В четвёртой книжке журнала «Современник» за 1863 год был напечатан черновой проект «О введении единомыслия в России»."Жизнь - лотерея... " Автором трактата был назван Козьма Прутков. За этой литературной маской вымышленного сатирического образа скрывались поэт граф Алексей Константинович Толстой, его двоюродные братья Алексей, Владимир и Александр Жемчужниковы. Составлен "проект" был Владимиром Жемчужниковым. Над заглавием начертано: "Подать в один из торжественных дней, на усмотрение". Впрочем, деятельная работа по исполнению сего "проекта" началась задолго до того времени, как он увидел свет. Так, в 1834 году митрополит Московский и Коломенский Филарет (Дроздов) обратился к главе тайной полиции Российской империи - начальнику III отделения собственной его императорского величества канцелярии графу Александру Бенкендорфу. Дело не терпело отлагательства. В только что вышедшем в Петербурге романе в стихах "Евгений Онегин" сочинителя Александра Пушкина в описании Москвы недовольство митрополита вызвала одна из строк седьмой главы: "... И стаи галок на крестах". В ней Филарет усмотрел оскорбление святой Церкви. Призванный к ответу цензор резонно заметил, что "галки, сколько ему известно, действительно садятся на крестах московских церквей, но что виноват здесь более всего московский полицмейстер, допускающий это, а не поэт и цензор". Редакторы журналов в Цензурном Комитете. (Wikimedia Commons) Этим объяснением Бенкендорф был вполне удовлетворён и в ответном письме митрополиту учтиво заметил, что "это дело не стоит того, чтобы в него вмешивалась такая почтенная духовная особа". О том случае упомянул мемуарист, историк литературы, журналист и цензор Александр Никитенко. В своём "Дневнике" - уникальном документе, воссоздавшем панораму нескольких десятилетий дореформенной и пореформенной России, он посчитал этот эпизод не более чем "забавным анекдотом", впрочем, показательным для деятельности духовной цензуры и некоторых церковных иерархов времён Николая I. Церковная (духовная) цензура была создана ещё в 1720 году по указу Петра I. Для руководства и контроля за православной церковью была образована Духовная коллегия - Святейший синод. Без его просмотра и одобрения запрещалось печатать церковные книги. Впрочем, до восстания декабристов в 1825 году духовная цензура занимала скромное место в охранительно-карательной политике царского правительства. Движение декабристов и европейские революции вызвали страх у Николая I. 2 апреля 1848 года в дополнение к уже существовавшей светской и духовной цензуре был создан негласный "Комитет для высшего надзора в нравственном и политическом отношении за духом и направлением книгопечатания", которому предписывалось рассматривать уже прошедшие предварительную цензуру и вышедшие в свет издания. Решения и распоряжения комитета представлялись на утверждение императору и объявлялись от его имени. Надзор комитета распространялся на все печатные издания (в том числе объявления, приглашения и извещения) и на литографируемые для учебных заведений пособия и руководства, ранее не подлежавшие цензуре. Комитет стал также и органом высшего наблюдения за деятельностью цензурных установлений. Символичны слова председателя комитета Дмитрия Бутурлина: "Если бы Евангелие не была такая известная книга, конечно, надобно б цензуре исправить её". По докладу "Бутурлинского комитета" в Вятку за вольнодумие был выслан начинающий писатель Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. Причиной стали напечатанные в журнале "Отечественные записки" его первые повести "Противоречие" и "Запутанное дело". Герой повести "Запутанное дело" Иван Мичулин размышлял о том, что "Россия государство обширное, обильное и богатое; да человек-то глуп, мрёт себе с голоду в обильном государстве", да и "жизнь - лотерея", подсказывал ему привычный взгляд, завещанный ему отцом; "оно так, - отвечает какой-то недоброжелательный голос, - но почему же она лотерея, почему ж бы не быть ей просто жизнью?" "Усмотрели в тексте бунт" Чуть раньше власти, возможно, не обратили бы внимания на подобные рассуждения. Но повести вышли в свет незадолго перед тем, как приступил к работе комитет, облечённый полномочиями для обуздания печати. Новый шеф жандармов Алексей Орлов, занявший эту должность после смерти Бенкендорфа, обратил внимание Николая I на опасное направление журналов "Современник" и "Отечественные записки". Под подозрение попал и Иван Сергеевич Тургенев. Цензура не пропустила некролог, написанный им после смерти Гоголя. "Гоголь мёртв!" - восклицал писатель. "Он ушёл, тот человек, которого мы теперь имеем право (горькое право, данное нам смертью) называть великим". "О таком писателе преступно отзываться столь восторженно", - высказался по этому поводу председатель Петербургского цензурного комитета Михаил Мусин-Пушкин. Тогда Тургенев отослал некролог в Москву, где он появился в газете "Московские ведомости". Власти усмотрели в тексте бунт, Тургенева продержали месяц в заключении, а в мае 1852 года выслали в его родовое имение Спасское-Лутовиново. Иван Тургенев. (Wikimedia Commons) Исследователи творчества великого писателя считают, что подлинной причиной ссылки был не некролог Гоголю, а его симпатии к Белинскому, частые поездки за границу, сочувственные рассказы о крепостных крестьянах, хвалебный отзыв о нём эмигранта Герцена. Восторженный тон статьи о Гоголе лишь переполнил чашу жандармского терпения. Тургенев опасался, что его арест и ссылка станут помехой к выходу цикла рассказов "Записки охотника", но они были опубликованы. При этом цензор, писатель Владимир Львов, пропустивший в печать "Записки охотника", был по личному