Молодые люди решили сократить дорогу в ночной бар и пошли через парк, мимо Верхнего советского госпиталя. Этот район Дрездена назывался «Weiser Hirsch», что в переводе означает – Белый Олень.
К территории госпиталя примыкала обширная лесопарковая зона, – настоящий парк, при входе в который стоял памятник последнему белому оленю, убитому ещё в девятнадцатом веке.
Золото красок, в которые нарядились деревья, представляло собой особое незабываемое зрелище, особенно в свете заката – шуршащая под ногами листва, падающие с глухим треском каштаны, многочисленные белки под цвет опавшей листвы, прыгающие с ветки на ветку...
И этот упоительно-горьковатый запах осеннего леса! Во всём было какое-то особое очарованье в тёплый и тихий сентябрьский вечер. Особенно после напряженной встречи с родителями и гостями дочери генерала…
Когда советская молодёжь приблизилась к светящимся витринам ночного заведения, прапорщик первым заметил длинную цепь желающих попасть на редкий праздник жизни. Длинная очередь тянулась вдоль стены исторического дома и была похоже на людской поток желающих посмотреть на труп вождя в Мавзолее на Красной площади.
И если в Москве народ двигался постоянно, то в Дрездене стоял наглухо. У многих оставалась надежда, что некоторые приглашенные гости покинут праздник после торжественной части, а часика через два начнут освобождать помещение и другие уставшие танцоры. Освободятся места, и очередь продвинется. Казалось, что терпеливые немцы готовы ждать до утра.
От такой картины маслом на прекрасном лице девушки отразился лёгкий испуг, и она плотнее прижалась к своему спутнику. На тайную радость последнему… Дарья впервые в жизни пошла в немецкий ночной бар и очутилась в конце до боли знакомой очереди. Прямо, как в родном Советском Союзе…
И в самом конце людского потока прапорщик заметил знакомых лейтенантов с политотдела штаба армии. Дочь генерала, вздёрнув носик, хотела бы пройти мимо, но прапорщик со словами: «Своих не бросаем…» подвёл девушку к сослуживцам.
На войсковом стрельбище Помсен молодые люди в принципе не могли быть своими. Где дислоцируется политотдел штаба армии? И где спрятался небольшой полигон со своим худощавым прапорщиком? А в саксонском городе, среди немцев молодые советские граждане оказались своими в доску.
Политработники не удивились совместному появлению начальника стрельбища с дочерью командующего, одновременно заулыбались и тут же задали прапорщику резонный вопрос:
– Есть лишние билетики?
Кантемиров внимательно посмотрел на обоих офицеров и только сказал:
– Ну, вы, блин, даёте! Вы же оба как: «Ленин и партия, близнецы – братья!» (В.В. Маяковский)
Лейтенанты, в самом деле, оказалась похожи друг на друга – оба рослые, спортивные, белобрысые и с чёткой армейской стрижкой. Вдобавок, оба на половину своей зарплаты купили по одинаковому костюму тёмно-зелённого цвета. Видимо по армейской привычке выбрали самый любимый цвет и постарались попасть в коленкор парадной формы.
Прапорщик предложил офицерам – стоять здесь, не уходить и ждать в течение получаса. Если в баре что-то получится с проходными билетами, то он обязательно выйдет. Если нет – значит, сегодня у офицеров Советской Армии не судьба попасть на данный праздник жизни. А стоять здесь без толку, Тимур знает. На том и порешили...
Один из лейтенантов, тот, который слушал битлов в школьном автобусе, заговорщицки ответил сослуживцу:
– А у нас водка есть. Посольская!
Молодой офицер в гражданке аккуратно оттопырил пиджак и продемонстрировал горлышко бутылки во внутреннем кармане. Только советские граждане могли догадаться прийти в немецкий ночной бар со своей русской водкой.
Прапорщик тяжело вздохнул и приказал:
– Никому не показывать!
Ровно в 19.00. молодой человек аккуратно постучал в закрытую высокую дверь заведения. Швейцар открыл, кивнул паре и сделал шаг в сторону, назвав русского по имени.
В гардеробе Дарья Михайловна шёпотом спросила:
– Тимур, а билеты?
– Ещё днём занёс…, – довольный удачным проникновением кавалер повёл свою подругу к столику. Навстречу вышел Эрик в национальном костюме: в бриджах, сюртуке, белой рубашке и с обязательной синей шляпкой на голове. С пёрышком…
Бармен поприветствовал камрада и уставился на Дашу:
– Тимур, познакомь меня с этой прелестной фройляйн! Меня зовут Эрик.
Преподаватель немецкого языка возьми, да и сама поприветствуй хозяина заведения на правильном до невозможности берлинском диалекте. Красавица не только представилась, но и восхитилась от всей загадочной души уютным залом и таким симпатичным молодым человеком в красивом национальном костюме по имени Эрик.
Саксонец потерял дар речи, только смог вымолвить: «Майн гот!», развернулся и, топая своими национальными башмаками, метнулся за барную стойку, принёс цветок в вазочке и поставил на столик бутылку шампанского в ведёрке с двумя бокалами.
