копирование и использование текста без разрешения автора запрещено. Все статьи ранее опубликованы в юридических журналах.
История свидетельствует о том, что закон в разумных его проявлениях постоянно защищал, а на ранних этапах оценивал человеческое тело. Примеров этому достаточно много. Одним из них является Русская Правда – свод права эпохи Киевского государства и феодальной раздробленности, дошедший до нас в списках XIII–XVII веков.
Ярким примером правовой защиты человека и его тела является Гражданский кодекс современной Франции (с изменениями и дополнениями по состоянию на 1998 г.).[1] В нем, в частности, говорится, что человеческое тело неприкосновенно. Человеческое тело, его отдельные органы и изъятые из него органы не должны являться объектом гражданско-правовых сделок (ст. 16-1). Целостность человеческого тела может быть нарушена лишь в силу необходимости врачебного вмешательства. Предварительно для этого должно быть получено согласие заинтересованного лица, кроме тех случаев, когда состояние человека не позволяет ему выразить свое мнение на врачебное вмешательство (ст. 16-3). Никто не вправе посягать на целостность человеческого существа. Любая генно-технологическая практика по селекции людей запрещается. Без какого-либо ущерба для исследований в области предупреждения и лечения наследственных заболеваний не могут производиться трансформации генетически заданных параметров с целью коренного изменения индивидуальных наследственных особенностей человека (ст. 16-4). Заведомо ничтожными являются любые коммерческие сделки по поводу использования человеческого тела, его органов и производимых на его основе продуктов (ст. 16-5).
Следует заметить, что в соответствии с законом ФРГ о трансплантации органов под органом понимаются клетки и ткани сложных частей тела, которые образуют единство и имеют определенные функции. Ткани – это отдельные виды клеточных соединений, из которых состоит организм и которые выполняют общую функцию. Примерами являются сердце, почка, печень, кожа, кости, жесткая оболочка мозга и роговица глаза. Не относятся к органам по закону: кровь, костный мозг, органы эмбрионов и зародышей, а также их ткани и части их органов. Также не включаются в понятие «органы» гены, сперматозоиды и яйцеклетки.[2]
Таким образом, законодательство различных государств в процессе своей эволюции всегда рассматривало человеческое тело с аксиологических позиций. Однако понятие его ценности порой сводят к «благу» (традиция, идущая от Платона) или ее пониманию как стоимости, экономической ценности (традиция, утвердившаяся в классической политэкономии, существенно переосмысленная Марксом в «Капитале» и положенная затем в основу марксистской аксиологии). В современном зарубежном правоведении идут дискуссии о теле как собственности.[3]
Так можно ли вести речь о теле как собственности? Можно ли рассматривать человеческий организм с позиций рыночных отношений?
Наши тела появляются и развиваются в контакте с другими телами. Во время беременности плод и мать делят жидкость и пространство. Далее после рождения ребенок зависит от тела матери, так как нуждается в питании. Без тела матери тело ребенка не выжило бы. Мать должна выполнять все то необходимое, в чем нуждается ребенок. В пожилом возрасте, в силу болезни или недееспособности, снова тело одного человека может зависеть от тел других людей. Тело человека, заботящегося об иждивенце, может выполнять функции, которые иждивенец хотел бы выполнять собственным телом. Целый диапазон человеческих действий, которые мы высоко оцениваем, говорит о взаимосвязанности наших тел. В любых действиях, начиная от сексуальных отношений до рукопожатий, от спортивных состязаний до массажа, многие телесные удовольствия проявляются во взаимодействии с другими телами. Поэтому описание наших тел просто как «наши» не в состоянии объяснить тот момент, что в нашей жизни телá неизбежно зависят друг от друга и что даже многие из удовольствий жизни мы получаем именно из взаимосвязи наших тел.
В этих рассуждениях можно идти и дальше. Наши тела также связаны и с миром, который нас окружает. Мы питаемся продуктами природы, которые затем выводятся из организма в виде выделений и мочи и возвращаются в землю. Мы вдыхаем и выдыхаем воздух. В наших телах бактерии играют важную роль в работе нашего организма, и их разнообразие может быть пополнено извне. Тело поэтому следует рассматривать не просто как единый статический организм: оно постоянно изменяется и взаимодействует с миром вокруг нас. Мы даже делим тот уникальный генетический материал, полученный от природы и переданный нашим детям с животным миром.
Из этого можно сделать вывод о том, что генетическая информация о любом человеке не должна принадлежать лишь конкретному индивидууму, а должна быть расценена как долевая собственность других людей, у которых есть такие же гены.
