Доброго дымка друзья трубокуры! Страничка, которую имею честь вести, называется «Профсоюз трубокуров» вот и возьму на себя смелость опубликовать часть воспоминаний связанных непосредственно с курительными трубками. В меру присущих нелитературных талантов стараюсь сохранить на бумаге. Сегодня живу сухопутной жизнью и называю себя «сухо фруктом», так что тоска по морю в душе останется навсегда. Заранее прошу прощения, не судите строго, если в табаке и трубках еще немножко понимаю, то в написании литературных произведений ровным счетом ничего.
ТАИНСТВЕННЫЙ ПОДАРОК
Сложно передать ощущения, когда выходишь из самолёта, прилетевшего в точку земного шара, где ты неоднократно бывал и место это очень близко твоему сердцу. Как теплые волны, накатывают приятные воспоминания. Итак, аэропорт Марсель- Прованс, вечер, прекрасная погода. Улыбка на лице моей супруги Натальи выдает ее прекрасное настроение. Я предлагаю по приезду в город поселиться в отеле «Evrope Hotel Vieux Port» и совершить небольшой променад по набережной вечернего Марселя. Мое предложение принято. Мы мчимся на такси в сторону светящегося большого города.
- Юг. Прованс - морской город и культурная столица Франции всегда рождала великое множество интереснейших людей: поэтов, художников, писателей, исследователей и просто мечтателей. По этим улицам ступала нога великих людей мира, мой и твой любимый актер Фернандель и дирижер Поль Мориа, - выходя на улицу, рассказываю супруге.
- А теперь по этим дорожкам ходим и мы с тобой. Мечтаем, болтаем, смеемся, собираем в букет из больших листьев платана. Устала? - Давай присядем на лавочку, полюбуемся видом моря и прекрасным множеством яхт, стоящих у пирсов, - предложила Наташа.
- Хорошая идея, конечно, давай, а я, пожалуй, закурю, если ты не будешь возражать, - тихо спросил у Натали, вытаскивая из кармана курительные принадлежности.
- У тебя сегодня хороший аромат дыма, - легкий и сладкий, мне такой нравится - сказала она.
«Если Натали хвалит мой табак, значит настроение на высоте», - подумал я.
- У тебя сегодня очень красивая трубка, я редко вижу тебя курящим ее, – сказала она и тут же добавила: откуда она у тебя? Где ты ее купил?
- Натали, - ласково произнес я, - эта трубка - подарок. Подарок одной женщины. Симпатичная француженка подарила десять лет назад, жила она, когда-то в этом городе.
Наташа смутилась, а лицо мгновенно помрачнело.
- Она была твоей женщиной, вы встречались? Может, расскажешь мне интересно, - застенчиво проговорила Наташа.
- Расскажи, пожалуйста, очень любопытно, - упрашивала супруга!
Я притоптал тлеющий табак. Затянулся, как будто набираясь смелости, заодно добавить интригу.
- Ну, коль так тебе интересно, пожалуй, расскажу. Да, я наверное буду тебе признателен, если ты выслушаешь меня…
История эта началась ранним осенним утром, моросил мелкий дождик, а прохладный ветерок разгонял ночные мысли: проснуться, настроиться на рабочий лад. Наш замечательный пароход, а точнее – научно-исследовательское судно под громким названием «Планета», - стоит на рейде в траверзе старого морского порта Марселя, и с правого борта можно наблюдать знаменитый и грозный замок ИФ. Как обычно утром, на палубе начинается суета и слышны по громкой связи резкие команды капитана. У меня совсем немного времени для утреннего моциона, чашки крепкого кофе и ароматного трубочного дымка. Легкий толчок разбудил меня окончательно. Я заметил, что пароход начал маневр и стал медленно уходить влево, закрывая своим корпусом прекрасный вид на замок. Снова раздалась команда капитана с призывом руководителю водолазной службы «прибыть на мостик». Запустив в воздух кольцо дыма, надев фуражку, уверенно зашагаю на мостик. Бесконечно можно рассказывать о буднях флотской жизни, работе на судне и погружениях под воду, но это совсем другая будет история. А этот день мне запомнился, как никогда. Команда принять на борт молодых водолазов и провести с ними пробные спуски под воду - моя задача на день. Пароход уже уверенно стал на оба якоря в тот момент, когда на горизонте показался вельбот с аквалангистами. Еще десяток минут можно полюбоваться морской гладью и кристально чистой водой Средиземного моря. По первому своему образованию я врач - профессия совершенно не связанная с морем. Другое дело -мечты. Мне всегда казалось, что каждый мальчишка себя представляет стоящим у штурвала красивого фрегата. В нашей семье море чужим не было никогда, так как мой отец служил на флоте, а родной дядя был капитаном дальнего плавания. Вот и мои детские мечты всегда были связаны морем. А уж когда подрос, то фильмы и книжки Жака Ива Кусто сделали свое дело окончательно. Папа был против профессии моряка и всегда говорил: «Море любят с берега, а моряков - на танцплощадке».
