-И слово-то какое-то мудреное выбрали, гостевой брак. Разве такое может быть? Он там, ты здесь. Приедет на ночку и опять месяц нету. В наше время это по-другому называлось. Аж говорить не хочется, чтобы тебя не обидеть, внученька.
Аля молча мыла посуду. А бабушка Пелагея сидела в стареньком кресле у печки и вязала очередной носок. Бабушку Аля любила. Считай, лет десять с ней прожила. Отца не было, а мать, уехав на заработки на Север, про нее постепенно забыла, обзаведясь там новой семьей и тремя детьми. Первое время писала, на праздники посылки присылала, а когда дети пошли, то весточки от нее стали все реже и реже.
Ворчание в кресле продолжалось.
-Ты, Алька, наивная, как и твоя мать. И в кого она пошла, не знаю. Отец у нее порядочный был, в сельсовете работал, только вот умер рано. Видно я ее тут и упустила...
Пелагея отложила вязание, повернула голову в окно, задумалась. Потом вздохнула, взяла вязание опять.
-А можа и не я виновата. Вон в телевизере то как говорят. Мол, гены виноваты. Какие природа в человека вложила, такие и командуют. Прабабка мужа моего, бают, вертлявая была, даже с цыганом путалась. Неизвестно еще кака в вас-то кровь течет.
Аля все это слышала не раз, но не перебивала. Пусть поворчит, все рано после приголубит, жалеть начнет.
За спиной в кресле раздалось всхлипывания. Бабушка сморкалась в свой передник, потом доставала скомканный носовой платок из кармашка, снимала очки, вытирала сначала глаза, мокрые от слез, а потом стекла своих очков.
-Вот не понимаю я, Алька, твою мать. Как это можа бросить робенка, мать родну и уехать за тридевять земель. Ну ладно уехала, а приехать, навестить, да просто позвонить, узнать, как мы тут живы, здоровы, можа уж и нет нас. Умру, ты ей даже не сообщай! Сама все сделаешь. Помнишь, где мое приданое смертное лежит?
И бабка в очередной раз подходила в старому комоду, выдвигала нижний скрипучий ящик, доставала узел, как она выражалась, с приданым.
-Вот уж и платок-то прожелтел. Надо другой положить. Свечей, Алька, прикупи, чтобы потом тебе не метаться. Купи еще сорок новых платков... Нет, и этих хватит. В деревне-то уж никого и не осталось. Кому подавать-то. А на сорок дней бокалы и тарелки не давай на помин. Больно тяжелы. Мне там тяжело будет. Раньше ведь ложки деревянные подавали. Мол там они в пути-то и помогут, и легки. У меня вот припасены, но только двадцать штук. Где увидишь на базаре купи. Путь ждут своего часа. Все запомнила?
Алька стояла рядом, вытирала руки о полотенце, перекинутое через плечо.
-Помню, бабуль, все твои наказы. Куда ты собралась? Сама же сказала, что я непутевая. Вот определюсь, правнуков тебе нарожаю, поможешь мне, а потом уж и собирайся.
Аля обняла старушку и прижала к себе.
-Любимая моя, бабуличка. Не говори так, не пугай меня. Пропаду я без тебя.
По щекам Альки в такие моменты начинали капать слезы. Слишком много она натерпелась в жизни, слишком много для нее сделала эта маленькая сухонькая старушка.
-Пойду прилягу. А ты тоже отдохни, целый день убираешься.
Пелагея шаркающей походкой направилась в темную спальню, задернула занавеску. Было слышно, как она стала шептать молитву.
Аля вздохнула и вышла в сад. Приближалась осень.
Под яблоней опять куча яблок. Алька не успевает их собирать. Она и варенья наварила, и насушили вдоволь, и компот сделали, и соседям раздавали. А они все падают, и падают.
Девушка взяла корзину и пошла собирать урожай. В голову лезли разные мысли.
Альке вспомнилось детство. Мама привозила ее из города летом сюда и оставляла бабушке. Альке здесь нравилось, не то, что в городе. Скрипучие качели во дворе, садик-пятидневка. Алька маму видела только в воскресенье. Был в городе круглосуточный садик, туда Алю мать и сдала. Много работала. По крайней мере, так объясняли нянечки в саду девочке.
А потом Алька пошла в школу. И опять до вечера в ненавистной продленке. А дома вечером пьяный дядя Ваня или Толя... Если честно, то Алька даже не успевала запомнить имя, как появлялся новый дядя.
Мать поставила маленький диванчик в прихожей, там девочка и спала. Она слушала пьяную ругань очередного дяди и мечтала о каникулах, на которых мать опять отправит ее в деревню к любимой бабушке.
После третьего класса в августе мать за Алькой не приехала. Бабушка получила короткое письмо. "Уехала с Дмитрием на Север, на заработки. Пусть Алька у тебя поживет пока. Документы из школы тебе передаст почтальон, отправила заказным письмом, сумку с Алькиными вещами на днях завезет Генка, мой бывший. Он в ваших краях проездом бывает. Не скучайте."
Бабушке от такой новости плохо стало. Не ожидала она такого от дочки. Но делать нечего, пошла к директору школы Семен Ивановичу, просить, чтобы внучку в школу взял, пока мать счастье свое ищет.
Стала Алька учится в сельской школе. Непривычно было. Классы маленькие, спрашивают каждый день, здесь не получится лениться.
