Пока Павел договаривался с человеком, нанявшем его на работу, трое парней из его смены стояли неподалёку.
Павел доказывал, что перенёс ровно сорок пять мешков. Но начальник утверждал, что к разгрузке требовалось пятьдесят два мешка. Он нервно тыкал в путёвку и кричал на Павла.
"Лютый февраль" 63 / 62 / 1
— Дайте мне посмотреть на записи, — попросил Павел.
Начальник насторожился. Быстро спрятал бумаги за спину и пробормотал:
— Умный что ли? Читать небось умеешь. Ничего не докажешь. Нет мешков и точка. Вон те трое сейчас с тебя шкуру спустят, если не заплатишь за мешки. Ещё и милицию приглашу.
Ты человек неместный. Выглядишь странно. Пусть они тобой занимаются. Вот у них и покажешь способности к чтению. А пока выкладывай сюда всё, что у тебя есть. Да поторапливайся.
Павел посмотрел на тех троих. Они тоже искоса на него поглядывали. Начальник оттопырил карман и велел Павлу положить деньги туда.
Предположив, что те трое точно не оставят его в покое, Павел выгреб из кармана всё, что у него было, и с поникшей головой направился к выходу.
Вечерело. Павел остановился неподалёку от склада. Стал думать, где бы ему ещё заработать денег. Было слышно, как на складе кто-то смеясь говорит:
— Точно не наш. Труслив. Видать и не один он тут, а с семьёй, раз боится на рожон лезть. Таких нынче пруд пруди. Вот на таких и разбогатеем маленько. А они себе на харчи правдой и смиренностью ещё заработают.
Павел понимал, что это говорят о нём. Было обидно. Но как-то наказать обидчиков он не мог.
Трое парней, которые по словам начальника должны были снять с Павла шкуру, прошли мимо и зашагали по тропинке, ведущей на одну из улиц города.
Павел всё стоял на месте и думал. Только те трое скрылись из виду, Павел двинулся по той же тропе. Проходя мимо полуразвалившегося сарая, он услышал:
— Эй ты, быстро сюда! Давай, давай! Сейчас поможешь мне.
Павел испугался, хотел было побежать, но чья-то рука с силой потащила его к сараю.
— У меня ничего нет, — взмолился Павел. — Я всё отдал. Я пуст. Ничего нет, ничего нет. Я клянусь…
— Да заткнись ты! Как баба скулишь. Рот закрой и жди. Мне ничего от тебя не надо. Просто сиди молча.
Павел осмотрел незнакомца.
Это был невысокого роста паренёк лет двадцати. Внимание привлекли его огромные ладони. Они никак не соответствовали росту, из-за чего выглядели уродливо. Павел даже поморщился и вздрогнул.
— Тебя тоже пустили по миру? — поинтересовался незнакомец.
Павел кивнул.
— Много забрали?
— Всё, что было. Я ничего не смог сделать.
— Оно-то и правильно, что не смог. Куда тебе тягаться с этими тремя. Одним ударом каждый может десяток положить. Видел я, как пытался мужик с ними бороться. Царство небесное… А вот начальничек труслив, подлюка. Этих троих при себе держит и процент им отдаёт. Слава ходит нехорошая о складе. Но об этом узнаёшь лишь тогда, когда сам на голу жопу сядешь.
Павел вздохнул.
— Ну я сам виноват. Не нужно было сюда идти. Вроде обещали хорошо заплатить.
— Обещанного три года ждут и не дождутся. Я вот тут такой умный перед тобой. А сам остался ни с чем. Ну ничего, сейчас мы этого начальничка припугнём. Он сам нам всё отдаст.
— Как припугнём? — заинтересовался Павел.
— А он сейчас идти будет мимо с чемоданчиком. Он каждый день с ним ходит. Мы этот чемоданчик у него и заберём. И ты мне поможешь. Пока я буду от души красить его физиономию сине-бордовой краской, ты выхватишь чемодан и побежишь.
Встретимся на улице прямиком у хлебного магазина. Там в магазине работает моя сестра. Сунешь ей чемодан за прилавок, а сам смирно будешь ждать меня у двери. Не боись. Я тебе твоё верну в тройном размере и себя не обижу.
Павлу стало страшно, заколотилось сердце.
— Не буду я так делать. Мне чужое не нужно. А то, что своё потерял, так сам виноват.
— Ты дурак или прикидываешься? — паренёк пытливо посмотрел на Павла.
— Не буду я так делать, — опять произнёс Павел. — Я пойду. Мне чужое не нужно.
Что-то холодное коснулось шеи Павла сзади.
Нож.
У Павла всё сжалось внутри. Жизнь пронеслась перед глазами быстрыми кадрами.
— Не будешь забирать чемодан, останешься здесь. Никто тебя не найдёт, никто не спасёт. Можешь орать, но сделаешь себе хуже. Я всё равно начальничка порешу, чемодан заберу. А вас тут двоих оставлю. Я с тобой по-человечески. Хочешь жить — делай, как я говорю. А дальше разберёмся.
