил он наконец.
— Не имеет значения.
— Имеет. Кто?
— Это не твой отец. Ты ведь именно это хотел услышать?
Да. Именно это Илья и хотел услышать.
— Твой отец относится к другой категории.
Судьи, прокуроры и другие обеспеченные жители города — к одной из таких семей и относился его отец. Один из тех, кого город превратил в чудовище, вынужденное хранить страшную тайну.
— Как это остановить? — спросил Илья.
— Сын несчастной девушки женился и у него родилась дочь, но жена умерла во время родов. Достигнув восемнадцатилетия, девушка вышла замуж, забеременела и родила девочку. Девочка выжила, мать умерла. Через восемнадцать лет девочка вышла замуж…
— Родила дочь и умерла.
— И так далее.
Илья кивнул.
— Это своего рода проклятие. За все время в семье рождались одни девочки, которые умирали, ни одного мальчика. И лишь двадцать пять лет назад… женщина из проклятого рода произвела на свет мальчика.
Илья ждал чего-то подобного, поэтому воспринял спокойно. Да, он был частью легенды, и что? Это длилось на протяжении двадцати пяти лет — двадцать пять! — так что впадать в ступор или устраивать истерику сейчас смысла не было.
— Мама специально забрала меня отсюда? — спросил Илья, — она знала?
— Нет, — ответило Нечто, — так получилось. Этот мальчик…
— Этот мальчик, — перебил Илья, — наверное, уже можно называть вещи своими именами.
— Ты был спасением города… должен был им стать, но не стал. А это значит, все продолжится. Красивые девушки продолжат умирать.
В комнате снова воцарилась тишина, нарушаемся лишь негромким шуршаниям дождя.
Илья вдруг совершенно точно осознал одну вещь: если он не заставит Соню очнуться прямо сейчас, то не сможет сделать этого уже никогда. Возможно, она не умрет, но останется в таком состоянии навсегда. Она будет существовать в том жутком и холодном месте до тех пор, пока Нечто не позволит ей уйти.
А уход будет означать смерть, но и это случится очень нескоро.
Илья заглянул в пустые глаза девушки.
— Ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю, Соня, — прошептал он, — не помню, говорил тебе это или нет… если не говорил, то просто не считал нужным, всё и так было очевидным, — он погладил девушку по лицу, — люблю тебя… ты всегда знала об этом, — Илья коснулся губами холодных губ девушки, — ты — мое все, и так будет всегда, родная, — он повернулся к Нечто и заговорил уже совершенно другим тоном, — моя жизнь в обмен на её. Я сделаю то, чего ждёт от меня город. Но только при условии, что… Соня вернётся.
— Как только ты соединишься со своей матерью, Соня получит свободу.
— Не обманите?
— Она нам не нужна. Нам нужен ты.
— Хорошо…
— Тогда иди к реке. Там утопили её тело, после казни.
Илья кивнул и собирался встать с кровати, но вдруг услышал голос Сони… голос своей настоящей Сони, а не того ужасного Нечто, которое поглотило её.
— Илья, поцелуй меня…
Нечто в углу комнаты зашипело. Илья услышал у себя в голове чей-то голос. Он был знакомым и чужим одновременно.
есть кое-что гораздо сильнее ненависть. Ты знаешь, как это называется, малыш. Она не требует жертв
— Люблю тебя… — прошептали холодные губы девушки.
Илья поцеловал её. Сначала робко и несмело, как будто шёл по тонкому льду, и каждый следующий шаг мог означать смерть, потом более решительно. Он не понял, в какой момент губы Сони стали тёплыми, и она начала отвечать на его поцелуй, но это не имело значения.
— Поцелуй истинной любви, — прошептала Соня.
— Как в сказках? — Илья почувствовал, как на глаза наворачиваются слёзы, поспешно и сердито сморгнул их. Оглядел комнату. В углу никого не было. Оно ушло.
— Как в сказке, — повторила Соня, — Иногда такое случается.
— Да. Когда оживают легенды.
Соня отстранялась от Ильи и посмотрела ему в глаза.
— Нам надо уезжать отсюда, — сказала она, — прямо сейчас.
— Конечно, — ответил Илья и повторил уже тише, — конечно.
(продолжение)