Тело не является неким статическим состоянием, его следует рассматривать как постоянно меняющийся сложный организм. Возможности наших тел постоянно изменяются, поскольку клетки умирают и создаются новые. К тому времени, когда человек умирает, он становится биологически иным по сравнению с тем периодом, когда появился на свет. Следует полагать, что взаимосвязь нашего тела с другими телами и миром вокруг нас является естественной и действительно необходимой для нашей жизни. Сущность наших тел постоянно меняется. В свете этих рассуждений, как мы считаем, соматические права человека, связанные с возможностью распоряжаться своим телом: осуществлять его «модернизацию», «реставрацию», «фундаментальную реконструкцию», изменять функциональные возможности организма, проводить изменение пола, трансплантацию органов – могут быть расценены как отражение нормального обмена и взаимозависимости наших тел с другими телами и окружающим миром. Прием органа от другого человека – это только пример изменчивого природного характера тела. Однако перечисленные действия с телом должны проходить под контролем закона, задача которого сводится к защите соматических прав человека.
Современная социология тела прошла развитие через критический анализ преобладающих рационалистических и познавательных посылок, которые являются наследием картезианства.[4]
Р. Декарт считал, что истины достигаются скорее случайно, чем на основе достоверного метода. Поэтому он призывал не искать иной науки, кроме той, какую можно найти в самом себе или в великой книге мира. Его призыв был обращен к собственному разуму. Моделью истины для Декарта являлось положение «я мыслю, следовательно, я существую» (cogito ergo sum.)
Такой интерес к телу, как это ни парадоксально, также является следствием влияния новых теорий языка и культуры, которые, в общем, рассматриваются как поворотный пункт культуры, где тело выступает как текст. От антропологии тела теоретический интерес переместился к квалификациям генетического риска и другим актуальным аспектам. Проблема тела сегодня занимает особое положение в социологических и культурных исследованиях. Однако отношения между правовыми и социальными аспектами тела до сих пор не представляли собой заметной проблемы в научной литературе. Между тем проблема правовых рамок тела поднимает фундаментальный вопрос – кто всё же владеет телом? Попытку дать нестандартный ответ на поставленный вопрос предприняли Эйлин Х. Ричардсон и Брайен С. Тернер из Кэмбриджского университета.[5]
В данной попытке они перенесли социологические дебаты в новую сферу: определение тела как собственности через концепцию менталитета правления. Этот термин появился в последней работе М. Фуко о государстве и управлении.[6]
Вопрос о собственности тела не может быть отделен от проблемы суверенитета. Как уже отмечалось, идея о том, что тело в целом может функционировать как экономическая собственность, было характерно для рабства и играло важную роль в возрастании патриархальной власти. В традиционных политических системах женщины, дети и служащие рассматривались как часть домашнего хозяйства, в котором мужские главы хозяйств имели абсолютные права. Экономика представляла собой просто домашнее хозяйство, в пределах которого женщина была необходимым имуществом. Данная теория применительно к королевской власти поддерживала абсолютизм. Существуют серьезные различия между такими понятиями, как, например, эксплуатация возможностей сексуального труда другого человека (проституция), владение телами других людей ради экономического производства (рабство) и продажа частей тела для коммерческой выгоды (рынок органов). В центре современных правовых споров о теле человека стоит понятие собственности на самого себя. Вместе с тем достижения в области новых биомедицинских технологий открыли новые возможности коммерческой эксплуатации человеческого тела. В частности, современная генетическая наука стимулировала появление другой группы возможностей, а именно разработку патентов на новые достижения генетики. Медицинский рынок органов человеческого тела, который сегодня становится реальностью, является глобальным, конкурентоспособным и в значительной степени неконтролируемым. Правовое регулирование этого процесса затруднено, учитывая глобализацию рынка тел.
Проблема тела требует большей ясности при любом толковании социальной и политической теории. Проблема тела занимает центральное положение в любой теории власти и в любом современном видении гражданства и прав человека. Мы рассматриваем тело в историческом контексте, в пределах которого человеческое тело дифференцируется как целое тело (люди), его части и частицы. В патримониальном государстве в форме монархии предполагались естественные права на целые части людей. В условиях рабского труда тела были типичной собственностью государства в системе неограниченной власти. Современное государство сталкивается с диапазоном совсем других проблем. С развитием медицинской науки на мировом рынке стало возможным возникновение продажи и обмена частями тела, например почек. С дальнейшим дифференцированием тела (то, что мы называем частицами) появляются новые возможности для коммерциализации тела через продажу патентов генетического кода.
