В 30-е годы прошлого столетия государство считало, что литература является диктатором для населения. На основе этих убеждений принимается решение создать отдельный городок, вывести писателей в привилегированную касту и негласно сделать поэтов подцензурными. В какой-то степени намерения правительства должны были облегчить писателям жизнь, особенно тем, кто не пытался бороться с цензурой. Но получили ли счастье художники слова? На этот вопрос ответит история переделкинского поселка.
Деревня индивидуалистов
Одним из мифов Переделкина считается, что Максим Горький стал прародителем городка писателей. Это связывают с его письмом К.А.Федину, где фигурирует желание Максима Горького поставить писателей в условия материальной независимости, чтобы отгородить их от бытовых проблем и полностью погрузить в работу: «…пусть они [писатели] попробуют написать книги, которые отвечали бы солидности запросов времени, <…> ибо нашего читателя обременяют словесным хламом, а подлинным нашим литераторам — нет времени учиться и работать, им слишком много приходится тратить сил на завоевание примитивных удобств в жизни: поиски дач, питания и т.д.».
На самом деле, Горький скептически относился к созданию отдельной жилой территории для писателей и свои возражения рассказал в письме от 28 января 1933 года И.М.Гронскому, копию отослав И.В.Сталину: «Прежде всего и решительно возражаю против идеи — построить «городок писателей». Создать такой городок — это значит изолировать писателя от действительности, которая <…> властно требует от художника слова напряженного наблюдения и всестороннего изучения процесса этих изменений». Помимо факта, что писатели должны быть подвижными в своей работе, Горький считал, что внутри городка образуется свой быт и «в результате получим не «Городок писателей», а деревню индивидуалистов, взаимно неприятных друг другу…».
Взамен Максим Горький предлагал «Клуб мастеров культуры», где каждый деятель искусства, ученый, музыкант смог бы обмениваться нажитым опытом, открытиями и новыми рукописями: «и, разумеется, организация такого центра стоила бы государству значительно дешевле, чем «Городок литераторов», — монастырь для грешников, создаваемый ради усиления греховности их». В ответном письме Сталин поддержал сомнения Горького, но, по своему обыкновению, сделал, как считал нужным, и уже 19 июля 1933 года вышло постановление № 721 СНК РСФСР «О строительстве “Городка писателей”», для которого было выделено 300 тысяч рублей, а имя Горького навсегда стало связано с «монастырем грешников».
Дачная арифметика: из 90 в 30
Проект был согласован на 90 дач, предполагалось, что писатели могут корректировать постройки под свои нужды и удобства. Обещали подсобные помещения, коммуникации (колодцы, артезианские скважины, водопровод, канализацию), гаражи, поликлиники, аптеки, детский сад, 3 многоквартирных дома для молодых писателей, дорогу и частный лесной парк.
В начале ноября 1933 года председателем «Городка писателей» становится А.И.Тарасов-Родионов. Его правление можно охарактеризовать как неудачный год для урожая: сроки сдачи сорваны, у строителей отсутствуют условия для работы, денег не хватает, сметы и отчеты не предоставлены, правительство отказывает в дальнейшем финансировании.
К концу 1934 года концу состоялся съезд советских писателей, после которого стало ясно, что масштабного дачного поселка ожидать не стоит.
В начале 1935 года «Городок писателей» переходит под контроль Литфонда. Осенью вновь не хватать рабочей силы. Бюджет истрачен, будущие жители осознают, что «вопрос упирается не 200–300 тыс., а гораздо больше». Нужная сумма для достройки составляет 700 тысяч рублей. Зимой 1936 года, самостоятельно взяв в долг деньги у Литфонда на 15 лет «на имя каждого товарища в отдельности», будущие поселенцы достраивают дачи.
После этой нескончаемой череды событий, писатели заселяются в Переделкино, но ожидать, что проблемам пришел конец не приходится. Дома оказываются непригодными для жизни и требуют больших затрат. Б.Л. Пильняк напишет: «Когда дачи были построены, выяснилось врачами и лесными специалистами, что дачи эти… для проживания вредоносны, — они не только бессолнечны, но и стоят на заболоченной почве». Помимо неудачного расположения, ремонт был сделан «кое-как; всюду пахнет скверной масляной краской», - упомянет в своем письме Чуковский.