Окончил медицинский институт, работал врачом. Но мечты должны сбываться! Учеба! И снова учеба! Теперь моряк, водолаз, руководитель водолазной группы на исследовательских судах и стою на палубе парохода, а вот что меня, человека с далекого уголка России, может так много связывать с командой исследователей моря, командой Жака Ива Кусто, не думал никогда. Теперь моими неизменными атрибутами стали красная шапочка и курительная трубка. Все время само провидение сводило меня с деятельностью легендарной команды. На погружениях в заливе Петра Великого - Японское море, недалеко от острова Стенина на дне нашли старый нож с фирменным названием Аквалунг и мой напарник еще посмеялся, мол, нож этот принадлежал команде Кусто. Шутка, но посмеялись тогда от души. А что, если так, ведь команда «Калипсо» в этих водах бывала, и возможно, что нож этот принадлежал кому-то из их аквалангистов. А красная шапочка, которую я надеваю перед спусками под воду, у меня тоже появилась волей судьбы. На фестивале, будучи уже инструктором по подводному плаванию, мне посчастливилось разговаривать с Жаном Мишелем Кусто - сыном Жака Ива Кусто. Вот от него я и получил в дар шапочку красного цвета, с которой не расстаюсь уже более 25 лет. Правда, трубку курить я начал не в пример Кусто, но портрет командора с трубкой, красующегося на стене моей каюты, перекочевал со стены моей детской комнаты.
Стук о борт пришвартовавшегося вельбота заставил меня вынырнуть из своих воспоминаний. Никто из нас, стоявших в тот момент на палубе, и подумать не мог, чем обернется этот день для меня. Но работа есть работа, и вот уже все готово для совершения погружения. Судовые водолазы и водолазы с берега разбились на группы и ждут, когда я проведу инструктаж и дам вводные для совершения погружения под гладь этого чудесного, полного тайн моря. Последнее время погружаюсь мало: руковожу. И на этот раз, отправляя людей под воду, завидую, что не могу пойти на глубину с ними и тоже полюбоваться красотами подводного мира Средиземноморья. Рассказывать, как группа за группой покидали палубу и с какими восторгами возвращались, пожалуй, не стану лишь по той причине, что мне не хватит места в моем рассказе для фабулы этой истории. Вечером, уже отработавшим целый день и порядком уставшим, капитан разрешил собраться в кают-компании поболтать и выпить немного вина, любезно привезенного с берега французской командой. А поговорить всегда есть о чем, поделиться впечатлениями с будущими и нынешними покорителями моря!
Выйдя на свежий воздух курить, меня остановил ныряльщик из французской команды:
- «Володья, мне хотелось, кое-что сказать», - тихим, едва уловимым голосом завел он беседу. Сегодня при втором погружении я на дне обнаружил очень интересную вещь, и думаю, она вас может заинтересовать.
- Заинтриговал, - с ухмылкой, произнес я так же тихо и спокойно.
- Вы знаете, мой дедушка воевал во французском сопротивлении бок о бок с русскими товарищами и очень уважал ваш народ и ценил дружбу. Он даже иногда ругался на вашем языке. Но я не по этому поводу вас беспокою. Вижу я, вы - любитель курительной трубочки, как и мой дедушка. К сожалению, его уже нет с нами, - в его голосе зазвучали минорные нотки.
- Прими мои искренние соболезнования, я понимаю тебя…
Моряк оживился и посмотрел мне прямо в глаза.
- Володья, - повторил он, - у меня для вас есть небольшой презент. Я уже говорил, что под водой я кое-что нашел. Это старая курительная трубка.
У меня заблестели глаза. На нашем пароходе трубку курил я один, и все знали, как я отношусь к курению трубки и увлекаюсь коллекционированием курительных трубочек.