распоряжению царя уволен со службы с лишением пенсии. "Бутурлинский комитет" канул в Лету вместе с царствованием Николая I в 1855 году, став мрачной страницей в истории книгоиздательства и цензуры дореволюционной России. Злоключения сказочника Светская и духовная цензура работали в тесном единении. В документах Петербургского духовно-цензурного комитета с 1840 года появляется постоянная рубрика "О рассмотрении сочинений, присланных из светской цензуры", возникает раздел "О рассмотрении статей духовного содержания, предназначенных для журналов и газет". В сомнительных случаях гражданская цензура искала поддержки у цензуры духовной. Не имея, например, убедительных доводов для запрещения статей Белинского "Любовь и брак" и "О воспитании", цензор передал рукопись в Петербургский духовноцензурный комитет, мотивируя это тем, что "любовь - понятие христианское", а "брак находится в компетенции церкви". Ознакомившись с этими статьями, церковные цензоры заявили, что некоторые положения одобрены быть не могут. "Во-первых, мысли "о любви" как основе христианского учения вовсе не относятся к предмету рассуждения "о браке" и предложены без всякого порядка; во-вторых, суждения о воспитании не основаны на началах православия". В результате часть рукописи Белинского не была разрешена к публикации. Стремление духовных цензоров сверять литературные произведения с установлениями церкви не знало пределов. В 1859 году на рассмотрение духовной цензуре были переданы сказки Ганса Христиана Андерсена. Цензор архимандрит Сергий выразил недовольство сказками "Прекраснейшая роза мира" и "Есть же разница!" "Первая - по неприличному для священных предметов, наименованию... вторая по неправильности взгляда на жизнь природы... растений, людей". Эта "неправильность", по убеждению архимандрита, заключалась в том, что Андерсен писал о равенстве людей и "о бесконечной любви божьей ко всякому земному созданью". Ганс Христиан Андерсен. (Wikimedia Commons) С началом царствования Александра II в 1855 году наступили более терпимые времена, но злоключения сочинений великого сказочника не закончились. В 1867 году Петербургский духовно-цензурный комитет по просьбе гражданской цензуры рассмотрел сказку Андерсена "Райский сад". Цензор архимандрит Фотий указал, что сочинение не может быть дозволено к печати. "Во-первых, взгляд автора на происхождение и направление ветров в этой сказке противен учению христианскому, взгляд языческий и фантастический; во-вторых, самый рай представлен несогласно с понятием о нём христианским - в него внесено тоже много фантастического и отчасти магометанского - он наполнен феями и пр.". Не повезло с цензурой и произведениям великого английского поэта Байрона. Перевод его пьесы "Каин" на русский язык был запрещён. Всё тот же архимандрит Фотий указал, что сочинение Байрона "исполнено разной лжи, клеветы и хулы на Бога и дела его - что для людей с чувством благочестивым крайне оскорбительно... " Духовный надзор осуществлялся за философскими сочинениями, трудами по медицине и естественным наукам. В одной из инструкций 1865 года цензорам предписывалось запрещать сочинения, направленные против истин христианской церкви вообще и учения православной церкви, равно как и содержащие идеи атеизма, социализма и материализма либо враждебные существующей форме государственного управления. Так, отрицательный отзыв получила книга популярного среди радикальной молодёжи немецкого философа и политика Карла Фогта "Физиологические письма", как противоречащая библейскому учению о душе и "благоприятствующая материализму". "Господствующее мнение" "Проект: о введении единомыслия в России" Козьмы Пруткова был не просто литературной пародией, а острой сатирой на подлинные устремления режима. В трактате "поэт" Козьма Прутков указывал на "очевидный вред различия во взглядах и убеждениях", а по причине того, что "русскому дворянину свойственно желать не ошибаться; но чтоб удовлетворить это желание, надо иметь материал для мнения... " В "Проекте" предлагалось иметь в "нашем пространном отечестве единообразную точку зрения на все общественные потребности и мероприятия правительства". Но поскольку подданным государя неведомо, "какого мнения надо держаться", необходимо установить "господствующее мнение по всем событиям и вопросам... "! Cамым целесообразным средством явилось бы учреждение такого официального издания, которое давало бы руководящие взгляды на каждый предмет. "Этот правительственный орган, - писал Козьма Прутков, - будучи поддержан достаточным, полицейским и административным содействием властей, был бы для общественного мнения необходимою и надёжною звездою, маяком, вехою". В результате чего "даже злонамеренные люди, если б они дерзнули быть иногда несогласными с указанным "господствующим мнением"... будут остерегаться противоречить оному, дабы не подпасть подозрению и наказанию. Можно даже ручаться, - продолжал Козьма Прутков, - что Благодетельные последствия предлагаемой меры отразятся не только на современниках, но даже на самом отдалённом потомстве". Козьма Прутков. (Wikimedia Commons) Итак, Прутков действовал в соответствии с собственным призывом "зри в корень!" Для современников и их потомков поход властей за единомыслием всего общества стал тормозом в поступательном развитии страны, культуры и общественной мысли. Активность многоликой цензуры в разные эпохи имперской России привела к тому, что сотни книг не дошли до читателя, немало изданий были задержаны, а затем вышли в свет с сокращениями и исправлениями. Целый ряд книг был запрещён к выдаче в публичных библиотеках. Автор - кандидат исторических наук, Институт востоковедения РАН