От заведения – прекрасной русской фройлян!
А советский камрад объяснил бармену, что Даша работает в гарнизонной школе. Эрик только щёлкнул каблуками, кивнул и скрылся в глубине зала по своим неотложным барменским делам…
Дарья Михайловна с блеском выдержала экспресс-тест первого появления в зале ночного заведения и теперь с победным видом озиралась вокруг. И если наш юный прапорщик впервые восхитился и был покорён красотой дочери генерала на советском полигоне, куда она прибыла стрелять в джинсах и курточке; то здесь, в баре, Дарья Михайловна Потапова красовалась в великолепном платье с задорной шляпкой на шикарной причёске и сияла в полной боевой раскраске.
Советская девушка выгодно отличалась от многих немецких девушек вокруг и приковывала к себе всеобщее внимание. Что не ускользало от зоркого взора её молодого человека, который внимательно рассматривал зал и публику.
Кантемиров заметил группу шумной немецкой молодёжи, только прибывшей на праздник. Парней и девушек было человек пять-шесть, и во главе компании оказался уже немного поддатый Пауль. Этот праздник «Erntedankfest» просто не мог пройти мимо сына прокурора города.
Молодой немец тоже заметил своего союзника по драке за городским вокзалом и с криком на весь зал: «Васья!» кинулся к русскому другу.
Советский прапорщик привстал со стола навстречу своему корешу (стоит хотя бы раз с нормальным пацаном подраться на одной стороне с противниками, как он тут же переходит в разряд корефанов…), но немецкий юноша вдруг остановился в паре метров от Тимура и неприлично уставился на его спутницу, которая тоже с интересом и с блеском в глазах рассматривала незнакомца.
Горячей «встречи союзников на Эльбе» не получилось, всё внимание немца перевела на себя русская фройлян. Пауль воскликнул: «Майн гот!» (где-то мы это уже слышали…), а Тимур был вынужден представить свою подругу.
Сценарий повторился. Даша на правильном берлинском диалекте поздоровалась с Паулем, и поблагодарила немецкого парня за участие и подмогу соотечественнику в такой опасной драке у вокзала. Начальник стрельбища слегка опешил. Блин, получилось так, что это Пауль вписался на помощь Тимуру, а не наоборот? Интересно девки пляшут…
А сын прокурора принял женскую версию как должное, представился сам, познакомил своих друзей с русской парой и сообщил, что вся компания сидит вон за тем большим столом прямо у сцены. И что удивительно, сегодня не смогли прийти двое друзей, а стол рассчитал на восемь человек. И Пауль с гостями посчитают за честь пригласить такую красивую «фройлян Таша» со своим молодым человеком (именно так, а не наоборот…) к своему столу.
И в этот момент капризная саксонская Фортуна улыбнулась двум советским лейтенантам, стойко стоящим на узкой немецкой улице. И пока Дарья делала вид, что задумалась над приглашением; её кавалер сразу согласился, метнулся к Эрику, сообщил о двух освободившихся местах и о двух своих боевых товарищах, тоскующих в очереди за дверью.
Бармен Эрик в своё время отслужил срочную в ННА (Национальная Народная Армия - (нем. Nationale Volksarmee DDR) вооружённые силы ГДР) командиром танка Т-55, и понятие «боевое товарищество» было для него не пустым звуком. Хозяин бара предупредил швейцара, а прапорщик завёл офицеров внутрь зала и усадил за свои места, хозяйственно захватив со стола шампанское и цветы…
Ошарашенные советские офицеры впервые, впрочем, как и дочь генерала, оказались в ночном танцевальном баре (нем. – Nachttanzbar) Дрездена. Лейтенантов звали Василий и Роман, они тут же сообщили начальнику стрельбища, что с них причитается…
Кантемиров справедливо заметил, что причитается по бутылке водки с каждого. Лейтенант Василий (это тот, который меломан) по-приятельски сообщил прапорщику Тимуру, что у него в общаге под кроватью стоит ящик «Посольской».
Прапорщик не поверил:
– Звездишь!
– Тимур, да у меня отец Начальник Политуправления сухопутных войск, недавно с проверкой в Дрездене был. Вот и остался ящик после проведения проверки.
Это похоже на правду… Папа проведал сына. Обычное дело… А заодно и проверил работу политуправления штаба гвардейской 1Танковой Армии. Совместил, так сказать, приятное с полезным.
Мы все знаем и понимаем, что вот так просто с курсантской скамьи сразу попасть в ГСВГ, да ещё и на такую должность можно только при одном случае – если у тебя папа генерал.
Кем служит папа лейтенанта Ромы, прапорщик даже спрашивать не стал, а только сделал заказ подошедшему официанту для офицеров и попросил парней тайно пронесённую бутылку водки пока не открывать. Пригодится для дела… (продолжение - https://dzen.ru/media/camrad/nochnoi-bar-2--635639ce38d95e31940735ea)
P.S. Продолжаю выставлять новые части «Чужбина»: https://boosty.to/gsvg
