После посещения двух потрясающих мемориальных музеев – филиалов Музея МХАТА (музея-квартиры Владимира Немировича-Данченко и дома-музея Константина Станиславского), нельзя упустить из виду и основную экспозицию, расположенную на втором этаже в здании легендарного театра. Это оказался еще один прекрасный театральный музей, который лично для меня встал в один ряд с Музеем театрального и музыкального искусства в Санкт-Петербурге и Бахрушинским музеем в Москве. Но начнем с начала, с момента, когда театр обрел здание.
Первые несколько сезонов постановки Художественно-общедоступный театр (с 1901 года – Московского художественного театра) шли на сцене зимнего театра «Эрмитаж» в Каретном ряду. А в 1902 году при финансовой поддержке Саввы Морозова МХТ переехал в нынешнее здание в Камергерском переулке. До переезда в нем располагался так называемый «Лианозовский театр», бывший одной из самых популярных антрепризных площадок в Москве. Морозов поручил маэстро московского модерна Федору Шехтелю перестройку театра и архитектор по словам Е.Кириченко
«создал в театре атмосферу серьезности, почтительного и благоговейного отношения к искусству, невольно подчиняющую себе зрителя. Все, от конфигурации и размеров помещений, цветовой гаммы до мебели» светильников и шрифта надписей, подчинено единой цели: созданию особого мира, интеллектуально и эмоционально насыщенного».
На фасаде театра обращают на себя внимание декор портала входных дверей майоликовой плиткой, ставшей одной из часто используемых декоративных деталей в сооружениях Шехтеля, а также, расположенных над ними горельеф «Пловец». Он был изготовлен Анной Голубкиной по заказу Саввы Мамонтова и установлен на фасаде театра в 1903 году.
Музейная экспозиция в театре появилась в 1923 году и по предложению самого Константина Станиславского, хотя идея создания музея была сформулирована еще Шехтелем во время подготовки проекта реконструкции. Первая экспозиция была посвящена 25-летию театра и располагалась под сценой. На тот момент музей располагал всего 275 экспонатами. Однако на протяжении всей своей истории музейные фонды пополнялись, экспозиция расширялась и сегодня музей располагается на втором этаже театра (вход на Малую сцену МХТ имени А.П. Чехова), и хранит он, вы только представьте, свыше 330 000 экспонатов.
В экспозиции представлены все наиболее значимые постановки театра, созданные с 1898 года до 1943 года, когда умер Владимир Немирович-Данченко. Открывают ее витрины, посвященные самым первым спектаклям МХТ «Царь Федор Иоаннович» и «Чайка», премьеры которых состоялись в 1898 году и еще некоторым ранним спектаклям. В витринах можно увидеть еще несколько костюмов, бутафорию, фотографии и конечно, афиши премьерных показов.
Экспонаты, связанные с реконструкцией «Лианозовского театра» и появлением логотипа МХТ, которой стала чеховская чайка, представлены в витрине напротив. Здесь фото архитектора Федора Шехтеля и мецената Саввы Морозова на строительстве, план театра и вышитая чайка с театрального занавеса.
Лично на меня огромное впечатление произвели макеты декораций, очень глубокие, задействующие все сценическое пространство вплоть до стены театра. Они поразили меня своей реалистичностью и многоплановостью, сегодня настолько эффектных декораций уже и не увидишь.
Тут же недалеко витрина, рассказывающая о другой важной постановке в истории МХТ – спектакле «Вишневый сад». Это была последняя пьеса Чехова, а спектакль стал последним, поставленным при жизни автора. Его премьера состоялась 17 января 1904 года. Чехова на премьеру тащили буквально силой, он увидел лишь последнее четвертое действие, но зато после ему устроили грандиозное чествования, по случаю 25-летия его литературной деятельности. Станиславский оставил воспоминания об этом вечере:
«На самом юбилее он не был весел, точно предчувствуя свою близкую кончину. Когда после третьего акта он, мертвенно бледный и худой, стоя на авансцене, не мог унять кашля, пока его приветствовали с адресами и подарками, у нас болезненно сжалось сердце. Из зрительного зала ему крикнули, чтобы он сел. Но Чехов нахмурился и простоял все длинное и тягучее торжество юбилея, над которым он добродушно смеялся в своих произведениях. Но и тут он не удержался от улыбки. Один из литераторов начал свою речь почти теми же словами, какими Гаев приветствует старый шкаф в первом акте: «Дорогой и многоуважаемый... (вместо слова «шкаф» литератор вставил имя Антона Павловича)... приветствуя вас» и т. д. Антон Павлович покосился на меня – исполнителя Гаева, и коварная улыбка пробежала по его губам. Юбилей вышел торжественным, но он оставил тяжелое впечатление. От него отдавало похоронами. Было тоскливо на душе… Антон Павлович умер (15 июля 1904 года), так и не дождавшись настоящего успеха своего последнего благоуханного произведения».
В витрине можно увидеть платье Раневской, выполненное знаменитым московским модельером Надеждой Ламановой, которая с 1901 года сотрудничала с МХТ. Первым исполнителем роли Раневской была супруга Чехова Ольга Книппер, которая исполняла в спектакле эту роль более 40 лет. Ее можно увидеть в видеозаписи фрагмента спектакля, снятого МХАТом в 1946 году.