Он достал из кармана своей куртки трубку и протянул ее мне.
- Мне? Спасибо большое! Очень неожиданно и приятно! - проговорил я. Действительно, курительная трубка и очень странной формы. Я таких форм трубки не видел никогда. Сильно поросшая мелкими кораллами, трубка неплохо сохранилась. Вы меня приятно удивили, это, должно, станет залогом нашей с тобой дружбы. Произнес, ловя себя на мысли, что заговорил на русском языке.
- Конечно, – ответил мне моряк с улыбкой на лице и тоже на русском языке.
- Так мы могли говорить на русском? - спросил его я. О нет, я знаю совсем немного слов. Но мечтаю выучить ваш язык.
- Замечательно, вы будете учить русский, а я практиковать свой французский!
Мы пожали друг другу руки. На такой позитивной ноте мы расстались и пошли по своим каютам: ведь завтра тяжелый день очередных погружений. Спустя три дня, отработав всю программу погружений, пришло время прощаться с французской командой. Им завтра с утра на берег, а нам еще три дня подготовки к отходу из Франции. По курсу у нас лежал остров Камино, государство Мальта.
- Ильич, - я услышал голос капитана за своей спиной, - бери старпома и дуй утром на берег с французиками! - прозвучала твердым капитанским голосом команда.
- Будешь на берегу, заберешь все необходимые документы и полтора суток тебе выходного - ты заслужил: твой работой партнеры остались довольны, прислали телефонограмму.
Вельбот у борта. Моему счастью нет предела: долго я ждал возможности посетить известное по всему лазурному побережью кафе Café Bovo, выпить знаменитого прованского кальвадоса под приятные клубы трубочного дыма.
Привычный график моей работы - каждое утро и вечер проверять работоспособность своего подразделения. Вечером, заходя в лабораторию по ремонту и обслуживанию водолазной техники, вдруг вспомнил о найденной в морской пучине и подаренной мне трубке, поросшей морскими животными. Грех не воспользоваться возможностями бортовой технической комнаты, посмотреть внимательно, что за трубка такая - интересная и необычная. Противный звук ультразвукового прибора для очистки и обработки акваматики, собственно, в камеру которого я поместил трубку для отчистки ее от всего лишнего. Очень уж мне хотелось увидеть, как она называется. Все время ловил себя на мысли, что мне интересно, кто был ее владельцем, который, скорее всего, ее потерял и почему он выбрал такую необычную форму, о его характере. Ведь вещи порой очень много говорят о своих хозяевах. Мои мысли прервал зуммер таймера камеры. Да уж, такого не бывает, но первое, что я увидел на трубке, - это хорошо читаемая надпись «J&M» и все, серийных номеров не было. Большая удача, чистка трубки была настолько хороша, мне показалось, что осталось дело за малым - это ее отполировать, почистить изнутри, просушить и можно даже попробовать покурить. Весь вечер потратил на поиски и расшифровку загадочной аббревиатуры «J&M», но, к моему глубокому сожалению, абсолютно безрезультатно. В голову приходила только мысль о том, что эту трубочку сделал мастер не известный для большинства курильщиков трубки. Уснуть удалось только под утро, все мысли возвращались к моей загадке, пытаясь сопоставить такие факты, как мастерство, любовь, с которой была сделана трубочка, сложность самой конструкции, ее элегантность. Мундштук выполнен из высококачественного эбонита, а корпус был отлит, подчеркиваю - отлит, из какого-то очень легкого металлического сплава, чубук мастер сделал однозначно из бриара. Утро вечера мудренее! Как было запланировано, рано утром, рассекая волну, мы отправились в сторону Марселя, точнее - к старому порту. Оттуда совсем недалеко идти до офиса морской водолазной компании Archipel loisirs nautiques Marseille . Не стоит так углубляться в свои воспоминания, но без мелочей, боюсь, не получится у меня донести суть своего повествования. Вечереет, и я двигаюсь вдоль набережной. Мысли о еде и кальвадосе не дают покоя. Кафе Café Bovo расположено буквально в километре от старого порта. Воздух Прованса удивителен: напитан чем-то, особенным, в нем уникально соединяются запахи вина, моря, порта и множества запахов, мне