"Обломов" - это тот замечательный роман, в котором главная мысль романа известна любому русскому человеку, и который полностью читали лишь избранные)))
Он настолько неспешный и спокойный, что по неволе обволакивает своими образами читателя. Гончаров погружает в транс своими текстовыми рассуждениями.
Когда я читал главу, где описан сон главного героя, я как будто провалился в параллельную реальность. Тоскливую и обволакивающую, как кисель, который, кстати сказать, Обломов мог пить до последних дней своей жизни. Видно от того, что кисель - это та среда, которая, как ничто лучше, описывает такой внешний вид и образ жизни.
Стоит сказать, что сам роман писался во времена правления Николая I. Время литературного и политического застоя. От этого полная отчуждённость героя становится не просто понятной, а даже в какой-то степени неизбежной.
Обломов находится в состоянии, знакомом почти всем людям. Можно сказать, что это хроническая прокрастинация, или отсутствие мотивации, или банальная лень. Без разницы, как это назвать. Суть в том, что ни одно из этих слов не выражают то отчаяние и страх, которые на самом деле таятся в обломовщине!!!
Это ни шутка и ни аллегория. Я действительно убеждён, что обломовщина это сильнейшие оковы на шее любого человека. И это убеждение строится не только на размышлениях, но и на личной жизни.
Сколько себя помню, я всё время куда-то опаздывал. Особенно ярко мне вспоминается один момент, когда я физически испытал отчаяние из-за моей прокрастинации. Это был день выступления моих друзей. Они были музыканты. И я очень хотел прийти вовремя на их концерт. Но когда я собирался, то заметил, что с каждой секундой всё дольше и дольше задерживаюсь. Такое ощущение, что мой мозг начал цеплялся за любую мелочь, лишь бы на подольше задержаться дома. Я стал ощущать себя слоном в посудной лавке, который цепляется за каждый выступ, за каждую деталь интерьера и совершенно не понимает, как отсюда выйти. Мои движения становились медленные и ленивые, а мышление, как будто замирало на время. И каждый раз мне приходилось его реанимировать, чтобы вспомнить, где я положил телефон, какую рубашку одеть, нужно ли брать с собой футляр для очков. Как будто внутри меня ожил кто-то другой, кто силой заставляет замедлять движения, забывать или отвлекаться на разные мелочи, и увеличивать 15 мин. сборы до 2 часов.
До сих пор помню момент, когда я зашел в зал под финальный аккорд всего выступления моих друзей. Смесь стыда, отчаяния и ненависти к себе бурлила внутри, периодически вырываясь в глухих стонах. И чуть ли не слёзы наворачивались при виде того, как люди начинали расходиться. Этот момент сильно взбудоражил мою психику и реанимировал в направлении активной жизни. А представьте, что вся ваша жизнь, это одно сплошная подготовка к концертам, на которые вы никогда не попадаете!
Именно таким нам и предстаёт Обломов. Он словно заложник, который понимает, что происходит, но не способен ничего с этим сделать. И это не просто страшно, это ужасно! Подобно человеку, тело которого находится под наркозом, а мозг бодрствует. Пленник своего тела. Вот только это плен основанный не на страхе и силе, а на утрированном гедонизмом.
Людей подчиняли с помощью физической неги на протяжении всей человеческой цивилизации. Так Цирцея в Гомеровской Одиссеи завлекла на 7 лет главного героя с его командой на свой остров. На этом же способе строиться антиутопия в романе Рэя Брэдбери "471 градус по Фарингейту". Когда люди просто перестают активно что-то делать и анализировать. В результате такими людьми очень просто управлять.
Есть масса примеров такого подчинения других людей. Но Обломов уникален тем, что он не подчинён, он инфицирован.
Причины проблемы!
В чем же конкретно проблема Обломова? Почему он не встаёт с дивана и не вылезает из своего халата? Дело в том, что он инфицирован таким поведением и образом мысли еще с детства. И как Обеликс (персонаж произведений "Астерикс и Обеликс") в детстве искупался в котле с зельем наделяющим его сверх силой, так и Обломов в детстве с головой искупался в Обломовке, которая наделила его сверх силой, быть неспособным преодолеть негу телесного комфорта.
Однако все это можно было реанимировать. Что и старались сделать его друг Штольц, да и сам Илья, на первых порах общении с Ольгой Ильинской. Она вдохновляла его не только на создание планов, но и на их реализацию. И если бы такой порыв души он получил бы в детстве, лет так в 5-6, то, вполне вероятно, он преодолел бы дремоту тела, и рванул, как борзая по пересечённой местности, сквозь все невзгоды, которые прорастали на его пути. Но Илье к моменту встречи было уже за 30, а вместе с возрастом сформировались и защитные механизмы.
