В прошедшую субботу ходил я к соседу играть в шахматы. Да ну его к лешему. Ага, опять он меня позвал. А чего ему меня не звать то? Играю я так себе, можно сказать хуже его, да и прихожу к нему на шахматы не с пустыми руками: когда литровую захвачу а когда и две. Тут все зависит от погоды и давления. Нет, не от природного давления а от давления у моей бабки. Ежели у неё давление хреновое, то она вечером выпивает какие-то свои таблетки, включает телек с соловьевым, ложится на бок и через минут 15 – 20 …все. Впадает в богатырский храп и сон! До 8 утра она с кровати не встанет ни за что. Хоть на танках под окном катайся. Правда храпит она с энтих таблеток так сильно, что в саду напротив окна скворечник раскачивается, ага. Бывает, что оттедова даже птицы во все стороны наперегонки разлетаются - думают, что землетрясение начинается что ли, точно, ну не вру, вот те крест – сам видел пару раз. Они потом ещё долго сидят на ветках вокруг скворечника – боятся внутрь его залезать.
Так вот, пришел я к соседу как всегда, после ужина. Бабка в энтот раз приняла свои таблетки, значит до утра я – вольный казак. Поэтому взял с собой 2 штуки сваво чистого продукта а закуска у соседа завсегда имеется. Он на мою дармовщинку то завсегда хлеба с салом не жалеет. Сало то ему сын почитай кажный месяц по хорошему шмату привозит, ага, нахаляву. Да, молодец у него сын. Ну а закуска, в смысле огурчики-помидорчики ещё на грядках имеются, вон они висят - подходи да нюхай скока хошь.
Ну сели мы за стол, разминка значит перед игрой. Тут ведь оно как, ежели сразу схватиться за фигуры и давай их двигать выпучил глаза, то ничего хорошего не будет. Так можно и остатние мозги вывихнуть до гипсов, без разминки то. Поэтому надо обязательно сначала посидеть, поговорить умные разговоры, ну и выпить по маненьку, да, а что? Главное не переборщить с разминкой. Мы с соседом уже давно приучили наши организьмы к разминки. Посидим, поговорим неспеша с умными мордами, примем по 150 и мозги начинают трезветь. Точно, проверено уже за столько то лет. После 150 грамм вся плесень с мозгов, которую нам наши бабки за неделю накидывают в бошки, аккурат и сползает. В голове становится ясно, мозги начинают работать как новые – без скрипа, без кипения. Не веришь? Так сама попробуй. Потом мне «спасибо» будешь говорить!
Вот значит, сидим, разговоры говорим, торопиться не куда – впереди вся теплая ночь…здорово! Сосед, как и положено по его уму, начал про свою политику меня агитировать. Я то к политике холодный, не моё это – всегда врать то. Иногда надо и правду говорить. А в политике без энтого вранья – труба, не жилец значит. Но для этикету я обязан поддержать умный разговор соседа, ну чтобы он не обиделся. Вот и таким макаром мы уже часа с 2 наверное разминались, мозги такие ясные и чистые стали, что аж сквозь кожу видно, как они там в бошках своей чистотой светятся, ага, прям как лампочки в абажуре. А сосед все умничает и умничает. Я уже грешным делом подумал, что больше наливать ему не стоит, не-а, - опять до шахмат дело не дойдет. Так и проговорим до утра в два голоса, кажный о своем. И тут сосед видимо и сам понял, что разминка наша затянулась, что вроде и я ещё тут перед ним сижу. Слегка приумолк, призадумался и выдает: «Слушай, я третьего дня по телеку слышал, что вроде опять стройотряды хотят вернуть для студентов. Ты то не слышал?» Я замотал головой – откуда мне слышать? Я по телеку то только спорт смотрю или вон раньше похороны генсеков. Остальное мне не интересно. «А что? Стройотряды – дело хорошее и нужное. Ребятню надо приучать к труду, надо.» - говорю соседу. Тот согласно мне кивает.