неизвестных, но очень и очень приятных. Я поймал себя на мысли, что очень хочется спокойно посидеть, подымить трубочку. Кафе - небольшое количество посетителей, негромкая музыка - вызывает чувство абсолютной релаксации и умиротворенности. С голоду, пищу проглотил, не заметив вкуса. После со спокойной душой переместился на улицу курить и пить так желанный мной напиток. Думки о подаренной мне трубке не покидали, бешеное желание покрутить ее в руках и присмотреться. Даже попробовал, как она держится во рту. Поразительно, очень интересная конструкция и при моем многолетнем опыте коллекционера такую форму видел впервые. В какой-то момент почувствовал очень пристальный взгляд даже как- то стало не по себе. Вы иностранец?- хриплый прокуренный голос. Моряк с парохода, который стоит у нас на рейде? Приподняв голову, увидел пожилого мужчину, сидящего за соседним столиком. О, месье я уверен вы точно не француз - продолжал он, стараясь не особо навязчиво втянуть меня в беседу. Говорите на французском? Разрешите присесть за ваш столик? Пожалуйста, присаживайтесь, конечно. Да, я немного говорю, но лучше я понимаю английский, в прочем как вам будет удобно - сказал я. У вас не прованский диалект, собственно как и у меня - протяжно говорил старик, медленно перемещаясь за мой столик. Он достал из кармана своего пиджака трубку, набил ее табачком и запыхтел. Смотрю, вы заядлый курильщик, и цените настоящий табак – произнес я, обращая внимание с какой любовью, француз поглаживал свою трубочку. Меня зовут Филипп, Филипп Нуратье, я тоже моряк. И я моряков вижу издалека.
- Очень приятно, мое имя Владимир, и вы правы: я моряк-водолаз с парохода «Планета» «Planet». То прекрасное, белое судно которое красуется у ваших берегов, – продолжил я беседу.
- Это ваша трубка у вас в руках? Разрешите посмотреть? Очень интересная конструкция, – неожиданно для меня прохрипел снова мой новый собеседник.
- Пожалуйста, посмотрите, - и я протянул ему трубку. Трубка, теперь уже, наверное, моя: ее нашли вчера на дне аквалангисты из моей группы, так сказать, подарок Нептуна, - с улыбкой сказал и потянулся за стаканчиком с ароматным кальвадосом. Небольшая пауза разделила нашу беседу. Старик внимательно посмотрел трубку, покрутил ее в руках. Вдруг он оживился, выпуская дымок изо рта.
- Вам интересна эта трубка?
- Да! Резко ответил я.
- Не думал, что в моей коллекции будет такой уникальный экземпляр. Обидно, что я не знаю, кто ее и когда сделал, кому она принадлежала и как она оказалась в плену Нептуна.
Старик загадочно улыбнулся:
- Не угостите ли вы меня стаканчиком? - Смущенно произнес француз.
- Да, конечно.
Я подозвал официанта и попросил принести еще порцию напитка.
Старик с довольным видом откинулся на спинку стула:
- Вы знаете, молодой человек, я вам помогу, постараюсь решить вашу головоломку. Мне знакома эта трубка, которая сейчас красуется на столе, - заговорил француз, потягивая с любезно принесенного гарсоном стаканчика. Беседа принимала уже совершенно другой оборот. Я поерзал на стуле и с удивлением произнес:
- Безумно интересно, готов слушать.
- Дело было в конце 60-х годов, и если мне память не изменяет, году так 68-м, - начал свой рассказ мой собеседник. - Я работал тогда на верфи марсельской судостроительной компании «International Technic Marine» простым инженером. Вспоминаю, что тогда к нам на верфь поступил очень сложный, но очень интересный заказ. По сути, изобретение и разработка подводных аппаратов. Мы тогда их в шутку называли «морские блохи» Из-за их небольших размеров и уникальной руки манипулятора. Заказ этот поступил от… - Филипп замолчал, одернул рукав своего пиджака и немного замялся. Он сделал не большой глоток напитка. А мне на секунду показалось, что к нему воспоминания приходят с каждым его глотком.
- А заказ поступил именно от Жака Кусто! - с восторгом произнес Филипп. - Да да, именно от него, и бумаги принес он лично сам. Я вышел тогда из конторки, – продолжал свои воспоминания он, - и мне навстречу шагает высокий худощавый мужчина с орлиным носом и потрясающей улыбкой. Именно тогда я впервые увидел Жака, - вспоминал Филипп.
