Автор: Сергей Солодовник
Самый простой, очевидный факт, не нуждающийся в архивных изысканиях: Империя надломилась, пытаясь защитить братьев – славян. В 1914 году, Австро – Венгрия, пытаясь наказать публично заказчиков убийства наследника престола, затребовала расследование на территории суверенного королевства Сербии. Из всех вариантов реакции на жёсткие, но вполне себе справедливые требования Вены наша Империя не нашла ничего лучшего, кроме как объявить сначала частичную, а затем всеобщую мобилизацию.
Напомним себе, что на начало ХХ века мобилизация означала объявление войны противостоящему блоку. Это как бы сейчас мы – или КНДР – заявили бы о пуске ракет с ядерными боезарядами по Токио и Сеулу. И почему-то бы оставались в недоумении: и зачем же Америка врезала термоядом по нашим городам – миллионникам.
Но это была уже гибель Империи. Кстати, Григорий Ефимович Новых (Распутин) задолго предупреждал нашего царя: не надо соваться в европейские игры, корону потеряешь да и империи конец придёт. Очень вовремя летом 1914 года Ефимыча пырнули ножичком, а генерал Янушкевич разбил свой служебный телефонный аппарат, дабы не получить от царя отмену приказа о мобилизации. Но это всё были точечные, тактические, но крайне эффективные действия по уничтожению страны.
А вот стратегия империи в отношении братушек славян и прочих единоверцев была сокрушительно проигрышной. Николай Первый выступил защитником православных паломников и монахов в тогдашнем турецком Иерусалиме, получили взятие Севастополя и остались без кораблей на Чёрном море. Александр Второй вступился за православных румын и болгар, неблагополучно чувствовавших себя под скипетром турецкого султана. Получили немецкие династии в Бухаресте и в Софии, конкурентов на рынке хлеба в Европе и расширение границ Австро – Венгрии. Поддержал Николай Второй сербских авантюристов и террористов, получили крах империи в ходе мировой войны.
Бывали иллюзии и меньшего масштаба. В середине девятнадцатого столетия часть русских литераторов носилась с идеей солидарности с чехами и словаками, небольшие деньги направлялись в адрес интеллектуалов Праги и Брно, возводились иллюзии и мифологемы среди читающей публики в России. Впоследствии пропагандисты проекта ссылались на безразличие чиновников МИДа. Оттого и результаты, мол, низкие.
Колоссальные надежды связывались с также с русинами Закарпатья. Увы, не сработало. На Черногорию также рассчитывали, даже династическими связями подкрепили. Не сработало.
Сделаем вывод. Для идеологической работы среди разночинцев, а также в момент мобилизации перед войнами 1877 и 1914 годов, призывы к славянскому единству, братству и поддержке срабатывали. Правда, на короткой дистанции, и не столько в мобилизуемой массе крестьянства, которым до «братушек» дела особого не было. Пресса поддерживала, а потом затухала, под гнётом войны и потерями воинов империи. Заметим при этом, что биржевая пресса никогда не была в особенном восторге от попыток проецирования имперского влияния через славянское единство. А этот камертон на тот период был, пожалуй, самым объективным и прозорливым среди мнений в Империи.
С другими статьями можно ознакомиться на сайте, в ВК и Телеграм.