И первая из них, это мысль, что всё новое - это проблемы и суматоха. Всё новое только мешает жить. Всё новое - это бег галопом, а в галопе нет истинной жизни, только имитация её. Мысли весьма верные, если опираться только на существующую реальность той России середины 19 века. Где застой и патриотизм, были единственными скрепами. Но эти же мысли абсолютно ложны, если говорить, о другой России, которая всегда приходила после такого застоя.
Не менее сильным механизмом был жгучий страх внешней оценки. В нём таиться стандартная невротическая мантра: "А вдруг всё будет не идеально, что тогда?". Любые мотивы и идеи рушатся на корню, об эту непроходимую стену страха и безволия. И даже внешний стимул в виде Ольги действует только в непосредственной близости, а после мотив Ильи затухают, как свеча оставшаяся без купала на ветру.
Ну а вишенкой на тортике становится финальная черта главного героя: неспособность принять решения, и тем самым брать на себя ответственность за последствия этих решений!
Чтобы вывести Обломова из его самодельного плена, нужно вывести Обломовщину, из его психики. А это, спустя 30 лет жизни, без профессиональной помощи сделать практически невозможно!
В романе Гончаров делает акцент, на том, что Обломов не чувствует душевности в современном мире: литературе, театре и т.д. Что у него очень доброе сердце, которое отвращает его от пустого внешнего мира.
в основании натуры Обломова лежало чистое, светлое и доброе начало, исполненное глубокой симпатии ко всему, что хорошо и что только отверзалось и откликалось на зов этого простого, нехитрого, вечно доверчивого сердца.
Вот только это тот же недуг. Дело в том, что человек устроен так, что если он в чем-то нуждается, то он либо ищет это в окружающем мире, либо старается создать сам. Вообще создание чего-то - это лучший гормональный наркотик. Как говорил Эрик Берн: "У секса есть только один конкурент дело, а вот у дела конкурентов нет".
Но когда сил и знаний на создание чего-то нового и интересного не хватает, то руки опускаются, и начинается поиск простейших телесных удовольствий, с минимум усилий: еда, сон, удобное лежание и ничегонеделание.
Обломов идеальный человек, для авторитарной власти и для мошенников. В общем для тех, у кого есть конкретные цели и мотивы, кто не боится вступить в конфликт и кому плевать на жизни других людей.
Мотиваторы Обломова
Еще один важный момент это то, что может возбудить жизнь в таком человеке, а что угасить. И тут стоит посмотреть на женщин, которые были вокруг него. В нашем случае их всего две. Ильинская Ольга и Агафья Пшеницына.
Ольга возбуждает в Илье желание двигаться. Желание всё изменять и стремиться к каким-то достижениям. Агафья же напротив окутывает его однообразием и предсказуемостью. Одним словом стабильностью, в результате чего так приятно отказаться от любой внешней активности.
Основное отличие этих девушек - это отношение к жизни.
Ольга - это та, кто "бьется, отыскивая и угадывая тайну жизни". В то время как Агафья не просто не бьётся, она давно уже определилась. Даже не так! Она давно уже приросла к своей деятельности.
Ум Ольги прыток и жаден до новшеств. Она стремиться познать весь мир и наслаждается этим самым движением в неизвестности.
А чтение, а ученье — вечное питание мысли, ее бесконечное развитие! Ольга ревновала к каждой непоказанной ей книге, журнальной статье, не шутя сердилась или оскорблялась, когда он не заблагорассудит показать ей что-нибудь, по его мнению, слишком серьезное, скучное, непонятное ей, называла это педантизмом, пошлостью, отсталостью, бранила его «старым немецким париком».
Агафья же упёрлась в свои границы и радуется тому, что у неё получается и что она уже умеет. Если говорить простыми словами, то Агафья Пшеницына глупая. Глупость это не оскорбление, а состояние ума. Она может быть стартом прекрасного путешествия, а может быть итогом безвольной или оседлой жизни. У Агафьи второй вариант.
Её картина мира заканчивается на её хозяйстве. Она не представляет, как жить по другому. А её не готовность расширять эти границы отчетливо проявляется в заученных словах "поговорите с братцем". Эту фразу она как мантру говорит и Обломову, и Штольцу когда речь идёт о чем-то, в чем она не разбирается.
Она подумала немного. — Вы бы поговорили с братцем, — сказала она, — а я никакого письма не видала.
...
Она тупо поглядела на него.— Вы бы с братцем поговорили, — отвечала она, они живут через улицу, в доме Замыкалова, вот здесь, еще погреб в доме есть.
...
— Вы потрудитесь с братцем поговорить, — отвечала она монотонно, — теперь они должны быть дома.
...
— Завтра бы вы лучше к братцу зашли... — говорила она, провожая его, — вон тут, на углу, через улицу.
В этих словах отчётливо видится, желание убежать от познания мира. Она готова сорваться в истерику, лишь бы не углубляться в вопрос, который кажется ей сложным и не понятным. И становится понятно, что её мир, её вселенная замкнута в коробке её хозяйства, и не способна расшириться за её пределы. Гибкости психики и прыткости ума не хватит. Уже никогда.