Он рассказывал подробно все с такой трогательностью, даже нежностью. А гримаса старика менялась от улыбки до печали. Сентиментальность этого француза незамедлительно подкупала. Восторг, с которым он произносил имя Жак говорил о необычайном уважении и почитании человека моря! Если честно, я могу его понять: ведь личность командора Жака была действительно незаурядной и в моей жизни тоже играла не последнюю роль.
- Простите, месье, - спросил у меня Жак Ив, - снова продолжил свой рассказ француз, - простите, как мне найти конструкторское бюро и месье Жана Моллера? Я с удовольствием проведу вас к нему, - ответил я тогда. Мы уже тогда в Марселе были наслышаны о путешествиях и исследованиях командора, его фильмах и титанической работе, которую он делал. Мы с командором уверенно зашагали по цеху, где с той и другой стороны сыпались сварочные искры, шумела работа.
- Как Вас зовут? – спросил меня командор. – Филипп, - выпалил я.
- Прекрасное совпадение, - бегло произнес Жак, - моего сына тоже зовут Филипп. Вы работаете в цеху, Филипп?- спросил Кусто.
- Нет. Я простой инженер и работаю вместе с Жаном Моллером - моим коллегой и другом…
- У меня же сложилось впечатление, что мой новый знакомый просто погрузился в пучину воспоминаний, каждый миг воспоминаний он просто смаковал.
- Молодой человек, - я тихо подозвал гарсона, чтобы не отвлекать Филиппа от его рассказа. - Принесите, пожалуйста, нам еще кофе, кальвадос и, если у вас есть, трубочный табак.
- Извините, месье, кофе и напиток я принесу без проблем, а вот с табаком у нас проблема - его просто нет, – сказал парень тихо.
Филипп оживился, услышав мою просьбу:
- Нет проблем, курите мой табак. Я уже давно готовлю его сам для себя. Я понимаю толк в табаке, - и протянул мне кисет.
Закурив, пустил облако пряного дыма: прекрасный табак, вы молодец, - сказал я.
- Спасибо большое, месье! Я прошу вас, рассказывайте мне дальше: уж очень заинтриговала ваша история.
И с упоением он продолжил свои воспоминания. Я же слушал, затаив дыхание. Время бежало неумолимо. Истории Филипп декларировал одну за одной, и все они были безумно интересны, насыщены фактами. Филипп был изумительным рассказчиком, а у меня даже сложилось впечатление, что я находился там, рядом с ними в то же время и в том же месте. Картинки летали перед моими глазами живо и красочно. Мой собеседник старался не упускать мелочей и передавал все. Я боялся даже на миг остановить рассказы Филиппа. Такое количество потрясающей информации могло лечь на страницы хорошей книги, в тот миг подумал я.
- Владимир, - старик окликнул меня, - уже поздно, а я так и не рассказал вам самого главного! Трубка, именно трубка стала предметом нашего знакомства, – продолжил он.
Я замер.
- Никакой тайны тут нет, эту трубочку сделал сам Моллер для себя. И делал он ее при мне, а точнее - я ему помогал отлить для трубки металлический корпус. А вот саму конструкцию он придумал сам, ведь я уже говорил, что мой друг был уникальным инженером и талантливым изобретателем. Руки у него были золотые. В конце 60-х только вошли в моду английские трубки «Фалькон» «Falcon», а купить их было совсем невозможно из-за сильного ажиотажа и спроса. Вот мой дорогой друг Жан Моллер и решил для себя сделать подобную трубку, единственную в своем роде, а главное - именную. Вот и аббревиатуру на трубке поставил, он свою «J&M»-Жан Моллер. Все просто! Согласитесь? - сказал Филипп.
- Да нет, все совсем непросто: это целая история курительной трубки замечательного человека! - ответил ему я и немного загрустил. - А как она оказалась на дне? - тут же спросил его я.
- И тут тайны нет. Мы тогда достаточно долго работали с Жаном над конструкцией подводных аппаратов по заказу Кусто. А когда время подошло к испытаниям в море, командор предложил нам с Жаном идти на Калипсо с ним и непосредственно испытать их, видеть нашу работу на деле, то есть в море.
- Вы были на «Калипсо» в команде Кусто? - чуть не крикнул я.