Конфликт между правовым регулированием и рынком, как системой спроса и предложения, особенно проблематичен в сфере научного расчленения человеческих тел. Потенциальный маркетинг женских тел посредством репродуктивных технологий становится очевидностью. Как указывает Дж. Кореа, «сейчас считается приемлемым продать части тела женщины (грудь, влагалище, ягодицы) для сексуальных целей в проституции и крупной сексуальной индустрии, так что скоро будет считаться разумным продать другие части тела женщины (матки, яичников, яйца) для репродуктивных целей».[7]
Маркетинг суррогатных матерей и человеческих гамет по Интернету теперь установился в глобальном масштабе. Технология Интернета развивает глобализацию рынка человеческого тела, который, в свою очередь, стал возможным при помощи новых репродуктивных технологий, и представляет наибольшую проблему при попытках регулировать рынок через установление моральных стандартов, подкрепляемых законом.
Теория права всегда сталкивалась с трудностями в понимании всей сложности человеческого тела. Революция в микробиологии и возможность применения достижений генной инженерии в отношении тела в современном обществе добавили новые сложности для права. В вопросе о праве на тело, по мнению Э. Ричардсон и Б. Тернера, следует различать три момента: 1) право на целые тела (то есть право на людей); 2) право на покупку, продажу или хранение части тел (при пересадках органов, пожертвованиях и продаже органов); 3) право на «частицы» тел (коды ДНК, генетический материал, относящийся к человеческому воспроизводству, например яйца, сперма), то есть на элементы, находящиеся на уровне ниже целого организма.[8]
В пределах мировой системы сегодня процветает торговля целыми телами на преступном рынке сексуальных услуг. Как отмечали Э. Ричардсон и Б. Тернер, активировалась также продажа органов, например почек, из стран третьего мира для богатых пациентов, и этот рынок также является в значительной степени нерегулируемым. Существует глобальный рынок репродуктивных материалов, и, наконец, ведется конкурентная борьба за то, чтобы завладеть и управлять генетическими кодами через патенты. В глобальной системе капиталистических отношений обмена тело человека было овеществлено, превратившись в товар. Из чувствующего живого тела каждодневной жизни оно превращается в вещь, которая меняется как товар на мировом рынке, где спрос и предложение фактически не могут управляться при помощи существующих правовых конвенций.
Вопрос о наличии или отсутствии вещного права в отношении тела человека активно обсуждается и в отечественной научной литературе.[9]
Является ли человек собственником своего тела? В современной научной литературе высказываются различные точки зрения по этому вопросу. Есть авторы, которые категорически отрицают право собственности на тело, полагая, что признание этого права может привести к криминальной коммерциализации.[10]
Другие считают необходимым признать право собственности человека как на свое тело в целом, так и на любой его орган в частности.[11]
Третья группа авторов утверждается, правоотношения, возникающие относительно собственного тела не вечны по своей сути. Право на владение, пользование и распоряжение собственным телом является, по их мнению, самостоятельным правом, не имеющим вещной природы. Оно естественно и дано нам в силу природы. Такой позиции придерживаются А. В. Майфай, А. Б. Лисаченко и Е. Н. Степанова.[12]
Большие споры вызывает вопрос о статусе отдельно взятых органов человеческого тела.
Утверждения о том, что неконтролируемая торговля биологическими материалами человека в последнее время принимает все большие размеры, имеют под собой достаточно веские основания. Борьба с этим негативным явлением сложна во всех отношениях: неразработанность соответствующего законодательства, замалчивание самой проблемы, отсутствие необходимых специалистов и др. Нам представляется, что к решению этого вопроса следует подходить с нестандартной позиции, а именно: необходимо взять под законодательный контроль любые действия, посягающие на соматические права человека. А для этого в первую очередь следует признать за человеком право владения, пользования и распоряжения собственным телом.
Пока мы спорим о том, являются ли человеческие биологические материалы собственностью, фармацевтическая индустрия уже давно рассматривает такого рода материалы как товары.
