Прошу прощения у милых дам, но других слов у меня сейчас нет. Я потом, в уютном уголке, скажу вам шепотом что-то нежное. Я это умею, вы знаете. Сравню вас с березкой или с тонкой рябиной. Но не буду требовать от вас прислониться ко мне, ведь как сказала здесь одна из вас: женщины - они с другой планеты. И я прошу каждую мою Аэлиту потерпеть, пока я буду ругаться.
Вчера. Путин на полигоне. И я никак не мог понять, что он несет в обеих руках. Потом оказалось, что это очки и наушники. И идет он пострелять из СВД-шки. Я ее в руках не держал никогда. Только какой-то короткий карабин, на полигоне комплекса ПВО С-75, не доезжая до Кингисеппа. Ну, железяка, и совершенно не прикладистая для быстрого выстрела. Зато она была с ремнем, что я сразу оценил. Ведь упражнялся когда-то с мелкашкой, и нас там научили, как правильно намотать ремень на руку, чтобы винтовка сама вросла в плечо. Так я и сделал тогда, на полигоне. И положил все пять пуль в одну точку, но гораздо выше десятки. Нет, я понимал кое-что в стрельбе ракетой этого комплекса, но ведь и обычные стволы надо бы иногда пристреливать, и корректировать их прицелы. Но вот так.
А что и зачем вчера? Наушники (беруши), я понимаю, чтобы не слышать выстрела. Тогда очки, чтобы не видеть, куда стреляешь? Или помешать при использовании оптического прицела? Зачем все это? Зачем эти убогие военные картузы с огромными козырьками, которые заслоняют половину мира, данного нам Богом? Так ли уж вредит солнце?
Терпеть не могу. Козырьки или капюшоны, или прядь собственных нестриженных волос, упавшую мне на глаза. Я должен по жизни видеть все.
Вот эти вот балаклавы, зачем? Мне не страшно, если увидят мою морду: пусть боятся те, кто меня увидит. Зато я свободен. И в обзоре пространства, и в движениях головы, и в дыхании, не перекрытом тряпками. И возможно, именно этот, дополнительный литр кислорода поможет мне добраться до спасительной воронки, чтобы потом открыть огонь оттуда.
Не понимаю. Есть еще такие "тактические" перчатки. Но я по жизни почти никогда не пользовался даже "тактическими" брезентовыми рабочими рукавицами. Как инструмент, так и материал необходимо чувствовать открытыми руками. И если я проведу открытой рукой по уже обработанной рубанком доске, то сразу почувствую неровность, которую мне еще требуется снять. А с занозами разберусь потом. Работал голыми руками с цементом, чтобы подмазать щель между срубом и фундаментом из шлакоблоков. Иначе никак. Кожа проелась до дыр, и свои отпечатки пальцев я почти стравил тогда. Так что потом еле сдал их для получения въезда в одну, особо боязливую страну. Восстанавливал их неделю, с помощью дорогой косметики и питательных ванночек.
С берушами тоже было. Вылетели из Альты, это Норвегия, до корабля на вертолетке. А законы спасения там суровые. Одели всех нас в резиновые гидрокостюмы, для абсолютного спасения, и печку внутри вертолетки зачем-то раскочегарили. Сижу, как мышь потею, уже по спине течет. Это ладно, но беруши! С такой жесткой пружиной, что уже глаза вылезать начали. Скинул я их. Подумаешь, вертолетка! На нашем МИ-8 работал много, а гремит он не чета этому, буржуйскому. Но только скинул, как понесли меня все, сидящие там, отчаянным норвежским матом! Подумал, что высадят меня прямо в море, испугался, и одел беруши обратно. Дотерпел до корабля.
Возвращаюсь к теме. Я бы, на месте Путина, на этом полигоне не стал бы так срамиться в сбережении себя, родимого. Кстати, по фотографиям отсюда похоже, что он снова был в бронежилете. Среди своих.
А мишень Путина нам не показали. Почему?