Гомеровская Трагедия
Наверное самый трагичный момент во всем романе это последняя встреча двух друзей: Ильи Обломова и Андрея Штольца. Штольц хочет забрать главного героя из его дома и увезти в имение, где он будет рядом и сможет растормошить обрюзгшее тело Ильи. На что слышит в ответ:
Но не могу идти с тобой твоей дорогой, если б даже захотел... Может быть, в последний раз было еще возможно. Теперь... (он опустил глаза и промолчал с минуту) теперь поздно...
Дальше становится понятно, что за последние 5 лет действительно многое изменилось. Но интересно, что когда Штольц понимает, что у Обломова есть ребёнок от Агафьи, он продолжает его утягивать из этой бездны
Этот ребенок, что я сейчас видел... Илья, Илья! Беги отсюда, пойдем, пойдем скорее! Как ты пал! Эта женщина... что она тебе...
Но когда Обломов говорит, что она его жена, тут Штольц понимает, что "Бездна разверзлась".
Теперь Штольц изменился в лице и ворочал изумленными, почти бессмысленными глазами вокруг себя. Перед ним вдруг «отверзлась бездна», воздвиглась «каменная стена», и Обломова как будто не стало
Почему же ребенок и вся предыдущая жизнь Ильи, не угасила огонь надежды Штольца на изменение друга, а одно слово "Жена", поставила жирную точку?
Я думаю, Андрей, как никто, верил, что можно выбраться из любой бездны, если есть желание. Каждого может засосать в трясину безволия, но если ты веришь в будущее, то шанс есть. Но всё заканчивается в тот момент, когда сам человек говорит: "Все, это конец". И Штольц, как никто, прекрасно это понимал. Можно случайно стать отцом, но нельзя случайно стать мужем.
Взяв в жены Агафью, Обломов сделал свой выбор. Он вошел в коробку её реальности. Мир, который уже невозможно растянуть никакими новостями. Мир, лишённый интереса к новому.
Этим решением Обломов подписывается под своей капитуляцией. До этого он был заточён одной стеной своего личного безволия. При этом эту стену можно было перелезть или сделать под ней подкоп. Но взяв Агафью в жёны, он вырыл вокруг своей стены глубоченный ров и наполнил его аллигаторами. Всё! Из этой крепости уже нельзя выбраться. Он себя туда заточил! И самое страшное, что он это понимает. Его мозг был жив, но уже не способен вырваться из созданной им же темницы.
И подобно Царю Леониду обречённому умереть в ущелье Фермопилы, Обломов обреченный умереть в доме Пшеницыной, просит лишь об одном:
Не забудь моего Андрея! — были последние слова Обломова, сказанные угасшим голосом.
Неожиданно, тянущийся и скучный роман, в один момент стал подобен греческой трагедии, масштабы которой сложно оценить!
Это битва человека и человечности! Одурманенности и человеческой потребности стремиться к развитию. Битва между стремлением усложнять мир вокруг себя, и желанием упрощать его до примитивных схем. Схем подобно той, где ты всегда хороший, а другой всегда плохие. Истинная трагедия, в результате которой разгораются весьма реальные Войны!
Вывод:
"Обломов" - это роман трясина. Он затягивает и позволяет почувствовать всё своим телом. И именно по этому он становиться лекарством. Лекарством от Обломовщины. Ведь только осознав, свою личную обломовщину, человек способен избежать подобного самозаточения и жизни опираясь на честное сердце и светлый ум.
Я много еще хотел сказать выводов. К примеру о том, что обломовщина, это не конкретное место, а то, где человек создаёт темницу. Или о том, что куда страшнее обломовщина мозга, чем сердца, т.к. она заставляет верить в любые нелепицы, т.к. сложно им противостоять и критически погружаться в реальность. Или о том, что когда мы не осознаём свою внутреннюю обломовщину (которая в каждом есть), то искренне уверуем в любые идеи, которые выставляют нас в хорошем свете, и при этом не заставляет думать. И о том, что как раз эта обломовщина сейчас является основой современной России.
Но лучше всего отдать это завершение Штольцу. Кто как не лучший друг может подобрать нужные слова:
«Нет, не забуду я твоего Андрея, — с грустью, идучи двором, думал Штольц. — Погиб ты, Илья: нечего тебе говорить, что твоя Обломовка не в глуши больше, что до нее дошла очередь, что на нее пали лучи солнца! Не скажу тебе, что года через четыре она будет станцией дороги, что мужики твои пойдут работать насыпь, а потом по чугунке покатится твой хлеб к пристани... А там... школы, грамота, а дальше... Нет, перепугаешься ты зари нового счастья, больно будет непривычным глазам. Но поведу твоего Андрея, куда ты не мог идти... и с ним будем проводить в дело наши юношеские мечты».
— Прощай, старая Обломовка! — сказал он, оглянувшись в последний раз на окна маленького домика. — Ты отжила свой век!