— Хорошо, хорошо, — закивал Павел. — Убери нож, вдруг дёрнешься. А я вроде как согласен уже.
— То-то же, — пропел радостно незнакомец.
Павлу показалось, что он даже заплясал.
— Сделаем дело — отметим. Как отмечать начнём — познакомимся. Всё получится. Трусу трусливая смерть. Деньгам — карманы хозяев.
Ждать начальника пришлось недолго.
Он шёл вальяжно. Ступал так, словно под ногами не пыльная тропа, а дорогой ковёр. Чемодан держал под мышкой.
Свободной рукой изящно курил. Несмотря на сгущающуюся темноту было видно, как начальник от удовольствия закатывает глаза.
Как только он поравнялся с сараем, на мгновение остановился. Переложил чемодан под другую подмышку. Тут-то и напал на него незнакомец.
Начальник взвизгнул, прижал к себе одной рукой чемодан, другой рукой стал шариться в кармане пиджака. Все его действия были нервными, но молчаливыми. Потом он пропищал:
—Ну где же, где же… Чёрт, забыл на столе.
Он заныл. Зарыдал так громко, что незнакомцу пришлось заткнуть ему рот. В это время Павел вырвал чемодан и побежал. Он оглядывался, спотыкался.
— Беги, — кричал ему вслед незнакомец. — Скоро свидимся.
Хлебный магазин появился быстро. Павел забежал в него, бросил чемодан прямо с порога в сторону прилавка.
Молоденькая девушка этот чемодан умудрилась поймать и быстро спрятала его.
— Ну ты полегче! — возмущалась она. — Зашиб бы меня. Ромка-то где?
— Какой Ромка? — дрожащим голосом спросил Павел.
— Ну брат мой. Ромка. Это же он тебе чемодан передал.
Павел пожал плечами.
— Не знаю я, кто передал. Не знакомились.
Минут через десять в магазин ворвался и незнакомец.
Девушка бросилась ему на шею.
Тот оттолкнул её.
— Обожди. Испачкал меня этот нелюдь. Как других обижать, так он смельчак. А как сам попался, так и по нужде сходил на месте. Кто-то слезы льёт, а кто-то по-другому освобождается. Тьфу на него, всё в округе провонял. Ножик пригодился, Надька. Не зря ты мне его сунула. Ручища-то у меня боевые, а вот нож всегда кстати.
Павел стоял в стороне и дрожал.
Ромка обратился к сестре:
— Ты навар считала?
Та помотала головой.
— Давай побыстрее считай. Этому дашь половину. Нам с тобой остальное.
Девушка кивнула, спряталась за прилавком.
Павел слышал, как шуршат купюры, и молил Бога, чтобы его поскорее отпустили.
Но Ромка подошёл ближе, похлопал Павла по плечу и произнёс:
— Молодец ты! Не струсил. Страх тепло волочет, а тепло «караул» кричит. А ты не кричал. Сильный ты мужик видать. Только потрёпанный. Давай теперь выпьем за знакомство и по домам.
— А можно я уже пойду? — осторожно спросил Павел. — Мне ничего не нужно. Ни половины, ни четвертины не возьму. Я заработаю. Грязных денег мне не надо.
— А отчего они грязные? — возмутился Ромка. — Ты их заработал, я их заработал. Они-то и есть самые чистые и пришедшие в наши руки по справедливости. А того мужика давно пора было бы припугнуть. Ты не бойся, я его не убил. Я его в туалет отвёл, чтобы он по-человечески сходил. Пока опомнится, нас тут уже не будет. А заявлять он не станет. Слишком рыльце у него грязное.
— Всё равно мне не нужны деньги, я пойду, — голос Павла дрожал.
Сделав шаг вперёд Павел услышал:
— Ром, посчитала. Половину отложила. Отдавай ему.
Ромка тут же метнулся к сестре, вырвал у неё из рук кипу бумажных денег и произнёс:
— Не заберёшь, встанешь в очередь в туалет рядом с тем мужиком. Заберёшь — благополучно доедешь домой и будешь Ромку вспоминать всю свою жизнь.
Эти спекулянты на войне ого сколько наворовали. У них хоть всё забери, а заначки останутся. А нам с тобой жить надо. Тебе, мужик, может детей и жену кормить. Мне надо бабёнку найти и тоже семью заводить. Лучше в колхоз податься, чем по разгрузкам пупок надрывать.
Павел взял деньги. Но Ромка вырвал их и обратился к сестре:
— Надь, в бумагу заверни, чтобы в глаза не бросались. Да побыстрее. Я товарища домой провожу. Заодно и чемоданчик потоплю.
Девушка подошла с куском промасленной бумаги, завернула туда деньги и сунула свёрток Павлу в руки.
— Ну вот и славно, — радостно произнёс Ромка.
Взял Павла за руку и повёл его к выходу.
— А чемодан? — воскликнула Надя и вручила его брату.
Продолжение тут