Алька втянулась, успевала по всем предметам. Сначала, правда, ребята над ней смеялись, сплетни взрослые о ее матери пересказывали, а после того, как девочка самому сильному обидчику Женьке Лопухову дала в глаз и вырвала клок волос, все успокоились.
Бабушку вызывали в школу, ругали, а Алька дома получила крапивой. Визгу было... С тех пор Алька поняла, что бабушку слушаться надо, так больше и некого.
Первое письмо пришло на Новый год. Мать прислала красивую открытку с белыми медвежатами, а потом пришла и посылка с кофточкой и кульком конфет. Правда, обновка оказалась мала, а конфеты бабка выдавала по три штучки, растягивала удовольствие.
Бабушка на новый адрес отправила матери письмо, ругала ее. Но мать написала, что новый ее мужчина, с которым она сейчас живет, не хочет растить чужих детей. Поэтому Альку и оставила она в деревне.
Бабушка плакала.
-И какая же ты ей чужая? Ее кровь. Оставить кровиночку свою...
Прошел год, другой. Мать сообщила, что ждет ребенка, что все у нее хорошо. Про Альку в письмах и не спрашивала. А девочка так ждала... сначала, а потом перестала и стала жить.
Деревенская жизнь ей нравилась, да и люди в деревне были хорошие.
Алька закончила школу. Бабушка учить ее дальше не могла, пенсия была маленькая. Девушка закончила курсы бухгалтеров и стала работать в совхозе.
Там она и встретилась с Николаем. Он был дальнобойщиком. Привез однажды какой-то груз в совхоз, там они познакомились. Жил он в городе километров за двести, но регулярно приезжал.
Сначала Аля не решалась знакомить бабушку с ним, но он настоял. Бабушка гостя встретила неприветливо, расспрашивала все подробно, про жизнь, про семью, зачем пожаловал. Алька готова была сквозь землю провалиться, но Пелагея цыкнула на нее.
-Положено так, раз с сурьезными намерениями, то все должна я знать. Я тебе и за отца, и за мать...
Узнав, что любят они друг друга, дала согласие, только чуть не каждый рз спрашивала, когда же они пойдут в ЗАГС.
-Надо чтоб все по закону было. А что ж это за муж, если у жены фамилия другая? А дети пойдут?
Николай приезжал на несколько дней, самое большее на неделю, привозил гостинцы, переделывал мужские дела, которых в деревне всегда было много, и опять уезжал.
Бабушка ворчала.
-Это что за жизнь? А вдруг у него в каждом городе по такой жене как ты? Чего делать будешь? Поиграет да бросит. Будешь как мать мужиков менять? Ее судьбу повторить хочешь?!
-Ну, баб,..
-И не бабкай! Одну проворонила, а тебя не дам. До последнего буду за тебя бороться. Одна надежа на тебя. В люди вывела. На работе хвалят. Осталось нормальную семью создать.
Так продолжалось два года. Николай приезжал, уезжал. А Аля ждала. Бабушка ворчала.
Стоял жаркий июнь. Старушка зашла со двора в избу и обомлела. Алька собирала чемодан. Старушка от неожиданности на табуретку села, собралась с духом:
-Ну, вот доворчалась ты, Полюшка. Остаешься одна. Растила-кормила, а все равно в лес внучка-то смотрела. Все зазря. Гены, ничего не поделаешь...
Аля от таких слов аж подпрыгнула.
-И чем же я тебе не угодила, дорогая моя бабушка?!
-Вот вещички собираешь, бросаешь меня, как мамка твоя когда-то.
-Да собираюсь, только не бросаю тебя, а в отпуск собираюсь. Николаю дали груз, разгружать в городе у моря. Я никогда там не была. Море только на картинках и видела. Вот поеду с Колей, хоть мир посмотрю. Мы туда и обратно. Не успеешь и соскучиться.
-А я уж испугалась, что мне некому будет кружку воды подать...Что бросаешь ты меня.
Утром Алька с Николаем тронулись в путь. Бабушка напекла пирожков, палишек в дорогу, овощей с огорода положила.
-Путь долог, проголодаетесь. Свое, домашнее чай лучше, чем в кафешках придорожных. Берегите себя, дети.
Через две недели Николай и Алька вернулись. Коля побыл дома три дня и опять в путь.
Ровно через месяц вернулся. Привез подарки и попросил у бабушки руки внучки. Та на радостях расплакалась.
-Дождалась! Слава Богу!
Свадьбу сыграли в сентябре. Скромную, но свадьбу. И ЗАГС был, и повенчались в церкви. Все, как положено.
Жить стали с бабушкой. Николай был детдомовский, жилья своего не было. Дали комнату в бараке, так ее соседи-алкаши сожгли. Вот и не торопились они со свадьбой.
А перед Новым годом Ася сообщила, что ждет ребенка. Бабушка обрадовалась.
-Дожила. Правнука увижу, успею.
Потом пошла к сундуку, долго там возилась и достала узелок.
-Вот, Аленька, может и не пригодится... Это пеленочки-распашоночки твоей мамы. Сама шила, вышивала. Сохранила как память.
Аля крутила в руках маленькие кофточки, украшенные самодельным кружевом, уголок, выбитый вручную красивым узором, одеяльце из лоскутков.
-Бабуль, неужели все сама шила?
-Так раньше и не укипишь ничего. Так я сама. Вот и отрез фланели есть, пеленочек нашей, шить умеешь, все лучше покупных.
Аля начала собирать приданое для малыша, бабушка вязала носочки, пинетки. Скоро в этом доме зазвучит детский смех.