А в 1904 году Ольгу Книппер-Чехову в образе Раневской запечатлел в портрете Николай Ульянов и сегодня этот портрет экспонируется в той же витрине рядом с платьем. Сохранилось письмо, написанное Ульяновым Ольге Леонардовне Книппер во время создания портрета:
«Дорогая тетя Оля.
Я приходил утром взглянуть на Вас. Было светло, и мне захотелось на минутку посмотреть. Вы ни свет ни заря куда-то ушли. Я пришлю за портретом, чтобы показать его Серову (Валентин Серов был учителем Николая Ульянова) Потом я попрошу позволения привезти его обратно, через несколько дней, для полного окончания. Я вчера на Вас издали смотрел в театре, не решаясь подойти, чтобы не мешать и не спугнуть свою мысль о Вас. Я думал о Вас как о незнакомом мне человеке и решал, как надо изобразить в своем художестве. Вы были какая-то другая и очень трогали своей простотой, не одного меня. Я пишу, кажется, что-то лишнее. Но при свете дня почти всегда обнаруживаются недостатки людей. Сегодняшний же день достаточно светел, чтобы показать мою всегдашнюю мечтательность и мою вечную глупость.
Не сердитесь, дорогая тетя Оля.
Николай Ульянов. 1904»
В 1910-х годах декорации и костюмы к спектаклям МХТ создавали такие известные художники, как Александр Бенуа, Мстислав Добужинский, Николай Рерих, Борис Кустодиев.
Но особенно интересны среди всех эскизы и костюмы, выполненные Александром Головиным к постановкам «Безумный день, или женитьба Фигаро» (1927) и «Отелло» (1930). Эти костюмы также было исполнены Ламановой. Работа над спектаклем «Женитьба Фигаро» продолжалась в течение всего 1926 года и в канун Нового года, 31 декабря состоялся генеральный просмотр всех костюмов, который превратился по словам современников в настоящий праздник.
Станиславский восторженно писал в Детское Село Головину:
«Не могу удержаться от восторга по поводу всего: и Вашей чуткости, которая ухватывает на лету замысел режиссера, и Вашего удивительного знания сцены. (Покаюсь Вам, что полосатые арлекины, которые казались мне на эскизе несценичными, оказались при свете рампы чудесными.) Вы увидели то, что мой опытный глаз режиссера не видел. Мизансцены, которые Вы замечательно умеете оправдать, и ослепительные краски, которые расположены там, где нужно, не вразрез, а на помощь основному действию и главной сущности пьесы. Ваши краски не лезут в глаза, несмотря на свою яркость, и являются фоном для костюмов. Вы замечательно чувствуете тело актеров знанием складок материй, покроев».
Премьера «Женитьбы Фигаро» прошла с большим успехом, и Станиславский заказывает Головину эскизы костюмов и декораций к следующему спектаклю – «Отелло» по У. Шекспиру. Судьба «Отелло» не была такой счастливой, спектакль не удался и уже через 2 месяца после премьеры его сняли из репертуара. Но остались потрясающие эскизы и мастерски исполненные Ламановой костюмы, поражающие декоративностью и великолепием деталей.
Еще одна выдающаяся работа Надежды Ламановой – костюмы к спектаклю «Анна Каренина», поставленному Немировичем-Данченко в 1937 году. Режиссер спектакля В.Г. Сахновский написал статью, где подробно описал процесс создания костюмов к спектаклю:
«Работа над костюмами поглотила огромное количество внимания и забот. Каждый костюм не только обдумывался, его искали, сначала сговариваясь с исполнителем, потом без исполнителей продумывали с художником и с костюмерной и, наконец, просматривали костюм на исполнителе на сцене прежде, чем начать в нем действовать. Но и на этом не кончалась работа над костюмом. Если оказывалось, что костюм дает неверное ощущение в зрительный зал, то костюм перерабатывался, заменялся, изготовлялся новый. Так было с костюмами Анны, так было с костюмами Вронского, Каренина, Стивы и других. Костюмы во дворце, костюмы гостей у Бетси, на скачках, в театре тщательно проверялись применительно к зерну роли, к индивидуальности каждого исполнителя. Я с В.В. Дмитриевым довольно долго обсуждали, как подойти к платьям в финальных сценах Анны. В этих разговорах, как и во всех разговорах, относящихся к женским костюмам, постоянно участвовала Н.П. Ламанова, которой вполне можно было доверить «психологический костюм» в этом спектакле».
Чаще всего Ламанова создавала театральные костюмы по эскизам художников (А. Головина, А. Бенуа и др.), но для спектакля «Анна Каренина» она самостоятельно с большой стилистической точностью воссоздала костюмы 1870–1880-х годов.
Все это лишь малая часть того, что представлено в экспозиции музея МХАТ, но, чтобы увидеть другие сокровища вам нужно посетить музей, и я очень советую это сделать.
Часть 1 - МУЗЕЙНАЯ МАШИНА ВРЕМЕНИ. Мемориальная квартира Владимира Немировича-Данченко
Часть 2 - МУЗЕЙНАЯ МАШИНА ВРЕМЕНИ. Мемориальный дом Константина Станиславского
#искусство #музей #театр #театральноеискусство #мхат #музеймхат #чехов #ламанова #головин