Островок свободы
Поначалу в Городке читались только сошедшие с пера произведения в кругу большой компании. Не весь поселок принимал участия в таких собраниях, что огорчало некоторых поэтов, и, как вспоминала Т.Иванова, «…то ли чувствуя обиду, то ли из каких других, свойственных их натуре черт характера, сообщили в секретариат СП СССР, что-де в Переделкине организуется некий «филиал» Союза писателей». Общественные читки прекратились, но близкие друзья продолжали озвучивать строки новых рукописей.
Переделканцы должны были писать угодные правительству вещи, но в своем отгороженном от всех мире они чувствовали некоторую независимость: «…Переделкино <…> становится центром особой писательской общественности, пытающимся быть независимым от Союза советских писателей» - звучало в отчете начальника 4-го отдела ГУГБ комиссара государственной безопасности 3-го ранга Курского. В этом островке свободы окруженные большевиками писатели могли, как парадоксально бы не звучало, более открыто выражать свои мысли и чувства, что, конечно, не уберегало их от доносов, но делало жизнь менее скованной.
Однако через время даже в этот кусочек свободы проникли черные воронки.
Машина сталинских репрессий: «осужден на 10 лет без права переписки»
Спокойная жизнь и небольшая защищенность от внешне нестабильного мира быстро закончилась. Сталинский террор обрушился на писателей. У каждого в мыслях появлялось одно: «Когда за мной придут?».
Сначала репрессировали Льва Каменева, директора Института мировой литературы, чей дом впоследствии стал первым Домом Творчества. Он имел взгляды, отличавшиеся от сталинских, за что и был приговорен к высшей мере наказания. Расстрелян 25 августа 1936 года.
Вслед за Каменевым ушел Исаак Бабель, которого обвинили в антисоветской террористической деятельности и шпионаже. Считается, что мотивом к преследованию деятеля культуры послужили слишком смелые разговоры среди друзей и не угодивший высокопоставленным лицам сборник «Конармия». 10 апреля 1939 года расстрелян.
Артем Веселый был репрессирован после ареста по ложному обвинению сотрудника газеты «Средневолжский комсомолец» Льва Правдина, который намеревался убить Вячеслава Михайловича Молотова. Веселый был друг Правдина, поэтому его объявили руководителем писательской террористической организации. Расстрелян 8 апреля 1938 года.
Борис Пильняк в 1926 году написал повесть, в которой косвенно обвиняет Сталина в смерти одного командира («Повесть непогашенной луны»), этот выпад не остается забытым. Спустя 12 лет, 21 апреля 1938 года, Бориса Андреевича осуждают по сфабрикованному обвинению в шпионаже и приговаривают к смертной казни. Расстрелян в тот же день.
«Ночью проснулся от голосов:
- Да у него даже пары белья с собой нет.
-Неважно.
Узнал Сейфуллину и Правдухина. Выглянул в окно. Видны были силуэты людей, огонек папиросы. Понял. Приехали за Правдухиным, и он уже уходит», – писал в своем дневнике А.Афиногенов.
Валериан Правдухин писал критические статьи, поддерживал «не тех» людей, за что и был репрессирован по сфабрикованному обвинению в контрреволюционной деятельности. Полгода от Валериана Павловича добивались признаний и добились. 28 августа 1838 года расстрелян.
Эти имена были стерты из истории литературы того времени. Раннее популярные произведения остались в памяти только некоторых людей.
В 1956-м году на даче покончил с собой Александр Фадеев, председатель Союза советских писателей. Он участвовал в травле неугодных художников слов, из-за чего впоследствии начал пить: «Совесть мучает. Трудно жить <…> с окровавленными руками».
В 60-е года новыми поселенцами в Переделкино стали Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Белла Ахмадулина, Роберт Рождественский. Началось самое оживленное время городка. В гости к Белле Ахатовне приезжали иностранные журналисты, писатели, Владимир Высоцкий и Майя Плисецкая. К.И.Чуковский устраивал «переделкинские костры», где выступали местные знаменитости для маленьких читателей. Этот период можно именовать последним ярким всплеском в жизни поселка.
К концу советской эпохи большинства советских писателей не осталось в живых, их места заняли функционеры Союза писателей. Переделкино превращалось в мемориальное кладбище. Писатель и журналист Александр Нилин скажет: «Все, кого знал я с детства, исчезли. Они уходили один за другим… Они ушли, а я остался их соседом — по Переделкину, по времени и по себе, вместившему память об ушедших».
Переделкинские писатели подарили миру культовые произведения. Сейчас на книжные полки возвращаются стихи, поэмы, рассказы, книги репрессированных и давно забытых деятелей искусства. Их судьбы не изменить, но мы должны не забывать то наследие, которое они оставили, ведя войну слов и жертвуя собой.