Сентябрьским вечером 2011 года кто-то недрогнувшей рукой нажал в аппаратной на кнопку «выкл.», и вещание прекратилось. Через минуту на знакомой волне звучали позывные новой украинской радиостанции, ничем не отличимой от десятков других. Постоянные слухи и официальные предупреждения о лишении радио «Мелоди» эфирных частот сбылись.
А в маленькой палате дома престарелых плакала от обиды худенькая старушка. Ещё полчаса назад её слепоту компенсировали голоса дикторов обожаемой радиостанции. И музыка - музыка её ослепительной молодости...
Седые вихры, похожие на одуванчик, большие слегка затемнённые очки на пол-лица, приветливый взгляд так и не постаревших глаз. И улыбка - добрая, мягкая, открытая. Такой я увидел Евгению Терентьевну в день нашего знакомства.
Кто-то из соседей дал ей номер моего телефона. Я пришёл, чтобы отремонтировать телевизор - единственное окно одинокой женщины в мир, уже наполовину прикрытый вуалью незрячести.
Старенький чёрно-белый «Электрон» не хотел работать, но денег на приобретение нового у хозяйки не было. Почти вся скудная пенсия уходила на лекарства, зрение катастрофически падало.
Я навещал её каждые полгода, чтобы временно воскресить телевизор. Мы сдружились. Хозяйка даже немного радовалась поломкам этого ящика: всё-таки повод пообщаться, узнать о новостях моей семьи, угостить кофе с пирожным. Она называла меня Сашенькой.
Фотография покойного мужа в рамке на столе и бесчисленные фото на стенах: молодая учительница младших классов, окружённая детьми в смешных бантах и костюмчиках. Супруги мечтали о сыне, но своих детей Господь не дал - нерастраченная энергия материнства выплёскивалась на учеников. Это её прошлая жизнь. А настоящая - с каждым оторванным листом календаря уходила и частичка зрения...
- Я уже почти не вижу вашего лица, Сашенька! - голос Терентьевны звучал тихо, но без ноток отчаяния. - Не расстраивайтесь из-за мутного изображения. Как ни старайся, но бабку семнадцатилетней не сделаешь. Лишь бы звук был. Хорошо бы досмотреть «Тропиканку», а не успею - так дослушаю. Ещё немного, и телевизор для меня превратится в мебель.
Вчера в книжном шкафу нащупала радиоприёмник мужа, подарок его коллег на юбилей. Вы можете его отремонтировать, Сашенька? Попробую переключиться на радио, хотя то, что звучит на кухне, меня только раздражает: передачи предвзятые, ограниченные. Но куда деваться?
Приёмник оказался рабочим, но на диапазонах, которые он мог принимать, уже давно никто не вещал. Я знал, как дорога Терентьевне каждая вещица, напоминающая о муже.
Через неделю я поставил усовершенствованный приёмник на кухонный стол хозяйки.
- Принимайте работу. Пришлось добавить к вашей «Риале» маленький китайский приёмничек. В нём только две кнопки, им можно пользоваться даже с закрытыми глазами.
Я нажал на кнопку сканирования, кухню наполнили звуки хорошо знакомой музыки.
- Утёсов! Моя любимая песня. Под неё Коля впервые пригласил меня на танец в общежитии... Как называется эта радиостанция?
- По-моему, радио «Мелоди». И я обожаю Утёсова, особенно «У меня есть тайна».
Она позвонила через несколько дней:
- Вы вернули мне жизнь и надежду. Даже скорая слепота меня уже не так пугает. Приёмником легко пользоваться - нажимаю кнопку девять раз. Это и есть «Мелоди». Вы мне как сын, Сашенька, я молюсь за вас.
Через три месяца телевизор «Электрон» сломался уже навсегда.
В последнюю нашу встречу мы сидели на кухне и пили чай с пирожными.
- Так хочется снова рассмотреть ваше лицо, Сашенька. Но вижу только размытый силуэт. Вы, наверное, изменились?