- Ну конечно, я и Жан, да еще несколько талантливых рабочих. Мы ушли в рейс, на несколько месяцев и работали дружно в одной команде. Исправляли недочеты нашего изобретения прямо на борту «Калипсо» в море, которые проявлялись при каждом погружении. И надо сказать, что мы со своей работой справились на ура и довели эти аппараты почти до совершенства. Мы и командор Кусто были очень довольны результатами работы! На борту «Калипсо» трубки курили очень многие моряки, но лишь два человека не вытаскивали свои трубки изо рта. Вы догадываетесь, кто? -спросил меня Филипп?
- Да, я думаю, вы и он.
- Нет, - сказал он и засмеялся.
- Это Жак и Жан! А уж когда возвернулись в Марсель, точнее, на рейд и стали на якорь, практически на то же место, где сейчас красуется ваш пароход, за нами пришел катер и при спуске на борт катера Жан уронил свою трубку в море. Собственно, там вы ее и нашли. Ему тогда еще крикнул командор, что мы ее обязательно найдем. Но, увы, этого не произошло. Не по нашей вине мы так ее найти и не смогли. На следующий день разыгрался небольшой шторм, всю неделю штормило, и как-то все ушло на второй план. Хотя Жан сильно переживал о своей потере и время от времени говорил, что обязательно ее найдет. Не судьба! А нашли ее вы. И теперь она по праву ваша!
- Это просто потрясающе! - выпалил я.
- Нет, ни в коем случае она не моя, и мы должны ее обязательно вернуть ее настоящему хозяину! Обязательно должны вернуть!
- Мой друг, - перебил меня Филипп, - это, к сожалению, сделать невозможно. Время неумолимо. И моего друга Жана нет уже с нами, так же, как и большинства той команды, с которой мы работали. Я, скорее всего, остался один и тоже жду своего часа. Так что трубка ваша.
Старик опустил голову и замолчал.
- Простите меня, мне кажется, это совсем неправильно, - заговорил я, но тут же Филипп меня перебил и продолжил: Владимир, вы такой же человек, пропитанный морской солью моряк, и он, будь он жив, поступил бы так же. Так что не спорьте. Мне стало совсем не по себе. К нашему столику подошел гарсон и вежливо сказал, что кафе закрывается и он очень хочет домой.
- Вы не проводите меня к дому, - спросил старик. Здесь недалеко, прогуляемся по набережной старого порта и посмотрим на ночное небо Марселя.
- Да, да конечно, - ответил я.
Мы гуляли по набережной, любуясь прекрасным небом, разноцветными огнями яхт, стоящих на рейдах порта, и пили воздух морского города.
- Скажите, - неожиданно произнес я, - а у Жана Моллера остались родные? Жена, дети?
- Мне нравится Ваша идея, месье! Подхватил Филипп. Дочь, и она живет в Марселе, если мне память не изменяет, на улице Вакон «Rue Vacon», дом 46, вот квартиру, к сожалению, не помню. Это совсем недалеко от вашего отеля, буквально в трех кварталах. Ее зовут Софи, Софи Моллер, она немного старше вас.
- А вы не могли бы передать ей трубку, - перебил его я.
- Нет, это будет не правильно, вы должны меня понять, - категорично ответил он.
- Ну, вот мы пришли, это мой дом и окна мои прямо напротив вас. Вот мой номер телефона.
Филипп протянул мне невзрачную визитную карточку.
- Если вас не затруднит, позвоните мне, пожалуйста. Если вы меня не забудете, конечно. Вы симпатичный молодой человек и, я вижу, порядочный. Мне очень понравилась ваша идея отдать трубочку дочери моего друга. Я прошу вас, коль это ваша инициатива, то доведите дело до конца. И я, и Софи вам будем признательны! Протяжно сказал француз.
- Доброй ночи, я все сделаю, - сказал и пообещал я.
- Да, да доброй ночи, не забывайте старика Филиппа, - произнес он и скрылся в темноте своей парадной.
Буря эмоций одолевала меня, и остаток ночи я провел в кресле, куря трубку, а все мои мысли сходились в одном: выполнить свое обещание, этим и почтить память Жана Моллера. Еле дождавшись рассвета, вылетел из гостиницы. План мой был прост: найти цветочную лавку, купить букет, ведь я иду к женщине, хоть и с грустной миссией. Утренний город меня встретил дождем и ветром. Приподняв ворот своего пиджака, быстро заскочил в стоявшее рядом такси, указав улицу Вакон «Rue Vacon» для поиска Софи Моллер. В доме было всего четыре квартиры, и я, выбрав наугад первую, позвонил в звонок. И каким же разочарованием было, когда первую же дверь открыл молодой человек.