Потом мы стали играть в шахматы. Потом наступил рассвет. Сосед уже совсем устал, стал башкой не в такт кивать…ну и решили мы, что на сегодня хватит шахмат. С тем и разошлись. Сосед пошел спать к себе а я –к себе. Пришел, сел на крыльце, закурил. И тут в моей голове всплыла фраза соседа про стройотряды. Я ведь тоже по молодости мотался по стройотрядам, ага. И стали в моей голове всплывать воспоминания. Сначала робко так, отрывками а потом как прорвало, как все поперло из памяти. А вспоминать то есть чего. И вспомнилось, как в кино на экране…
Было это году в 1973 или 74, точно не помню. Я тогда был ещё молодым и задорным комсомольцем, что ты! Все было по …в общем, по колено! Ага. Мозгов правда не было, да они и не нужны были тогда ещё – комсомолец ведь!
Поехал я, значит в энтот строй отряд, с другими такими же комсомольцами. Ну приехали. Берег Волги, поселок на берегу, в ём колхоз, в ём заводик по производству томатной пасты и вина яблочного, ага! Во как нам повезло, комсомольцам! Первый стройотряд и сразу такая удача…Дааа..
Ну поселили нас в длинном 2-ух этажном сарае. Электричество, кухня здоровенная – все отлично. Только вот удобства там всякие – это во дворе. Вот через эти удобства и был случай.
Нас тогда народу приехало около 200 человек – половина пацаны и столько же девчонок из мединститута. И все жили гуртом, в энтом сарае. Весело было, уютно.
Так вот, удобство состояло из отдельно стоящего «скворечника» на 6 посадочных мест –3 места «М» и 3 места «Ж». И все! И сидеть там можно было только на корточках. И нельзя было расслабляться, потому как расслабишься, так обязательно можно было себе на пятки нагадить. Это уж проверено было многократно и самолично, что ты…В общем, с плохим прицелом или очкарик ты, там тебе делать было нечего. Но и это было не главное, с прицеливанием быстро научились. Главное неудобство было для девчонок. Кабинки были сделаны так, что «М» и «Ж» сидели спиной друг к другу через дощатую перегородку, ага. Да и перегородкой это назвать было нельзя. Доски были не отесанные, обычный горбыль. И щели между досками были такие, что спичечный коробок запросто боком пролезал туда и обратно. Нам то парням все равно, даже интересно было иногда а вот медички некоторые стеснялись. Ну прям не садятся и все тут – стоят перед своими кабинками, мнутся, но в кабинку не идут, ждут когда парни выйдут. Глупенькие. А мы специально в кабинках по часу сидели, сменяя друг друга…что ты…интересно же…
Ну помучались так наши девчонки с недельку и пожаловались комиссару отряда. Тот вошел в их положение – пожаловался в партком колхозный. В тот же вечер к нам приехал парторг на мотоцикле. Походил вокруг «скворечника», зачем то внутрь кабинки зашел, опять вышел, закурил и уехал. На следующий день наш комиссар пришел из правления колхоза и сказал, что туалет у нас в нормальном состоянии и нечего ерундой страдать – якобы так велел передать девчонкам парторг. Девчонки аж завыли а мы довольные заулыбались. Несколько девчонок заявили, что завтра уедут обратно в Москву, что это издевательство над ихними тонкими, хрупкими душами, что это не туалет а пыточная камера. В общем галдели часа два, не меньше. Но в итоге договорились, что никто никуда не уезжает, что комсомольцы трудностей бояться не должны, что вон, к примеру, Павка Корчагин…или космонавты на корабле…Короче, хватит скулить - «завтра что-нибудь» придумаем. На том и разошлись, все. Только нашу бригаду бригадир оставил «пошептаться». Когда все разошлись, комиссар закурил и говорит: « Парни, делайте, что хотите, но надо заставить правление колхоза заменить нам доски в туалете». Ну стали мы думать…и так думали, и эдак…все не так. Уже накурили в комнате так, что друг друга не видать. Тут один наш самый комсомолистый комсомолец и выдает идею: « А давайте сожгем к такой то матери этот скворечник, правлению деваться будет некуда – новый поставят, из хороших досок. Ну?» А что, других то мыслей уже не осталось, все не годятся. Комиссар дал согласие. Только сжечь надо посреди ночи, когда все уже спят и скворечник никому не нужен. Вот так мы размышляли тогда, комсомольцы. А то, что утром девчонкам надо будет в туалет а мы его сожгли – до этого наших мозгов в тот вечер не хватило.