Мы полагаем, что контроль за реализацией права человека на свое тело должен осуществляться со стороны государства. Человеческий организм следует рассматривать как субъект, наиболее ценный в любом цивилизованном обществе. При этом мы допускаем, что анализу права собственности могут быть подвергнуты не только экономические, но и неэкономические ценности. И хотя многие полагают, что экономические ценности существенны, они, тем не менее, не должны быть главенствующими в рассмотрении данного вопроса. В вопросах права собственности на тело и его части следует обращаться к ценностям, которые не ограничиваются лишь рыночными интересами. Ценности имеют широкий спектр: от священности человеческого тела и до уважения к нашим предкам, а также желания служить обществу. Поскольку мы часто отождествляем себя с нашим телом, мысль о том, чтобы вырезать и отдать часть нашего тела другому человеку, выглядит неуютной для многих, кто верит, что человек создан по подобию божьему и что вскрыть человеческое тело – грех. С другой стороны, если уж надо расстаться с чем-то настолько важным нашему телу, как, например, печенью, легким, то многие из нас предпочли бы сделать это ради близкого человека или из альтруистических побуждений, но не за денежное вознаграждение. Собственность на человеческие биологические материалы и контроль над ними заключает в себе массу несравнимых между собой ценностей в рамках нашего понимания. Одной из таких уникальных ценностей, на наш взгляд, является человеческое достоинство.
Таким образом, человеческое тело продолжает оставаться предметом обсуждения с позиций собственности. В порядке адекватного ответа на существующие вопросы и требования пациентов, исследователей, фармацевтических компаний и широких масс должен быть разработан статутный проект, чтобы регулировать права и обязанности различных сторон. Данный проект должен быть гибким: в нем должны найти свое воплощение идеи различных исследователей проблемы права собственности на человеческое тело.
[1] Перевод на русский язык извлечений из этого кодекса дается С. В. Боботовым (См.: Боботов С. В. Наполеон Бонапарт – реформатор и законодатель. М.: Юрид. фирма «Контракт», 1998. С. 269–299).
[2] Закон «О донорстве, изъятии и пересадке органов « от 5 ноября 1997 года и ли закон «О трансплантации» – ЗТП – BGBL. 1997. С. 26–31. На русском языке о содержании этого закона см.: Кениг П. Уголовный запрет торговли органами // Современное медицинское право в России и за рубежом. С. 328–338; Жалинская-Рерихт А. А. Закон ФРГ о трансплантации органов: конституционные и уголовно-правовые следствия // Право и политика. 2000. № 7. С. 94–102.
[3] См.: Gold E. R. Op. сit.; Body Lore and Laws. Oxford: Portland Oregon, 2002. 342 p.
[4] Картезианство (от Картезий, Cartesius – от имени Декарта) – термин, используемый для обозначения самого Декарта и учений его последователей.
[5] См.: Richardson E. H., Turner B. S. Bodies as Property: From Slavery to DNA Maps // Body Lore and Laws. P. 29–42.
[6] Foucault M. The Histori of Sexuality. L.: Tavistock, 1979.
[7] См.: Corea G. The Mother Machine:Reproductive Technologies from Artificial Jnseminatio to Artificial Wombs. N. Y.: Harper Row, 1985. P. 2.
[8] См.: Richardson E. N., Turner B. S. Op. cit. P. 39.
[9] См.: Майфай А. В., Лисаченко А. Б. Тело человека, его отдельные части как объекты правового воздействия (некоторые предложения для обсуждения) // Юридический мир. 2002. № 2.; Красавчикова Л. О. Понятие и система личных неимущественных прав граждан (физических лиц) в Гражданском праве Российской Федерации. Екатеринбург, 1994; Маргацкая Н. А. Гражданско-правовые вопросы трансплантации и донорства // Вестник МГУ. Сер.11. Право. 1980. № 2; Сальников В. П., Стеценко С. Г. Трансплантация органов и тканей человека: проблемы правового регулирования // СПб. ун-т МВД России. Акад. права, экономики и безопасности жизнедеятельности. М.: Фонд «Университет», 2000; Стеценко С. Г. Право и медицина: проблемы соотношения / Междунар ун-т. М., 2002.
[10] См., например: Gerike P. A. Human Biologiсal Material: A Proprietery interest of Part of Monistic Being // 17 OHION.U.L. Rev.1991. P. 805.
[11] Boulir W. Sprem. Spleens and others valuables: The need recognize property rights in human body parts // Hofstra Law Review. Spring. 1995. Vol. 23. № 3. P. 693–731.
[12] См.: Майфай А. В., Лисаченко А. Б. Указ. соч. С. 8–9; Степанова Е. Н. Характеристика правоотношений между донором и реципиентом в случаях прижизненного органного донорства // Актуальные проблемы правового регулирования медицинской деятельности. С. 152–154.
#соматические права #мистические истории #права человека