которой нет, но подумать о которой хочется. Потому что хорошо верующим - у них есть опора для жизни в настоящем - Бог, который даст жизнь вечную в будущем, может быть, даже в раю. У кого нет богов, но есть вера - тоже хорошо, по-разному в разных верах. А нашему брату, атеисту... не скажу, что плохо, но иногда возникает недоразумение внутри от вопроса о смысле жизни. И вот тут найти бы столь же прочную психоопору, как у верующих, но только не фантастичную-фанатичную, а реальную, доказуемую. Теория последствий в самом широком смысле и поуже - последствия бытия человека в этом мире, могла бы стать, как думается, вот такой вот опорой. Но к этой теории, надеюсь, мы вернемся позже, а пока я предамся одному из любимых дел - фантазированию.
Сидит человек на берегу моря, чертит на песке фигурки, смотрит, как волна, накатываясь, стирает их и думает человек снова и снова свою старую думу: бесследно они исчезают? Где-нибудь в каком-нибудь виде сохраняется информация об этих фигурках? Есть ли физический процесс, который может восстановить то, что я рисовал? Если они исчезают и восстановить невозможно никак, совсем никак, то что с нами? Были, были, а потом исчезли и время, разное для разных людей, так смоет следы от нас, что нет и не может быть никаких способов восстановить их, прочитать, увидеть, что был де такой-то и сделал он то-то... Я вот написал много чего в этом направлении, а умри сегодня и сгори мои рукописи - всё? Сгинул бесследно?
От этой грустной мысли отвлек философа вообразившийся ему пришелец из будущего и стал он ему в нем говорить.
В одном из рассказов фантаста человек в прошлом раздавил бабочку, вернулся, а в его времени много чего от того изменилось. Но на самом деле вот начерти ты тут такую линию, или другую, волна смоет ее и никакими физическими действиями не удастся установить, что ты тут чертил. И мой разговор с тобой-мной ни на что не влияет, только поэтому я здесь. Но мне нужно быть очень осторожным, нельзя зацепить в вашем времени ничего из того, что повлияет на мое время. Впрочем, я и не в силах ни на что повлиять, потому что с моей точки зрения событие уже произошло... Я здесь для того только, чтобы увидеть, потом снова вернуться в свое время и уже там рассказать, что видел, там уже можно, там будущее еще впереди.
Ты хочешь сказать, что я повлиял на тебя, значит, последствия могут быть? Нет, тут дело в том, что если сейчас здесь взорвется атомная бомба, то как можно будет установить по твоим жутко обгорелым (уж прости) останкам, что ты говорил со мной? Ведь никак! - не будешь же ты это оспаривать? Атомного взрыва не будет? Да, его не будет, но будет иное... твоя личная атомная бомба - твоя смерть, рано или поздно. И если ты до той поры своими мыслями, этими и другими, не поделишься ни с кем, то они исчезнут бесследно. Но даже если и поделишься, то через время они могут всеми забыться. Время - это болото, в котором тонет... всё? Нет, конечно, всякие там Аристотели, Эйнштейны, Достоевские, прочие гении непотопляемы, другие держатся долго, но не вечно, третьи быстро исчезают бесследно. Или все-таки нет? Надо ли иметь мужество признать, что ты-я вот так вот... или же опереться на мысль: "Нам не дано предугадать", чем наша жизнь в столетьях отзовется? Умер древний человек, похоронили его сородичи, казалось бы - всё! Но через тысячи лет откопали его кости и дал он такую массу информации, так обогатил науку! Так что куда психологически приятнее и, главное, объективнее, точнее думать, что "Нам не дано предугадать..." Да, это пока что вера, и долго будет таковой, но вера правильная, хорошая. А в нашем мире, будущем, разовьется наука о последствиях, и многое-многое станет понятно, доказуемо...
- А скажи-ка ты мне, пришелец, - спрашивает философ сам себя, - что, разве путешествия во времени возможны?
Да-да, если при этом никак не влиять на будущее, которое есть в том времени, откуда появился. Т.е. у меня, у пришельца, есть некие как бы коридоры в прошлом, я могу ходить по ним, наблюдать, во время моих хождений я действую на мир, в котором оказался, но эти действия стираются, до моего времени они не дотягиваются, поэтому причинно-следственные связи не нарушаются. А других действий я совершить не могу, не в силах. Такое вот ограничение.
Причем для любого пришельца из будущего время и пространство реальны, он вернется не в ту временную точку, из которой отбыл в прошлое, а с соответствующим сдвигом - сколько пробыл в прошлом, на столько будет и сдвиг. А еще скажу, что в моем времени я для путешествия должен так исчезнуть, чтобы там это ни на что не повлияло. У нас создана специальная капсула, она в моем мире существует одинаково, что со мной внутри, что без меня. Из нее я перебрасываюсь в прошлое, в нее возвращаюсь. И ты знаешь, какую колоссальную информацию я переношу из прошлого в свой мир! Сколько загадок удалось разгадать! Взять хоть Ферма с его Великой теоремой: действительно он ее доказал или ему только показалось? Появился я перед ним, когда стало можно (чтобы без последствий, еще раз подчеркну), спросил, он рассказал, но записывать нигде так и не стал, но мы-то в нашем времени теперь точно знаем! Представляешь? Однако с гениями очень трудно, время подобрать не просто, а с некоторыми и невозможно, потому что уж очень они сцеплены с миром, всё на них влияет, они влияют... мой разговор с ними может направить их мысль в новое русло, а потом оно могло бы вылиться в статью, что невозможно... А с Гоголем хорошо получилось: перед сожжением второго тома "Мертвых душ" он вышел на время, я тут как тут, отсканировал все листы, успел, и теперь в нашем времени у нас есть этот том!
- А передо мной-то ты чего появился? - спросил философ пришельца. Тот ответил:
- Ты не знаешь, а я знаю, что твоя статья по теории последствий сыграла важную роль в ее создании, она послужила толчком, через время после тебя статья породила науку о воздействиях и последствиях. Базируясь на этой науке, очень сильно продвинувшейся со временем, я и появился тут перед тобой. А теперь расскажи мне о том, что ты уже успел надумать, но не успел опубликовать, я все это прямо перенесу в будущее.
И философ стал говорить, говорить с огромным увлечением, а когда через несколько часов остановился, то подумал и тут же спросил:
- Я что, не опубликовал все это? Почему? Значит, последствия нашего разговора нулевые... а это значит, что я очень скоро умру? Да, да, иначе разговора не было бы... А ты не можешь забрать меня в твое время?
- Не могу, ты же понимаешь... и спасти не могу... - ответил пришелец, глядя на приближающееся с какой-то дубиной пьяное мурло. Философ тоже увидел, вскочил, хотел бежать, но не успел - дубина обрушилась на его голову, пьяный упал и тут же уснул.
Пришелец постоял, подумал: "Шла эта пьяная мразь, что-то в голове у него переклинило, махнул дубиной - и ничтожный человек убил большого... Какая странная у этого меня фантазия... стою над собственным трупом...", а потом исчез из этого пространства-времени в свое, там записал все услышанное, показал ученым и огорчился, потому что ему было сказано: "Ничего нового ты не показал, все это было открыто после философа, так что записанное имеет только историческую ценность. Но это не так уж мало." И пришелец подумал: «В науке так… не обнародовал – позже откроют другие… В искусстве лучше – второй том Гоголя не написал никто, кроме него самого…»