Утром Штульман долго не выходил из спальни. Боялся мне показаться. Я по-прежнему висел на стене, но чувствовал, как из комнаты расплываются флюиды страха.
Натаныч был, как прозрачная лужа. Никто ее не трогал, не баламутил — тихая беспечность. И вдруг прилетел камень, огромный булыжник. Вся грязь поднялась со дна и замутила воду, волны начали набегать на берег и пробуждать древние инстинкты: хватай что пожелаешь, а то другие заберут.
Штульман теперь хотел схватить Любочку, но я просил высокую цену. По современным меркам высокую. Раньше к человеческим жизням проще относились. Хотя ради спасения одной, приносили в #жертву другую. У племени, что поклонялись мне и моим братьям, часто случались стычки и конфликты с соседями, поэтому дефицита жертв не было. Врагов резали с удовольствием и загадывали много желаний.
Штульману нравились криминальные передачи. Он знал, что любое преступление раскроют, если грамотно не замести следы. А сейчас везде камер понатыкали и анализы ДНК по каждому поводу делают.
Ближе к завтраку из комнаты раздался гундосый голос профессора, он зажимал пальцами нос и звонил на работу:
— Я сегодня не приду. Да. Видимо, вирус подцепил. Температура и насморк ужасный. Дня на три точно слягу. Хорошего дня.
Натаныч — врушка! Вскоре он вышел из спальни и поклонился мне:
— Доброе утро.
Я в ответ промолчал. Он еще не додумался мне телевизор включить, хотя я и так не стал бы ему отвечать. Добьюсь своего, а дальше по-другому поговорим.
— Я… Это, — начал мяться профессор, — так не смогу. Пойду в магазин, больше коньяка куплю и дешевой водки на вечер.
«В добрый путь, сын мой», — подумал я, но промолчал.
Натаныча не было почти четыре часа. Он исследовал скверы и подворотни подальше от дома. Мы ночью решили, что жертвоприношение лучше провести в тихом месте, а не разводить грязь в квартире.
К вечеру Штульман заявился навеселе и с пакетом, в котором звенели бутылки с водкой. Все-таки страшные штуки, эти пакеты. С их помощью даже меня уничтожить можно… Пакет к коптеру и в вулкан. Не дает мне покоя эта мысль. Водку в них носить можно, на голову надевать и на шее завязывать. Опасная вещь…
— Я нашел, — с порога заявил Натаныч, — они #живодеры, собак ловят и едят. Там рядом овраг есть. Я к ним приду и подожду, когда упьются. Кто останется на ногах, того в овраг бутылкой заманю. Как тебе план?
По сбивчивому рассказу я понял, что Штульман хорошо провел подготовительную работу. Но ответить не мог. Профессор был в нервно-возбужденном состоянии, к тому же пьян и плохо соображал. Не дождавшись моего ответа, он отправился на кухню готовить еду. Ему нужно протрезветь, а то накосячит в самый ответственный момент. Когда яичница с колбасой была готова, он притопал со сковородкой в гостиную и уселся перед телевизором смотреть новости.
Я не торопился, дал ему доесть, а потом через динамики сказал:
— Нож хорошо заточи и возьми пакет.
Штульман подскочил и уставился на меня:
— А зачем пакет?
— Увидишь, — ответил я губами девицы, которая рассказывала про погоду.
— Все сделаю, — закивал головой профессор, как китайский болванчик.
Весь вечер Штульман настраивался на #страшное мероприятие, точил нож и каждый раз кланялся мне, проходя мимо. К одиннадцати вечера мы вышли из дома. Я был примотан к груди Натаныча эластичным бинтом. При таком контакте я уже мог докричаться до его мыслей, если что-то пойдет не так и придется менять план.
В старом парке было тихо, только вдали горел костер. Возле него сидели трое забулдыжного вида мужиков. Пахло жареным мясом. Живодеры ели добычу и распивали какую-то сивуху. Я следил за жертвами глазами Штульмана. Вскоре один задремал, повернувшись спиной к огню. Второй поднялся и сказал, что пойдет к Таньке-титьке. Третий сидел покачиваясь и осоловело пялился в огонь. Когда к нему подошел Натаныч и сунул под нос бутылку, тот радостно оскалился и протянул руку.
— Не тут, — сказал Штульман и спрятал водку, — пойдем к оврагу. У меня там закусь есть.
Мужик поднялся и шатаясь двинулся за профессором. Наивный ягненок, который идет за пучком травы и не подозревает, что его ведут на заклание. А Натаныч меня приятно удивлял. Сейчас он был полон решимости, сомнения и социальные нормы его больше не мучили. Он возомнил себя #жрецом, который говорит с #богами и исполняет их волю. Меня это устраивало, не нужно тратить энергию на уговоры.
На краю оврага Штульман остановился и сказал мужику:
— Смотри, я внизу поляну накрыл.
Живодер наклонился и начал вглядываться в темноту. В этот момент на его затылок опустился камень, который днем тут припрятал профессор. Мужик кубарем скатился вниз, Натаныч спрыгнул следом. На дне оврага он перевернул жертву на спину и нанес первый удар ножом в грудь. Потом еще и еще.
«Ты не забыл, зачем мы тут?» — влез я в яростные мысли Штульмана.
Тот очухался и начал быстро отматывать меня от своей груди. Потом Натаныч положил маску на грудь жертвы, и я начал пить кровь. Много крови.
Когда все было кончено, Штульман снова примотал меня к себе и ухватил жертву за ноги. Овраг выходил к стихийной свалке, рядом с которой был заброшенный канализационный люк. Он стал последним местом упокоения живодера. Натаныч накидал сверху побольше мусора и отправился домой. Тело нескоро найдут, а когда найдут, решат, что собутыльники бедолагу грохнули.
Дома Штульман отмылся и лег спать. Я снова висел на стене и был сыт и доволен. Первый шаг сделан.
Утром раздался звонок в дверь. Помятый Штульман вышел из спальни и пошел открывать. На пороге стояла Любочка с большим пакетом. Она кинулась на шею Натанычу, начала целовать его в щеки и шептать.
— Дмитрий Натанович, миленький, как же вы меня напугали… Мне сказали, что вы тут умираете в одиночестве. Почему не позвонили? Я же для вас все-все сделаю. Сейчас супчик куриный сварю…
Не переставая ворковать, девушка прошла в квартиру и Штульман закрыл дверь. Он зашел в гостиную, поклонился мне и прошептал:
— Спасибо. Скоро повторим.
«Включи мне телек», — скомандовал я в его голове,— «не хочу ваши утехи слушать. И положи пакет на видное место».
Читайте на канале: Когда ловили дьявола (часть 1)