- Простите, как я могу видеть Софи Моллер, - с не свойственной мне дрожью в голосе произнес я.
- Софи Моллер здесь нет, такую не знаю, - резко сказал парень и закрыл дверь. И каким же разочарованием моим было, что и в оставшихся квартирах я получил тот же ответ.
- Нет, так не должно быть, - разочаровано проговорил я сам себе. - Обидно, ведь я не выполнил своего обещания. Досада сковала мое настроение и так не самое шикарное. Дождь еще больше усилился, и я решил немного постоять в парадной, переждать дождик, чтобы не так промокнуть, далее отправиться на поиски ближайшего такси, а букет подарить первой встречной французской девице. Мысли крутились как буруны от винтов уходящего парохода. Что и как я скажу Филиппу. Не смог? Не захотел? Ерунда, какая то. Дождь начал потихоньку стихать, как я вдруг за спиной услышал щелчок замка и звук открывающейся двери.
- Месье, Вы меня извините, я не умышленно, может Вы искали Софи Ламонд, так это моя мама, она в девичестве носила фамилию Моллер. Я же узнал это только сейчас. Простите меня еще раз. - Голос парня из квартиры, в которую я позвонил первой. –
- Прошу вас, зайдите, пожалуйста.
На пороге меня встретила очень симпатичная высокая женщина с вопросом, кто я и с какой целью ищу Софи Моллер. И только после упоминания о моем новом знакомом Филиппе Нуратье и передачи букетика цветов женщина смягчила тон и пригласила пройти внутрь квартиры.
- Он жив? Он здоров? Зачем он дал вам мой адрес?
И масса других вопросов посыпалось в мою сторону. Я старался быстро отвечать на все ее вопросы. В какой-то момент она предложила мне чашку кофе и рассказать все по порядку и подробно. Столько печали и тоски в глазах женщины я не встречал никогда. Она выслушала всю мою историю очень внимательно. Я передал ей трубку ее отца. Как забыть дрожащие руки, ладони и нежность, с которыми она приняла трубку! Она прижала ее к груди и поцеловала ее:
- Папочка. Память. Спасибо. - Только такие слова я слышал тогда. Наша беседа не была долгой, да и мне нужно было уже собираться, чтобы не опоздать к отходу своего парохода. На пороге Софи поцеловала меня в щеку и еще раз поблагодарила: за то, что мы с Филиппом приняли такое решение. Гул пароходной трубы и спутный след за кормой прощали меня с Марселем, трубкой, Филиппом и дочерью Жана Моллера. Спасибо, Господи, что все так, как должно быть, - шептал себе я. Рейс наш длился уже четвертый месяц и подходил к концу моей смены на пароходе. Ближайший порт Лиссабон, Португалия и домой. И в рабочей суете я и не успевал думать о чем-то кроме работы. Но первое, что я захотел сделать, приехав в аэропорт Лиссабона, это позвонить Филиппу и все рассказать. Наверное, это жизнь, но ни в этот раз, ни вообще я больше голоса старика Филиппа Нуратье не услышал…
Наташа сжала мою руку. А дальше, что было дальше. Говори. - А дальше ничего особенного не было. По приезду домой в почтовом ящике было извещение на посылку и письмо. И то и другое от Софи Ламонд (Моллер). В посылке лежала эта прекрасная трубка «Чаком» «Chaсom», которую я держу сейчас в своей руке.
- А что было в письме? Не рви душу, говори! Письмо было коротким, еще раз слова благодарности за поступок и печальная новость: Филипп Нуратье скончался утром того дня, которым приходил к ней я. Еще что они переехали с сыном жить в Лион, и номер их телефона. А если у меня будет возможность быть в Лионе, они всегда будут рады встрече со мной. Вот и вся история. Вова, обнимая меня, давай завтра найдем могилу Филиппа.
- Конечно, найдем. Я увидел текущие слезы по щекам своей супруги.
- Конечно, дорогая, обязательно найдем. - Я поцеловал супругу. Тишина. Море. Яркое звездное небо Марселя и, конечно, огни пароходов стоящих на рейде.