Ладно, наступила ночь, взяли мы старых газет стопку, разложили по всем кабинкам, закурили и по команде комиссара из окна синхронно зашли в кабинки и чиркнули спичками… Все было сделано успешно – сухие доски загорелись быстро, ярко освещая окрест туалета… Но если бы мы были по удачливее, то увидели бы, что в соседнем доме, метрах в 30 от нас, стоял кто-то в темном проёме входной двери и курил. Это нас потом и погубило.
Минут через 15 к нам приехала пожарная машина. Из нее неспеша вышли трое мужчин, молча размотали пожарные рукава, молча залили оставшиеся от туалета угли, молча смотали рукава и молча уехали. Как приснились, мать иху…
К этому времени около кучи углей стали собираться те, кто ещё не успел уснуть. У всех был один вопрос – как утром то будут наши девчонки? Странно, что этот вопрос не возникал у нас-поджигателей вчера вечером. Но дело сделано и мы с чувством выполненного долга спокойно пошли спать.
Утром нас разбудили крики со двора. Во дворе стоял комиссар в окружении бойцов стройотряда и активно огрызался. Кричали и матерились все – и комиссар, и пацаны, и медички с тонкими и хрупкими душами. В этот раз наша бригада не стала выходить на улицу, нам не хотелось.
Через некоторое время народ перестал кричать и, разделившись на группки по два-три человека, все двинулись в глубь континента, подальше в степь. В этот день в степи можно было увидеть много сидящих на корточках людей – кто одинокий а кто и в кружки собирались – как будто рыбаки на зимней ловле. Только вместо удочек у них в руках были обрывки газет, да и портки спущены!
Целый день мы все ожидали, что вот-вот придут плотники с досками и к вечеру нам поставят новый туалет. Не дождались… Наш комиссар опять пошел в правление. Вернулся мрачнее тучи. Мы поняли, что наш план не совсем удачный. Оказалось, что той ночью нас видел один из членов правления – это он курил той ночью в дверях. Он то все и рассказал на правлении. И комиссару здорово попало и от правления, и от парторга. Сказали: «Сами сожгли, сами и стройте себе из чего хотите. А в колхозе с пиломатериалами напряженка.»
Да, такого поворота никто из нас не хотел и не ожидал. Мы очень сильно огорчились, но ещё больше - девчонки на нас. Надо что-то срочно делать. Если девчонки пожалуются в областной штаб строительных отрядов – всем нам бубенцы поотрывают, ага, под самый корень. Чтобы больше такие как мы не рождались. Хреново наше дело. Опять думали-рядили. И порешили втихаря сбегать на завод (почитай 3 км. туда и столько же обратно), вытащить с территории завода досок, сколько сможем, и гвоздей каких – ни будь. Притащить сюда. Молоток у нас в общаге был свой. Сказано –сделано!
Пошли втроем на завод. Дошли без приключений. Пролезли на территорию через дырку в заборе тоже без приключений. Дошли до склада, где доски всякие, ящики, полеты деревянные лежат опять без приключений. И на этом наше везение закончилось, выдохлось.
Только мы три доски себе из кучи вытащили и через забор перекинули, как пошла в обход охрана завода. Завод то помимо всего прочего вино производил, и стояли там опечатанные пломбами 4 железнодорожные цистерны полные, с поспевающим вином – вот иногда охрана и выходила проверить эти пломбы а тута мы – комсомольцы-поджигатели, здрасте вам!
Ну кинулись мы обратно в дырку в заборе, еле успели. Схватили доски и ходу в сторону общаги.
Комиссар, выслушав нас, сначала испугался - вдруг охрана нас засекла, но потом успокоился. Если бы засекла, то шум бы подняла. А раз все тихо, значит нас никто не видел. Ну тогда пошли эти доски пристраивать по месту. А как их пристроишь то? От туалета ничего не осталось –здоровенная яма с дерьмом, из которой обгорелые доски торчат и все. Стоим, смотрим, глазами хлопаем. Крутили, крутили доски – ничего не получается. Ну раз ничего толкового не получается, то решили просто кинуть пару досок через эту яму. Одну доску для «М», другую для «Ж». Без перегородки. А как по-другому? Досок то всего 3(!) штуки. Что из такого количества досок сделаешь? Ничего хорошего не сделаешь.