- Изменился, но не похорошел. Может, и лучше, что вы не видите «декольте» на моей голове, - я инстинктивно провёл ладонью по затылку.
- У меня появилась опекунша, соседка по подъезду. Заботливая женщина, но занятая: муж, дети, работа. Семье её сына позарез нужна квартира, им негде жить. А я уже и суп сама не приготовлю, даже огня на плите не вижу. Силу пламени проверяю рукой, поэтому пальцы всегда обожжены. Трудно даже картошку почистить, так и ем её в лушпайках... Опекунша предлагает заключить договор с Домом ветеранов. В обмен на квартиру и часть пенсии обещают уютную жизнь в «деддоме», как я его называю. Выхода нет. В старости тебя поднимают и ведут туда, куда не хочешь, а ты делаешь вид, что тебе туда действительно нужно.
Прошло два года. Терентьевна не звонила. Время от времени я вспоминал об одинокой, почти слепой старушке, но позвонить сам не решался. Душевную лень прикрывал повседневными заботами и нежеланием быть навязчивым.
Но однажды определитель номера пробурчал что-то невнятное. Голос Терентьевны я узнал сразу, тёплый, немного грустный и такой же ласковый.
- Вы меня ещё не забыли, Сашенька? Как ваши дела? Выдали ли дочь замуж?
- А как вы, Евгения Терентьевна? Как здоровье, как квартира? Новый телевизор купили?
- Квартиры уже нет. Скоро полгода, как живу в Доме ветеранов. Почти ослепла. Сегодня вышла с тростью на улицу, чтобы позвонить вам. Попросила какую-то девчонку, и она подвела меня к телефону-автомату. Ваш номер я помню наизусть. У меня беда: приёмник барахлит. Включается через раз, и трудно перейти на следующую станцию. А без «Мелоди» будет тяжело. В палате я одна, кормят неплохо. Но сами понимаете: дом престарелых - не пионерский лагерь. Главные утренние новости - кого сегодня хороним. Сашенька, вы сможете отремонтировать самую важную для меня вещь? Моя опекунша привезёт его вам.
Через пару дней опекунша отвезла модернизированный приёмник Евгении Терентьевне.
Она позвонила через год. Из трубки лились отчаяние и слёзы:
- Моей любимой «Мелоди» больше нет... Мы писали, звонили, просили, но нас никто не послушал. Как тяжело, когда у тебя отнимают то, что пустило корни в душу!
Терентьевна нуждалась в собеседнике. Конечно, я её выслушал, посоветовал успокоиться и постараться привыкнуть к другим радиостанциям в стиле ретро.
К женщине, которая относилась ко мне с такой симпатией, я так и не приехал.
Мне позвонил приятель. - Посмотришь мой музыкальный центр? Хрипит и чихает, а стукнешь - работает.
После замены регулятора громкости я включил аппарат и выбрал режим тюнера. Из динамика выпорхнул знакомый женский голос диктора:
- Всё лучшее возвращается. Радио «Мелоди». Начинаем передачу...
«Мелоди» вернулось? Сердце учащённо забилось. Интересно, Терентьевна в курсе? Нужно срочно сообщить. Но как?
Я лихорадочно перелистал записные книжки: есть! Вот он - номер телефона опекунши.
- Евгения Терентьевна умерла три месяца назад, - ошарашил меня голос в трубке. - Царствие ей небесное. Ушла с вашим приёмником в руках. Осенью она поздравляла вас в «Музыкальном киоске». Леонид Утёсов, песня «Тайна». Я звонила на радиостанцию по её просьбе. Не слышали? Очень жаль...
Я выпил немного вина за упокой души давнишней клиентки и включил компьютер. Из колонок звучал хрипловатый голос кумира минувших лет: «У меня есть сердце, а у сердца песня».
Официальное название радиостанции изменено и не является рекламой бренда.