Основная задача художественной литературы — нравиться или не нравиться читателям, тут уж как пойдёт. В попытке перетянуть людей на сторону «нравится» авторы зачастую городят такие огороды, что для их обработки требуются целые науки. Или — хороший редактор.
Сразу оговорюсь: мы в КК ни о книжках, ни об авторах в разрезе правильно-неправильно не судим и никому не советуем. И сабж не порицаем, если что.
Одним из таких огородов является пурпурная проза, название которой дал аж Гораций. В Античности пурпурная краска, получаемая из особого вида моллюсков — иглянок, была очень дорогой и считалась привилегией знати. Бедняки же, дабы поправить социальный статус, могли налепить на ношеную-переношенную одежду куски пурпурной ткани, мол, могу себе позволить. Именно на это Гораций и написал дисс в Ars Poetica:
К пышному, много собой обещавшему громко началу
Часто блистающий издали ло́скут пришит пурпуровый,
Или описан Дианин алтарь, или резвый источник,
Вьющийся между цветущих лугов, или Рейн величавый,
Или цветистая радуга на небе мутно-дождливом.
Но у места ль она? Ты, быть может, умеешь прекрасно
Кипарис написать? Но к чему, где заказан разбитый
Бурей корабль с безнадежным пловцом?
Пер. М. Дмитриева
Если давать более конкретное определение, то пурпурная проза — это текст настолько вычурный и украшенный всеми известными автору средствами выразительности, что читать его невозможно. А даже если возможно, то к концу вы забудете, что было в начале. Отдельные вкрапления фиолетового в произведение называются соответственно пурпурными пассажами или лоскутами. Само по себе их присутствие, на мой взгляд, не является чем-то предосудительным, тем более, что у талантливых авторов чувство вкуса с чувством реальности обычно синхронизируются. Противоположностью прозе пурпурной является проза бежевая, но о ней будет другой пост.
Отличительные черты пурпура:
1. Абсолютно внезапные странные словечки, которые в лучшем случае имеют пару вхождений в «Корпусе русского языка» (или любого другого языка, для которого собрали корпус), а в худшем — выдуманы самим автором вместо реально существующих. Подчёркиваю — реально существующих.
Есть в романе Е. Колядиной «Цветочный крест» легендарный «афедрон». По её мнению, значит «задница». И хотя слово действительно очень древнее, фраза «В афедрон не давала ли?», которую говорит священник прихожанке, выглядит не очень убедительно.
2. Длинные, ветвящиеся аки виноградные лозы по утру и пестреющие словно утка-мандаринка предложения, чаще всего описательного характера. Здесь очень хочется вспомнить анекдот:
— Алло, здравствуйте! Тут неподалёку, вперемешку с птичьим клёкотом и ненавязчивым шёпотом ветра, будто озаряя багрянцем зеленеющие волны берёзовой рощи, обдавая жаром словно летнее солнце в разгар знойного душного июльского лета, испуская лёгкую дымку подобно поднимающемуся туману от раскинувшейся глади озера на рассвете, распугивая лесных обитателей — работящих бобров, мудрых ежей и беззаботных свиристелей, догорает дом-музей Пришвина. Нет, высылать машину теперь уже не нужно.
На практике такое лично мне встречается довольно часто и выглядит это презабавно. Здесь хочу вспомнить «Серебряного голубя» Андрея Белого:
«Рябая баба, ястреб, с очами безбровыми, не нежным со дна души она восходила цветком, и не вовсе грёзой, или зорькой, или медвяной муравкой, а тучей, бурей, тигрой, оборотнем вмиг вошла в его душу и звала; и будила нежных уст её усмешка пьяную, смутную, сладкую, лёгкую грусть и смех, и бесстыдство: так жерло тысячелетнего прошлого, на миг разъятое, воскрешает воспоминанье о том, чего не было в жизни твоей никогда, будит неведомый, до ужаса знакомый во сне лик; и лик восходит образом небывалого и всё же бывшего детства; так вот у тебя какой лик, рябая баба!»
Фантазия до сих пор рисует образ какой-то страхолюдины, если честно.
3. Неуместность. Просто неуместность. Фиолетовые пассажи тормозят текст, тормозят восприятие текста и зачастую возникают посреди действий, к размышлизмам не расположенных.
Пурпурные пассажи регулярно нагоняют ощущение чрезмерной пафосности и комичности, поэтому не удивительно, что их начали пародировать и высмеивать. Что, например, сделали Ильф и Петров в «Золотом телёнке»:
«Степные горизонты источали такие бодрые запахи, что, будь на месте Остапа какой-нибудь крестьянский писатель-середнячок из группы "Стальное вымя", не удержался бы он — вышел бы из машины, сел бы в траву и тут же бы на месте начал бы писать на листах походного блокнота новую повесть, начинающуюся словами: "Инда взопрели озимые. Рассупонилось солнышко, расталдыкнуло свои лучи по белу светушку. Понюхал старик Ромуальдыч свою портянку и аж заколдобился"».
Испытываю иррациональную потребность забрать слова «расталдыкнуло» и «заколдобился» к себе в лексикон.
Корней Чуковский так отзывался о переводе стихов Перси Шелли (мужа той самой Мэри Шелли) Константином Бальмонтом:
«Все отсебятины Бальмонта объединены в некое стройное целое, у всех у них один и тот же галантерейный, романсовый стиль, и это наносит автору в тысячу раз больший ущерб, чем случайные словарные ошибки. У Шелли написано: лютня, Бальмонт переводит: рокот лютни чаровницы… Где у Шелли закатный луч, у Бальмонта целое зарево: горит закат, блистает янтарями… Получилось новое лицо, полу-Шелли, полу-Бальмонт — некий, я сказал бы, Шельмонт».
Корней Иваныч пленных не берёт.
Тем не менее, не все признают за пурпурной прозой статус чего-то второсортного. Так, например, Пол Уэст, прозванный «литературный лев», написал целое эссе в защиту явления:
«A writer who can't do purple is missing a trick. A writer who does purple all the time ought to have more tricks. A writer who is afraid of mind, which English-speaking writers tend to be, unlike their Continental counterparts, is a lion afraid of meat».
Всё дело в технике и умении её применять, верно?
Делитесь в комментариях любимыми пурпурными пассажами и своим мнением насчёт темы. Вам нравятся витиеватые описания? Или только сухие факты, только хардкор?
Неправильно оформленные ссылки:
https://www.chukfamily.ru/kornei/prosa/knigi/vysokoe/glava-vtoraya-perevod-eto-avtoportret-perevodchika — Корней Чуковский, Высокое искусство, глава 2: перевод — автопортрет переводчика
https://www.nytimes.com/1985/12/15/books/in-defense-of-purple-prose.html?pagewanted=2— In Defence Of Purple Prose by Paul West
*А. Фет, «Шёпот, робкое дыханье...»