Тут подошли девчонки, молча посмотрели на наше изобретение и ушли. Через минуты 2-3 из общаги вышла уже группа агрессивно настроенных девчонок и двинулась к нам. Мы перестали курить и затосковали. Произошел разговор, в ходе которого выяснилось, что если мы (тупые идиоты) сегодня что-нибудь не придумаем своими тупыми бошками, то с нами не то что целоваться больше никто не будет – нас вообще на танцы пускать перестанут.
Это было крайне жестоко с их стороны!
Затем они пошли обратно в общагу, с высоко поднятыми головами. А мы остались одни. Близился час отдыха, когда нам разрешалось включать в общаге магнитофон и устраивать танцы…без света. Это была самая желанная и любимая пора всех пацанов в стройотряде. Ощущая, что сегодня а может быть и завтра, мы будем лишены «сладкого», мы напрягли свои тупые бошки. Но все было бесполезно – из ничего чего не бывает, тупая - она тупая и есть.
Единственное, что мы смогли придумать – это натянуть одеяло между двумя досками, вместо перегородки. На большее нас не хватило. Сказано –сделано. Расщепили оставшуюся доску вдоль, вбили эти два получившихся кола в землю и натянули между теми двумя досками «М» и «Ж» одеяло, которое нам дал комиссар из своих запасов на холода. И это все, на что мы были способны.
Со второго этажа в окнах на нас сурово смотрели девчонки. Из магнитофона Макар запел «Все очень просто - в сказке обман. Солнечный остров скрылся в туман…» - начинались танцы…танцы без нас.
Мы стояли и проклинали свою судьбу. Свою загубленную и пролетающую мимо молодость. Но поделать ничего было нельзя. Пошли спать. Лежали и сопели, сон не шел. А над нами Макар хрипел в магнитофоне: « …я усталый отдыхаю, в балаган вас приглашаю…» Только нас то никто не приглашал сегодня...
Весь следующий день прошел как обычно – подъем, завтрак, работа, общага. Часов в пять вечера к нашей общаге стал приближаться шум трактора. Через минуту во дворе стоял и тарахтел трактор «Беларусь» с ковшом. На ковше лежала связанная хорошая стопка ТЕСАНЫХ досок, ручная пила «дружба» и банка из-под тушенки с гвоздями!!! Тракторист почти трезвый, мог ещё сидеть и не падать…даже мог держаться за руль, правда голова у него уже моталась, как у двух недельного новорожденного и на голос плохо ориентировался, не сразу мог глаза повернуть к тому, кто его зовет. Но какой есть – другого то нет.
Следом за трактором появился улыбающийся комиссар. Оказалось, что пока мы были на работе, его опять вызвали в правление, там они всем правлением и партбюром поржали над нашим «шалашом в Разливе», после чего сжалились и вот – выделили нам досок, гвоздей и трактор, чтобы выкопать НОВУЮ яму и поставить НОВЫЙ туалет! А большего нам и не надо. Руки и великое желание есть свои.
Как смогли показали трактористу на местности место новой ямы. Он то ли икнул, то ли кивнул нам в ответ и почти не целясь, в три взмаха ковша копнул нам ямку. Не очень глубокую, но нам на сезон хватит. Затем он видимо что-то вспомнил, быстро развернулся и поехал куда-то по своим делам через соседский забор. А мы всей бригадой лишенцев с энтузиазмом и комсомольским задором принялись колотить туалет на 6 посадочных мест.
К началу танцев новый туалет стоял. В окнах второго женского этажа на нас смотрели милые и улыбающиеся девчонки. Некоторые махали нам руками, приглашая на танцы. Мы были прощены.
Из уже включенного магнитофона Макар резво запевал: « Арлекины и пираты, циркачи и акробаты…» Вот такая вот была история в моём первом в жизни стройотряде…..даааа...время....
Пока я сидел на крыльце и вспоминал свой первый стройотряд, наступило утро. Солнышко уже ласкало верхушки сосенок, птахи во всю мощь своих щебетаний радовались новому дню.
Я докурил очередную папироску и пошел спать, думая по дороге, что все-таки нужно сегодняшней молодежи побывать в стройотрядах. Пусть жизнь «понюхают», ибо Так закаляется сталь!